Сегодня я искал в интернете материал для дипломной работы, но моё внимание привлекла статья, которая не имела ничего общего с моей темой.
мою подругу убила кукла
— Мою подругу убила кукла, — повторил я, думая о своей сводной сестре. Я перешел по ссылке. Оказалось, что это страница какой-то девушки в социальной сети. Она писала о кукле-убийце, которая, якобы, виновата в смерти её лучшей подруги. Большая часть комментариев под постом была негативной.
Я верю, написал я, подумал немного, удалил это сообщение, потом написал его ещё раз и нажал на enter.
— Я тебе верю, — повторил я шепотом.
Я верил…
Мы с Диной были близки не только потому, что искренне симпатизировали друг другу: нам вместе пришлось пройти через настоящий кошмар.
Не скажу, что родителям было откровенно плевать на нас, нет, конечно, но они могли бы уделять нам чуть больше внимания. Когда мой папа познакомился с мамой Дины, мне было 15 лет, Дине 12. Так уж получилось, что воспитание девочки стало моей обязанностью. Я провожал её в школу и помогал с уроками, выслушивал её жалобы на проблемы, познакомил со своими друзьями. Я отлупил её после того, как нашел в её школьном рюкзаке пачку сигарет и скрыл от родителей тот факт, что она пришла выпившей с дня рождения подружки.
Я же был тем, кто научил её целоваться.
Дина была самой младшей в нашей компании и самой избалованной — в этом я отчасти винил себя, — и в какой-то момент я узнал, что она начала принимать какую-то запрещенную дрянь. Если бы об этом узнала её мать, она бы отправила Дину к отцу — ей не нужны были проблемы.
Это был тяжелый период для нас обоих. Бессонные ночи, перепады настроения, депрессия, слеза, а уже через секунду неадекватная, почти истерическая радость. Все это просто слова, поймет тот, кому пришлось пройти через этот кошмар.
Нужно было скрывать зависимость от родителей, и Дина смогла. Потом она сказала, что это полностью моя заслуга, но я так не считаю. Не полностью. Лишь отчасти.
Удивительно, но никто так и не понял, что случалось.
Я съехал в учебе, потому что делал уроки за Дину, забросил тренировки по футболу, но меня всё это мало волновало. Дина была важнее.
Все это сблизило нас ещё больше, но родители ни о чем не догадывались. Не потому что это было так уж неочевидно — им было плевать.
Когда я закончил четвертый курс, а Дина, соответственно, первый, в пригороде, где мы жили, пропала девочка. Дней через пять её тело нашли волонтеры, которые участвовали в поисках. Все это случались недалеко от озера, на берегу которого мы с друзьями любили проводить время.
Через несколько дней после похорон мы пошли туда, и Дина нашла в траве куклу. Она лежала на спине, уставившись своими бледно-голубыми пластмассовыми глазами в небо. Кукла была красивой, но грязной и потрепанной. Дина предположила, что она могла принадлежать убитой девочке. В принципе, почему бы и нет? Вполне могла.
— Я возьму её домой, — сказала Дина, — помою её, постираю одежду и отнесу на кладбище, на её могилу.
— А если это не её кукла? — спросил я.
— А какая разница? Её бросили здесь, она никому не нужна. А кукла красивая. И явно дорогая.
Идея принести эту куклу домой мне не очень понравилась. Моё знакомство с ужастиками началось именно с фильмов о куклах-убийцах. Повелитель кукол. Куклы. Детские игры. Хаги-Траггер. Вообще, меня с детства пугали куклы и гномы. Когда мы покупали декоративные игрушки для сада, я настоял на том, чтобы гномов замерили вислоухими зайцами.
— Ты думаешь, в полночь они оживут? — спросила меня Дина с улыбкой. Самое нелепое, где-то в глубине души я действительно этого боялся. Ну, у всех есть какие-то скрытые страхи. Дина как будто поняла это и перестала смеяться. В тот раз мы купили вислоухих зайцев. В этот раз она забрала куклу домой, помыла её, постирала её платье и посадила это… на подоконник в своей комнате.
Убитая девочка была из пригорода, поэтому её похоронили не на городском кладбище, а на нашем местном.
— Когда повезем? — спросил я, глядя на куклу. Как же она мне не нравилась.
— Скоро, — ответила Дина, — такая красивая. Жалко.
— Надо, — сказал я, не зная, как объяснить Дине, что она — кукла — пугает меня. Она была какой-то… блеклой, что ли. Какой-то призрачной. Волос был бледно-рыжим, глаза — бледно-голубыми, цвет лица — желтоватый, как у покойника. Губы — бледно-розовыми.
— Жалко оставлять её одну, — сказала Дина.
— Ты говорили так, как будто она живая, — ответил я, и от этих слов почему-то стало не по себе, — хочешь, я куплю тебе другую куклу. Две куклы. Только давай отнесем эту на кладбище и забудем о ней. Она меня пугает.
Я думал, что Дина засмеется. Я хотел, чтобы она засмеялась, но Дина просто молча посмотрела на меня.
Она изменилась, стала замкнутой и молчаливой, очень много спала, но при этом выглядела так, как будто страдала бессонницей. Она стала такой же блеклой, как кукла. Бледная от природы Дина стала почти прозрачной. Рыжий волос приобрел тусклый и бледный оттенок, под глазами залегли глубокие тени. Настроение Дины менялось так же резко, как в те страшные дни, когда мы боролись с зависимостью. Я подумал, что она снова подсела на какую-то дрянь.
— Ты в своем уме! — закричала Дина, когда я сказал ей о своих подозрениях, — отвали от меня, придурок!
Все, как в тот период.
В итоге, дело дошло до рукоприкладства. Она накинулась на меня, пытаясь ударить. Уже в тот момент я понимал, что ошибся. Дело было не в запрещенных веществах.
Потом Дина расплакалась и сказала, что ей постоянно снятся кошмары.
— Дело только в этом? — спросил я.
— Мне кажется, что возле меня кто-то находится даже тогда, когда я одна. Я слышу чьи-то шаги… шепот, какие-то шорохи. Я боюсь спать, но мне постоянно хочется спать. Я уже не понимаю, где реальность, а где сон. И я ничего не принимаю. Я не вру.
Я верил ей.
Кукла лежала на диване.
— Почему она здесь? — спросил я, — почему не на подоконнике?
— Я не знаю. Я не помню, как кладу её с собой. Просыпаюсь — она рядом.
Я взял куклу и непонимающе уставился на неё, не веря своим глазам.
Кукла изменилась. Глаза стали ярко-голубыми, тусклый цвет волос приобрел ярко-рыжий насыщенный оттенок, на щеках играл румянец. И кукла улыбалась.
Не совсем понимая, что делаю, я вышел из комнаты.
— Ты куда? — закричала Дина и бросилась следом за мной.
— На кладбище, — ответил я.
— Оставь куклу.
— Нет.
Дина попыталась меня остановить, но я грубо оттолкнул её от себя. Она снова кинулась на меня, пытаясь забрать куклу, и мне пришлось ударить её по лицу. Дина опустилась на диван, ошарашено глядя на меня и держась за щеку.
— Так надо, — сказал я, ненавидя себя за то, что сделал. И я ненавижу себя за это до сих пор.
Я отвез куклу на кладбище, хотя мог бы просто выбросить её в ближайший контейнер. В тот момент я уже знал, что она никогда не принадлежала убитой девочке. Возможно (мысль была дикой, но… вполне логичной), она как-то поспособствовала убийству — эта мысль тоже была дикой, но… логичной.
Постепенно Дина пришла в себя и стала прежней, но мы с ней никогда не обсуждала случившегося. Не было смысла. Ты или веришь в это, или нет.
Через несколько дней я поехал на кладбище, но не обнаружил куклу на той могиле, где оставил. Она просто исчезла. Возможно, куклу забрала какая-нибудь девочка, очарованная красотой этого чудовища, возможно, случилось что-то ещё. Не важно. Главное, она исчезла из нашей жизни, пока однажды…
мою подругу убила кукла
я тебе верю
