Начало здесь
Вероника вернулась из музыкальной школы ближе к шести вечера. У нее страшно болела голова. Уроки в этот момент – это то, что ей нужно было в последнюю очередь. Однако, она вытащила тяжелый рюкзак на середину своей комнаты и перевернула его, вывалив все учебное богатство на ковер. Потом, расковыряв пугающую кучу, вытащила учебник и тетрадь по русскому языку и бросила на стол. С тоской оглянулась вокруг.
Ее детскую давно уже следовало превратить во взрослую комнату, сделав там ремонт и заменив скучные обои с розовыми цветочками на что-то более стильное и соответствующее ее возрасту, – ей хотелось декоративную штукатурку бежевых тонов, как у Наташи. Но отец запретил думать об этом до следующего года, пока денег на ремонт не было. Чтобы получить новую комнату в следующем году, ей нужно было закончить текущий учебный год на одни пятерки, а шансы были близки к нулю – русичка ненавидела ее с самого начала. За ошибки в диктанте у доски она любила бить учеников по рукам линейкой, не то, чтобы больно, но унизительно, и это были, часто, Вероникины руки.
Сзади послышались шаги отца, и Вероника, очнувшись от грустных мыслей, схватила ручку и принялась усердно выписывать посередине строки: «Домашняя работа». Отец без стука открыл дверь и подошел к ее письменному столу.
– Привет. – Он потрепал ее по щеке. – Еще уроки делаешь? Как дела в школе?
Вероника подняла уголки губ вверх и посмотрела вверх на отца – привет, пап. Все нормально. Да, вот завтра диктант по русскому, готовлюсь.
– Хорошо. – Отец вытащил тетрадь из-под ее рук и начал листать с первой страницы – Угу, понятно. - А это что? – его брови пришли в движение и стали похожи на два длинных темных кирпича, которые подбросили повыше – за что тройка?
У Вероники, как всегда в такие моменты, засосало под ложечкой – невидящим взглядом она посмотрела в тетрадь. Буквы расплывались, но она очень старалась высмотреть, что было не так.
– Это за почерк и два исправления пап, остальное все правильно. Ты же видишь, Марина Вениаминовна снижает отметки за оформление, это же полная чушь.
Отец тяжело оперся рукой о стол и повернул Вероникино лицо за подбородок к себе – Это значит, что оформление должно быть идеальным, только и всего. Это понятно?
Вероника попробовала кивать зафиксированным в руках отца лицом – потом освободилась и ответила – да, понятно, пап. Я стараюсь, сейчас готовлюсь к диктанту.
– Понятно. – Отец нетерпеливым движением снова схватил со стола ее тетрадь, перелистнул, и вдруг резким движением вырвал две последние исписанные страницы – Вероника только тихо ахнула.
– Перепиши всё, и классную и домашнюю, ты должна понять, что ничего просто так не дается, нужно бить себя по рукам, когда недостаточно стараешься, ясно? – Голос его стал жестким и совсем чужим.
– Ясно – беззвучно повторила Вероника.
Отец бросил тетрадь на стол и вышел из комнаты. А Вероника почувствовала, как у нее что-то обмякло и раскрошилось внутри. Она мысленно сожгла свой разговор с отцом, ей больше не хотелось ничего чувствовать.
Продолжение здесь