Обнаженное женское тело - один из самых популярных сюжетов в мировой живописи. Во многом это связано с тем, что на протяжении большей части истории создателями и зрителями произведений искусства были преимущественно мужчины. В этой статье я хочу поразмышлять о том, как за столетия поменялось отношение к обнаженной натуре и как многие художники раз за разом пытались переиначить этот сюжет.
Карикатура выше пародирует картину, которая стала причиной одного из самых грандиозных скандалов в истории искусства - "Олимпию" Эдуарда Мане. Мане, член группы художников-импрессионистов, написал ее в 1863 году, а пару лет спустя полотно было выставлено на Парижском Салоне - главной (и единственной) художественной выставке Франции. Картины для Салона отбирало строгое жюри, которое поначалу наотрез отказывалось принимать "Олимпию", но потом решило демонстративно вывесить ее, как бы показывая, что будет, если убрать "нравственный фильтр", против которого так сильно выступала публика и пресса.
Так в чем же тут проблема?
Мане опирался на очень известный типаж "Спящей Венеры", который появился еще в эпоху Возрождения: посмотрите на полотна художников Джорджоне и Тициана. Венер обычно выбирали в качестве героинь тогда, когда очень хотелось нарисовать голую женщину (все-таки ню людям нравилось всегда, вне зависимости от религиозных устоев), но обвинений в создании порнографии не хотелось.
И если Венера Джорджоне тут дремлет и даже не смотрит на нас, давая возможность просто полюбоваться своей роскошной фигурой, то Венера Тициана уже инициирует зрительный контакт, как бы понимая, что мы, зрители, с удовольствием ее разглядываем. При этом на заднем плане художник изобразил служанок, которые собирают свадебный сундук, а в ногах у девушки лежит собачка - символ верности! К картине у искусствоведов много вопросов, но в целом выглядит так, что эти детали здесь для того, чтобы добавить сюжету целомудрия - мол, у нас тут не куртизанка, а добропорядочная невеста.
С "Олимпией" все совсем не так! Да, Эдуард Мане использует знакомую иконографию "Спящей Венеры", но называет ее совсем не Венерой, не Данаей, и даже не одалиской! Олимпия - это имя главной антагонистки романа Дюма "Дама с Камелиями", который вышел за 15 лет до этого. Для современников Мане оно ассоциировалось не с далекой горой Олимп, как можно предположить, а с именем проститутки.
Стиль ее ювелирных украшений и фасон туфель указывает на то, что живет она не в Древней Греции, а в современности. Чернокожая служанка несет ей букет цветов от поклонника (возможно, клиента), а в волосах у нее орхидея, которая считалась афродизиаком. Украшение на шее Олимпии выглядит как ленточка на упакованном подарке. Прогнувшаяся черная кошка в правом краю полотна - классический атрибут изображения ведьм, знак плохого предзнаменования и эротических извращений.
Но, самое главное - она не дремлет и не лежит, потупив глазки, а уверенно и с вызовом смотрит зрителю прямо в глаза. Обычно в глаза проститутке смотрит ее клиент, и, таким образом, Мане СТАВИТ НАС, ЗРИТЕЛЕЙ, В ЭТУ РОЛЬ! А вокруг, на Салоне, чтоб вы понимали, в этот момент красуются полотна с Иисусами, героические сцены, портреты исторических личностей и мифологические персонажи.
"Никогда и никому ещё не приходилось видеть что-либо более циничное, чем эта «Олимпия», — писал современный критик. — Это — самка гориллы, сделанная из каучука и изображённая совершенно голой, на кровати. Её руку как будто сводит непристойная судорога… Серьёзно говоря, молодым женщинам в ожидании ребенка, а также девушкам я бы советовал избегать подобных впечатлений".
Картина вызвала такой ажиотаж, что администрации пришлось поставить около нее двух охранников, но и этого оказалось недостаточно. Несколько раз солдатам приходилось обнажать оружие. Сотни людей приходили на выставку лишь для того, чтобы обругать картину и плюнуть на неё. В итоге картину перевесили в самый дальний зал Салона на такую высоту, что её было почти не видно.
Про Мане и других импрессионистов можно послушать вот в этом эпизоде подкаста "Васнецов и Аленушка":
Но у этой истории есть продолжение: после того, как Мане «низверг академическую обнаженную модель до обычной парижской проститутки на диване», художники нового, «авангардного» поколения, усиленно шатающие художественные скрепы, направили свою энергию на разрушение этого устаревшего жанра в первую очередь!
Если протянуть ниточку, идущую от Джорджоне и Тициана к Мане, еще дальше, то она приведет нас прежде всего к Полю Гогену. Гоген сделал с «Олимпии» живописную копию и фотографию, которую в качестве талисмана взял с собой на Таити, куда уплыл за новыми художественными впечатлениями. Там в 1892 году он написал картину с изображением своей юной Таитянской жены Техуры «Дух мертвых не дремлет», которая во многом отсылается к полотну Мане (история про таитянскую жену довольно жуткая, так как девочке на тот момент было 14 лет, но в этой статье я в это погружаться не буду).
Темнокожую служанку Гоген «заменил» на выдуманного им темного духа, а белую парижскую проститутку – на туземную девушку. Но – важное различие! – ее взгляд тут направлен в сторону, в то время как Олимпия смотрит на нас прямо и с вызовом, будто зритель – ее клиент. А еще художник «переворачивает» Техуру на живот, из-за чего она как бы оказывается в безоговорочно подчиненном зрителю-мужчине положении – опять же, наша Олимпия, несмотря на наготу, сама себе хозяйка.
В целом, образ, созданный Гогеном, кажется более фантастическим и точно более сексуализированным (если вспомнить, что перед нами фактически ребенок, то от этого становится, мягко говоря, не по себе). Ну и тут, помимо проблемы отношения к женщинам, всплывает еще и проблема колониального взгляда – с этим, в частности, многие художники последующих поколений тоже будут активно работать.
Тут можно подробнее послушать про то, зачем Гоген вообще поплыл на Таити и что из этого вышло:
А пятнадцать лет спустя в воображаемое противостояние с Гогеном вступил другой французский художник, Анри Матисс, написав в начале 1907 года свою знаменитую работу "Голубая обнаженная (воспоминание о Бискре)".
Матисс, как и Гоген, тоже изображает обнаженную туземку, но перемещает ее в новые декорации - оазис Бискра в Северной Африке, где он сам побывал за несколько месяцев до написания картины. Линия горизонта и ветки пальм тут как бы повторяют форму согнутого локтя и выпуклых ягодиц его модели. Эти ягодицы еще глубже "примитивизируют" женскую сексуальность, то есть как бы огрубляют ее, лишают классической утонченности. Ну а так как в тогдашней Европе восточные и африканские мотивы были в моде, это вполне соответствовало сексуальным фантазиям мужской публики того времени. В этом смысле Матисс оставил позади и Эдуарда Мане, и Поля Гогена.
Но сразу после Матисса эстафетную палочку подхватил его друг Пабло Пикассо, в том же 1907 году создавший своих легендарных "Авиньонских девиц". Про них (и про реакцию на них самого Матисса) у меня на канале есть отдельная статья:
Но, если кратко, Пикассо, опираясь на опыт своих предшественников, окончательно перевернул все с ног на голову: он взял те же образы проститутки и туземки, но отнял у них самое главное - физическую привлекательность. Они больше не пробуждают у зрителя-мужчины приятные сексуальные фантазии, а наоборот, пугают и заставляют его замереть перед ними.
Пикассо, хорошо знавший всю эту многовековую традицию обнаженной натуры, как бы говорит нам, что наша позиция наблюдателя за пределами холста далеко не такая приятная и безопасная, как может показаться, потому что эти дамы точно не согласны быть пассивным объектом для любования. То, как они изображены, тоже не вызывает эстетического наслаждения: художник будто рвет привычные формы на куски, а затем сшивает заново. Все здесь будто кричит: ни искусство, ни женское тело не обязаны приносить вам удовольствие!
Пикассо, конечно, были интересны вопросы разрушения живописных канонов, а не эмансипации женщин. Зато за последнее активно взялись уже во второй половине 20-го века. Тогда появилось целое движение - арт-феминизм, которое, в том числе, пыталось обратить внимание на то, что с женщинами в мире искусства поступали не очень-то справедливо, превращая их в объекты для любования, но не давая реализоваться в качестве самостоятельных творцов. Одни из самых ярких представительниц этого движения - арт-группа Guerrilla Girls, состоящая из анонимных девушек в масках горилл, которые выступают под псевдонимами великих художниц прошлого.
Наверное, самая знаменитая их работа - это вот этот постер, буквально вопрошающий: "Женщине обязательно нужно быть голой, чтобы попасть в Музей Метрополитан?". Внизу пояснение: "Меньше 5% художников в секции современного искусства - женщины, зато 85% обнаженных фигур - женские". В качестве основы для постера взята картина "Большая Одалиска" Жана Огюста Доминика Энгра, которая наравне с обнаженными Джорджоне и Тициана десятилетиями считалась образцовой.
Энгр так стремился идеализировать свою модель, что даже удлинил ей спину, добавив три лишних позвонка. А вся восточная атрибутика (например, курительная трубка и веер), в свою очередь должна была пробуждать сексуальные фантазии о прекрасных наложницах из султанских гаремов, всегда доступных для удовлетворения любых мужских желаний.
Guerrilla Girls, "надевая" на эту даму маску гориллы, совершенно точно "разбивают" этот образ, делают его странным и нелепым. Но это отлично отражает их главный посыл: эпоха, где женщине отдавалась роль исключительно пассивного объекта для любования, должна уйти в прошлое.