Теперь мне больше времени можно проводить дома, весь гарем переехал в Топкапы, не надо заниматься Старым дворцом, там теперь и Гюль аги хватает. Там находятся те, кому не место в Топкапы, отверженные.
На базаре говорят, что у Хасеки Султан есть глаз на затылке. Врут! Мне иногда кажется, что у моей госпожи тысяча глаз и столько же ушей. Она знает, кажется, про каждого в нашей империи и даже во всем мире. Бедные люди со всей империи стекаются в Стамбул, чтобы получить помощь от Хасеки Султан. А она в свою очередь сама часто беседует со страждущими, вот и знает все новости со всех концов Османской империи, а принимая дары от торговцев и послов – о новостях со всего света. Ей и толмач не нужен, она знает их языки, так что никто не исказит слова. Не даром ее называют Госпожой Босфора! Повелитель всегда прислушивается к словам своей Хасеки.
Вот однажды, на таком приеме и узнала моя госпожа, чисто случайно один из торговцев проговорился, что про тайные ходы в нашем дворце даже в римской империи знают. А ведь у нас врагов много. Не известно, чего ожидать.
Мимар Синан (строитель гарема) был срочно вызван, но он утверждал, что при строительстве общей схемы ходов ни у кого не было из строителей. Каждый знает только малую их часть. Ту, где работал, но если собрать всех рабочих, то схему, конечно, можно составить. Пока еще идут некоторые работы, и все рабочие находятся вместе.
Повелитель отпустил зодчего, и я пошел его провожать, не знаю какое решение было принято, но на следующий день ни одного старого рабочего я не увидел, только Синан продолжал руководить работами по внешней отделке здания гарема.
Мир жесток и иногда приходится принимать жесткие меры, но я надеюсь, что строителей просто выслали из города в дальние провинции. Не хочу думать о плохом.
Я же знаю, что девушки, которые пропадали из гарема, либо были отпущены, либо замуж выданы, а все слухи о том, что они на дне Босфора – ложь. Моя Госпожа очень редко бывает жестока, но иногда другого выхода нет. Самое жестокое наказание – это изгнание из гарема, но очень редко на улицу, чаще в Старый дворец. Так хотя бы есть крыша над головой и еда, не так сытно, как в гареме, но это лучше улицы. Куда идти бедняжке на улице? Только в бордель. Но для этого надо очень постараться и вывести мою Госпожу из себя. А это крайне редко бывает. На моей памяти такое было только три раза, но проступки были крайне тяжелыми.
А все эти слухи от сторонников Махидевран и Мустафы. Неймётся им! Злобой дышат.
Джихангир еще маленький, но такой умный! Ангелочек наш. Улем сказал, что это у него не горб, а не расправленные крылья, его Аллах при рождении поцеловал. И характер у него ангельский. Если бы не боли, которые его мучают. Бедный ребенок! Учится отлично, читает много, всем интересуется. Ученым, наверно, будет. Такой маленький, а я бы ему уже санджак доверил. Отец и матушка его очень любят, балуют. Вот бы и бабушка увидела своего внука! Увы.
Пришло несчастье откуда не ждали: шехзаде Мехмед, наша надежда, заболел оспой. Моя госпожа и Михримах Султан сразу же отправились в дорогу, взяли с собой лучших лекарей, да только не помогло это. Не стало нашего золотого мальчика! И вновь моей Госпоже пришлось пережить горечь потери сына. Похоронила шехзаде в Стамбуле. Повелитель был безутешен.
Ох, и кажется мне, что не обошлось без этой Махидевран! Это она хочет вернуть своего сына в санджак наследника. Но даже, если и так, то она ошиблась! Повелитель в Манису направил шехзаде Селима. А ей слезы моей Госпожи отольются! Кровавыми слезами захлебнется! Аллах все видит!