СМИ Тулы просто пестрят сообщениями, какие молодцы казаки стали патрулировать фудкорд (слово-то какое иностранное) в Торговом центре "Гостиный двор".
Но, народ как-то не понял возврата "лихих девяностых."
Тогда "кафе", а проще говоря "рыгаловки", были источником "нала" и если ты пришел, босота, в кафе, либо заказывай, либо уматывай.
Сейчас времена удивительно либеральные, благодаря тому , что международные бренды пришли и принесли с собой культуры "западного" нетрадиционного общепита.
Так, когда еще Макдональдсы были в диковину, их называли не иначе как "сеть бесплатных туалетов "Макдональдс", потому что даже справить нужду в кафе бесплатно было нельзя, а можно было только за деньги, и только "полезные буржуи" обеспечивали москвичам и гостям столицы бесплатное опорожнение.
Бренды ушли и теперь снова, либо платишь, либо какие-то ряженые "казаки", тебя выведут из кафе.
Реакция общественности была резко негативной, вот только некоторые комментарии из паблика Вконтакте "Послушано в Туле"
Но при этом, главный "атаман Парамонов Тульской области" продолжает ерепениться.
Как отметил атаман Алексей Альховик, поведение молодых людей, нарушающих общественный порядок, вызывает удивление:
«Было бы полезным и патриотичным если бы они сами оказывали содействии полиции в обеспечении общественной безопасности родного города. Наши казаки осуществляют содействие охране общественного порядка совместно с полицией на основании законодательства»
Законны ли действия "казаков"?
Нет.
По сути это мелкое хулиганство, состав которого дан в ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ в части "оскорбительного приставания к гражданам"
Вот как "оскорбительное приставние" трактуется в научной паботе Проблемы правового толкования оскорбительного приставания к гражданам в составе мелкого хулиганства (Труфанов Михаил Егорович доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры административной деятельности и организации деятельности ГИБДД Краснодарского университета МВД России)
Учитывая первичный интерес потенциального правоприменителя, следует отметить, что оскорбительное приставание к гражданам, согласно логике, не может быть совершено в форме бездействия. Кстати, оскорбление, предусмотренное ст. 5.61 Кодекса РФ об административных правонарушениях, также невозможно выполнить путем бездействия. То есть проблема толкования в основном проистекает от природы термина «приставание».
Очередное обращение к мнению А.Б. Агапова позволяет получить подтверждение в том, что субъекту противоправного поведения свойственны активные волевые поступки. «Аморальность хулигана проявляется в стремлении своими действиями оскорбить, унизить человека».
Волевые поступки, направленные в сторону вероятного субъекта общественных отношений, обличенные такими негативными качествами, как дерзость, цинизм, навязчивость, - это модель оскорбительного приставания. По сути же, оскорбительное приставание представляет собой форму обращения, несовместимую с моральными устоями другого человека (потерпевшего). Однако представленных критериев еще недостаточно, чтобы деяние рассматривать как правонарушение, предусмотренное ст. 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Такое поведение вполне может отвечать признакам состава правонарушения, предусмотренного ст. 5.61 «Оскорбление».
Более того, не любое обращение, приукрашенное духовными изъянами, получится квалифицировать как оскорбительное приставание к гражданам. Навязчивое или назойливое приставание к гражданам в соответствии с законами некоторых субъектов Российской Федерации предусматривает административную ответственность.
Например, ст. 3.8 Кодекса города Москвы об административных правонарушениях определяет приставание к гражданам как выразившееся в навязчивых действиях гражданина, осуществляемых в отношении других граждан против их воли, в целях купли-продажи, обмена или приобретения вещей иным способом, а также в целях гадания, попрошайничества, оказания услуг сексуального характера либо навязывания иных услуг в общественных местах .
Общим в анализируемых составах является условие общественного места и выполнение навязчивых действий вопреки воле одной из сторон, но такие действия не преследуют цель публично унизить потерпевшего.
