Выговор получили не все.
Многие болельщики хотя бы раз слышали о том, что у Анатолия Тарасова был буйный и жесткий нрав. О бывшем главном тренере ЦСКА и сборной СССР до сих пор слагают различные легенды. По одной информации, он был беспощаден к своим подопечным и хотел сделать из них идеальных атлетов. По другим данным, Анатолий Владимирович вполне мог отчислить из команды за малейший проступок. Конкуренция в советском ЦСКА была просто бешеной, поэтому главный тренер мог позволить себе такие дисциплинарные меры. Но репутация жесткого, а временами и жестокого специалиста появилась у Тарасова не в 21 веке, а в те времена, когда он был действующим тренером. Истории о нем даже доходили до игроков других команд.
«Откровенно говоря, я опасался перехода в ЦСКА. Уж больно крутой характер был у Тарасова, о котором до сих пор ходят легенды. Многое, кстати, о чем меня предупреждали, сбылось. Прежде всего я понимал, что для счета меня держать не будут. Если игра не пойдет, то отправят куда-нибудь на периферию — в армейский клуб Свердловска или Новосибирска, в Чебаркуль или вообще в Хабаровск. У этого клуба был иной уклад жизни, чем у меня в «Локомотиве». Я не говорю о палочной дисциплине, просто у ЦСКА были максимальные задачи, справиться с решением которых можно было только за счет соблюдения всех хоккейных правил, а они достаточно строгие, требующие дисциплины, самоотдачи по полной программе. Мы, естественно, хотели закрепиться в команде и сразу же подчинились правилам армейского бытия», — рассказывал Борис Михайлов.
Однажды Михайлов на себе прочувствовал всю ярость знаменитого тренера. Скандальный инцидент произошел на знаменитых сборах Тарасова, которые он традиционно проводил в Кудепсте — микрорайоне Сочи. Как правило, ЦСКА ездил в это прекрасное место в самый разгар лета, когда средняя дневная температура составляла около 30 градусов тепла. Разумеется, тренироваться в таких условиях было попросту невозможно. И Анатолий Владимирович прекрасно это понимал. Поэтому те сборы служили не только для физической подготовки хоккеистов к тяжелому и длинному сезону, но и для проверки их характера.
Дополнительные сложности создавали спартанские бытовые условия. Команда жила на базе в Архангельском. Раньше там были конюшни, но в определенный момент всех лошадей оттуда перевезли в другое место и переоборудовали локацию для проживания людей.
«По сегодняшним меркам, условия были спартанские. В комнате по несколько человек. Моими соседями стали опытнейшие Вениамин Александров и Владимир Брежнев. Мои молодые партнеры, бывало, спрашивали: не обижают ли? Наоборот, с ними было интересно. Всякие истории мне они рассказывали, уму-разуму учили. Собственно, это была школа. И я тянулся к ним. Лишь иногда по утрам был недоволен, часов в семь они будили меня: вставай, молодой, открой форточку. Потом, когда они покурят, комната проветрится, я эту форточку и закрывал. Да досыпать ложился. Но я не обижался, это было и частью воспитания», — вспоминал Михайлов.
Будущий капитан ЦСКА и сборной СССР гордился тем, что в отличие от других молодых хоккеистов он пользовался особым доверием старших товарищей. Например, как-то во время тех сборов ветераны пригласили его поиграть в карты на пляже. В самом факте азартных игр не было ничего криминального. Опасность создавал тот факт, что это предложение Михайлову было сделано во время дневного сна — после второй тренировки за день Тарасов всегда заставлял хоккеистов немного поспать, чтобы ускорить восстановление организма. Но Борис вместе с Вениамином Александровым, Владимиром Брежневым и Владимиром Петровым ослушались главного тренера и отправились на пляж — играть в преферанс. Однако все пошло не по плану.
«Устроились за столиком под тентом — красота. Вдруг смотрим, Анатолий Владимирович купаться идет. Нас, конечно, как ветром сдуло. Но Тарасов нас засек. И потом на собрании снимал с меня и Володи Петрова стружку: мол, если вы не выполняете мои указания, значит, я плохой тренер. Про Владимира Брежнева и Вениамина Александрова не вспоминал, считал, что нельзя отношения с ветеранами портить. И еще он их по-настоящему уважал. Анатолий Тарасов при всем его таланте, волевом характере прекрасно понимал, что не только он создал команду, а она играет и, как говорят, «кормит» его», — вспоминал Борис Михайлов.
Вероятно, нарушившим командное расписание хоккеистам просто повезло — каждый из них имел для ЦСКА и национальной сборной огромное значение, поэтому Тарасов просто не мог позволить себе устроить показательную казнь и выгнать их из команды. Так что все они отделались лишь легким испугом.