Весна, снег только сошел, природа просыпается и тут... омрачающий все запах дыма.
Как правило, люди выжигают траву, ради собственной забавы. К сожалению, на сегодняшний день это случается гораздо чаще, чем, например, выжигание растительности для нужд сельского хозяйства. Но и тут стоит понимать, что, выжигая траву, мы ничего не выигрываем. Все минеральные и питательные вещества, которые попадают в почву с золой, так и так в нее попадут в процессе естественного разложения сухой травы. Летом на солнце, да еще, если перед этим прошел дождик, трава разлагается очень быстро, образуя при этом слой гумуса, на котором, в свою очередь, растения растут лучше и быстрее. Огонь же уничтожает не только сухую траву, но и почву, а значит, наоборот, ее истощает. Кроме того, от него страдают животные. Огонь убивает все на своем пути – пройдитесь по любому пожарищу и обнаружите там огромное количество обгорелых трупов животных – млекопитающих, птиц, рептилий. Не все успевают спастись от огня, многие сгорают заживо. А если говорить еще и о кладках птиц, то эти жизни и вовсе обрываются, не успев начаться. Огонь уничтожает многие редкие виды растений и животных, которые после такого могут уже и не оправиться. Устраивать палы ради того, чтобы уничтожить гадюк и клещей, чем тоже, бывает, руководствуются некоторые люди, бесполезно, поскольку змеи могут успеть уйти под землю глубже, чем достает огонь, а клещи и так вернутся на пробегающих уже по выжженному животных. Но стоит помнить, что все животные, начиная от самых маленьких – простейших амеб до высокоспециализированных млекопитающих являются компонентами окружающей среды. Выпадение одного компонента влечет за собой разрушение всей трофической цепи. И не нужно думать, что человек живёт в отрыве от этих трофических связей, он тоже является их участником, и все эти палы в дальнейшей перспективе отразятся и на нем. Как минимум, неконтролируемый пожар, а именно таким он может стать, способен перекинуться с травы на леса, а оттуда – на деревни. Вспомним 2010 год, когда пожарами было уничтожено много деревень, нанесен непоправимый ущерб сельскому и лесному хозяйствам. Хотите повторения? Продолжайте жечь траву.
Третья причина, почему люди могут поджигать траву – мнение о том, что огонь прогревает почву после зимы. Это не так. Того отрезка времени, который огонь находится на поверхности, недостаточно, чтобы прогреть землю на нужную глубину.
Раньше у наших предков был особый тип земледелия – подсечно-огневое, которое предполагало собой расчистку участка земли от деревьев и крупных кустарников, а затем выжигание этого участка для быстрого уничтожения остатков растений. Это было порядка 500 лет назад, тогда человек не имел того оборудования, техники, которые он имеет сейчас. И самих людей было значительно меньше, плотность населения не такая высокая. Сейчас количество рабочих сил и техника позволяют очищать угодья без применения огня. Кроме того, подсечно-огневое земледелие предполагало, что человек использует участок земли лишь несколько лет, пока не истощатся запасы питательных веществ в почве. Затем этот участок оставляют в покое и переходят на следующий, а на заброшенном поле больше никто ничего не выжигает, оно снова зарастает лесом, и природный комплекс постепенно восстанавливается. Сейчас одни и те же участки земли у нас используются постоянно, траву на них жгут ежегодно, что приводит к истощению почвенного плодородия без возможности его естественного восстановления.
После прохождения пожара, экосистема выжженного участка сильно нарушается. Оттуда уходят животные, поскольку питаться становится нечем. Пересидевшие в норах и выжившие стараются уйти на новые места, но им это, как правило, не удаётся, т.к. они изрядно надышались угарными газами и потом в большинстве случаев тоже гибнут, другие же уходят покалеченными. Растения начинают расти не скоро. Вообще, скорость зарастания выжженного участка напрямую зависит от того, насколько сильно пострадала почва. Если она не выгорела, то пирогенная сукцессия (так называется восстановление экосистем после пожара) происходит быстрее, если же выгорела, то процесс затягивается на несколько десятков лет. У нас в регионе есть места, где после пожаров осталась буквально пустыня, туда смотришь и видишь какую-то совершенно неестественную поверхность, как будто ты не на Земле, а на Марсе где-то. И эти места не могут восстановиться уже более 10 лет.
В ходе пирогенной сукцессии сначала начинают расти наиболее простые формы – лишайники, мхи. За ними – трава, которая, отмирая, образует новую почву. В этой почве находят для себя место семена берез и осин, а под пологом их листвы потом начинают расти сосны и ели. Вот и представьте, сколько времени нужно, чтобы поле заросло сначала травой (опустим период мхов и лишайников), затем лиственным лесом, а после него сосновым. Ну, жизнь одного человека, а то и больше. Животные начинают возвращаться на выжженный участок постепенно, как копоть и сажа перестают быть столь едкими, поднимается трава и появляется пища. Первыми приходят, естественно, самые низшие – почвенные жители, редуценты, которые помогают перерабатывать то, что осталось после пожаров, за ними те, кто их едят – насекомые, за ними птицы, норные млекопитающие (мышевидные грызуны, землеройки, кроты), за ними – хищные. Крупные травоядные животные появляются, когда поднимается трава и появляются укрытия. Все, как в учебниках экологии.
Но следует помнить, что существуют такие экосистемы, которые вообще не переносят пожаров. Например, это некоторые типы болот и таёжных лесов, которые после пожара необратимо разрушаются, их восстановление потом уже никогда не происходит, в ходе сукцессии они заменяются иными типами биоценозов. На сегодняшний день такие участки сохранились лишь в наиболее отдалённых районах земного шара, а в нашем регионе, по вине местных «пироманов», мы их уже давно и навсегда потеряли.