После крушения Советского союза на политическом поле образовалось множество политических течений. Одни из них ранее были под запретом и в 90-ых наслаждались отсутствием сильной власти и обязательной официальной идеологии. Другие же появились в ходе рефлексии над произошедшими трагическими для страны советов событиями.
Одним из таких течений стал "православный коммунизм"/"православный социализм". Что он такое и возможен ли он на практике, нам поможет разобраться православный публицист и ответственный редактор Евразийского Союза Молодёжи Андрей Борисович Костерин.
В.Ю. Катасонов в послесловии к первому тому книги «Капитализм. История и идеология “денежной цивилизации”» приходит к важному социологическому и историософскому открытию:
Все многообразие цивилизаций можно свести к двум типам: а) авелева цивилизация; б) каинитская цивилизация. Главным водоразделом между этими двумя типами цивилизаций являются различия не в уровне развития производительных сил, не в государственном и политическом устройстве, не в национальности и расах людей, а различия духовного порядка. Прежде всего, различия в отношении человека к Богу. Капитализм – одно из не очень внятных и точных названий каинитской цивилизации.
Если капитализм – это радикальное воплощение каинитской цивилизации, то социализмы – это разные попытки приближения к авелевой цивилизации. В этом состоит важная асимметрия между капитализмом и социализмом. Капитализм фундаментально единообразен, тогда как социализм принципиально многообразен – в этом и его прелесть, и его сложность. Действительно. мы знаем социализм иезуитов в Парагвае, советский социализм, китайский социализм, ливийский социализм, которые так разительно отличаются друг от друга. Да что говорить, даже советский социализм переживал фазы совершенно непохожих социализмов: НЭП, сталинский социализм, «развитой социализм» Брежнева…
Если принять точку зрения Катасонова, что авелева цивилизация – идеал общественного устройства, то социализм является попыткой приближения к этому идеалу. Сразу отметим, что этот идеал не является общеуниверсальным, ибо нет единой религии, и все народы идут к Богу своими путями: возможен конфуцианский социализм (как в Китае). буддийский социализм (как в Бирме или Бутане), боливарианский (католический) социализм (как в Латинской Америке), исламский социализм (как в Ливийской джамахирии).
Вполне естественно ожидать, что в России авелева цивилизация возможна лишь как «православный социализм» – тот уклад, что наиболее полно отвечает как вековечной мечте русского человека о Святой Руси, так и русскому социальному архетипу (всесторонне исследованному в знаменитой монографии Ксении Касьяновой «О русском национальном характере»).
По слову о. Сергия Булгакова истинный социализм «является исполнением заповеди любви в социальной жизни». Православный социализм – это Литургия, вынесенная в мир за пределы церковной ограды. Если главная задача человека – спасение, то все дела и помыслы должны быть подчинены этой задаче. Общество должно помогать каждому в его личном сотериологическом усилии, а не препятствовать ему. Как телу человека не должно быть «автономным субъектом», а должно подчиниться Духу Святому, как человек есть образ и подобие Божие, – точно также человеческому обществу (граду Земному) должно подчиниться, привести себя в соответствие Царству Божию, собраться в единое соборное братство братьев и сестер во Христе.
Николай Сомин в статье «О социализме и Царстве Божием» называет такое соответствие царствоподобием:
«Царствоподобие … имеет в православной социологии такое же фундаментальное значение, как и тезис о богоподобии человека: «человек есть образ и подобие Божие» в православной антропологии. Тезис царствоподобия решает вопрос о добре и зле в социальных отношениях: Сам Бог желает, чтобы люди жили совместно в условиях общности имений. Златоуст об этом говорит так: “для нас предназначено скорее общее, чем отдельное, владение вещами, и оно более согласно с самой природой”, т.е. согласуется с замыслом Божиим относительно всего мироздания».
Если коммунизм является идеальной целью, полностью достижимой только в Горнем Царстве, то социализм ориентирован на падшее человечество. Социализм не пытается установить на общественном уровне любовь (хотя и не препятствует этому), а добивается достижения справедливости. Это дает возможность распространить социализм на большие общества типа многомиллионной страны. Между коммунизмом любви и социализмом справедливости – дистанция, и значительная. Но оба уклада основаны на общей собственности и увеличивают солидарность между людьми. И потому социализм тоже царствоподобен, хотя и являет более слабое подобие, ориентированное на реализацию в условиях грешной земли и поврежденного человечества.
Итак, подобно тому, как человек – образ и подобие Божие, точно так же человеческое общество – образ и подобие Царства Божие. А это значит, что общественный идеал через построение Царства Божия на Земле – не хилиастическая утопия, а историческая миссия человечества (подобно тому, как личная сотериологическая миссия человека – открытие в себе Бога и предания себя Его воле).
Социалистические идеи особенно ярко манифестировали себя в апостольский период христианства, когда повсеместно стали возникать первохристианские общины. Эти общины создавались именно под заботливым пастырством апостолов и в них культивировалась социалистическая (даже коммунистическая) форма организации хозяйства: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян. 4:32).
Для православных социалистов опыт первохристианских общин бесценен. Этот опыт устами свт. Иоанна Златоуста утверждает, что христианское общество должно и может быть построено на вполне определенных, социалистических принципах:
«Когда был исторгнут корень зол, – разумею сребролюбие, – то превзошли все блага и они тесно были соединены друг с другом, так как ничто не разделяло их. Это жесткое и произведшее бесчисленные войны во вселенной выражение: "мое" и "твое", было изгнано из той святой церкви, и они жили на земле, как ангелы на небе: ни бедные не завидовали богатым, потому что не было богатых, ни богатые не презирали бедных, потому что не было бедных, "но всё у них было общее; и никто ничего из имения своего не называл своим"» (Златоуст III:257-258).
Итог. Концепцией православного социализма мы провозглашаем возрождение апостольского общежительного идеала, отвержение мамоны и обращение к Богу не только в сердце, но и в самом образе жизни (что представляется чрезвычайно трудным шагом). Мы вслед за о. Сергием Булгаковым называем будущий уклад «православным социализмом» и не видим веских причин отказываться от термина.