Сельхозтехника в России подорожала на 30–50%. Минсельхоз уже пообещал обратиться по этому поводу в ФАС. Но вряд ли по результатам проверок что-то изменится. Скорее всего затраты, как обычно, перенесут на конечных покупателей продуктов.
Проблему роста цен на технику аграрии подняли на заседании общественного совета при Минсельхозе. Совет рекомендовал ведомству обратиться на этот счёт в ФАС. Однако федеральное министерство за этот вопрос не взялось, спустив инициативу в регионы. К антимонопольщикам должны обратиться аграрные ведомства на местах, а также отраслевые союзы.
Предвидеть результат несложно. На региональных рынках обычно работают множество дилеров сельхозтехники, каждый из которых не имеет доминирующего положения на рынке. Так что ФАС к ним вряд ли сможет подступиться даже по формальным причинам.
Дорого и сердито
Тем временем рост цен на технику уже поспешили объяснить подорожанием импортных комплектующих. Правда, это не совсем вяжется с довольно низким курсом доллара, который держался во втором полугодии прошлого года. Поэтому причина скорее иная. Дело в том, что в последние годы очень многим была выгодна ситуация, когда сельхозтехника стоила дорого. В этом, как ни странно, были заинтересованы и крупные агрохолдинги. Они легко получали 15-процентную скидку по государственной программе субсидирования для покупки отечественной техники, а остальную часть стоимости, как правило, платили за счёт банковских кредитов. Выходило, что свой навар имели банкиры, да и распределяющие госсубсидии чиновники в регионах тоже не сидели без дела. Значительную часть дохода получали и производители тракторов и комбайнов, которым оставалось только наращивать уровень локализации, чтобы не выпасть из государственной программы субсидирования.
Плохо в этой ситуации было только небольшим хозяйствам. Их и банкиры рассматривали под лупой, и чиновники не очень-то жаловали. Результат налицо: с каждым годом всё больше земли переходит под контроль крупнейших агрохолдингов. По самым оптимистичным подсчётам, на долю фермеров в России приходится сегодня всего лишь около 15% объёма сельхозпроизводства. По итогам сельхозпереписи 2021 года в Росстате отметили, что общее количество сельхозорганизаций и фермерских хозяйств уменьшилось, при этом площадь обрабатываемых земель в расчёте на одно хозяйство выросла. Со времени проведения предшествующей сельхозпереписи в 2016 году численность малых сельхозпредприятий (без микропредприятий) уменьшилась на 9,9%. То есть за пять лет разорился почти каждый десятый фермер. И легко предположить, что именно недоступность высокопроизводительной сельхозтехники стала здесь одной из причин.
Цифры
В 2022 году российские аграрии снизили закупки основных видов сельхозтехники. Тракторов было куплено 11 340 против 14 730 годом ранее; зерноуборочных комбайнов – 4710 против 6590, кормоуборочных комбайнов – 550 против 620. Всего в АПК занято около 430 тыс. тракторов и примерно 125 тыс. зерноуборочных комбайнов.
Без субсидий
Однако выстроенная система, оправдывавшая себя в сытые времена, теперь дала сбой. Если в прошлом году на поддержку покупателей сельхозтехники было предусмотрено 8 млрд рублей, то в этом – всего 2 миллиарда. Но самое главное – из неё исключили комбайны, тракторы и прочую сельхозтехнику. Похоже, кризис заставил кого-то в правительстве опомниться: зачем искусственно раздувать цены на сельхозтехнику, если в конце концов все издержки ложатся на покупателей еды в супермаркетах? Но такие резкие изменения понравились не всем. Люди, которые зарабатывали на продажах тракторов и комбайнов, никуда не исчезли и по-прежнему хотят иметь свой бутерброд с икрой.
Есть и другие последствия. Выпавшие из программы субсидирования производители тракторов и комбайнов теперь не заинтересованы в локализации производства, а именно она была одним из условий получения господдержки. Теперь господдержки нет, а значит, не нужно пытаться даже изображать импортозамещение. Это позволяет переносить центр получения прибыли на иностранные юрлица.
Смотришь – Россия, присмотрелся – Канада
Возьмём, к примеру, крупного производителя комбайнов и тракторов «Ростсельмаш» Константина Бабкина. Компанию давно упрекали в том, что она, по сути, производит свою продукцию в Канаде, а в Ростове только собирает воедино крупные узлы и наклеивает шильдик. Уровень локализации долгие годы наращивали с огромным скрипом, и вот теперь экономический смысл её опять потерян – можно снова возить технику из Канады. К слову, «Ростсельмаш» объявил в прошлом году, что откладывает ввод в строй нового тракторного завода, который строился в Ростове-на-Дону.
Ещё пример. Немецкий концерн Claas построил в России завод и начал выпускать машины с надписью «сделано в России». Взамен он получил налоговые льготы, гарантированный выкуп части продукции и участие в программе субсидирования. И вот после начала СВО на Claas посыпались обвинения, что он поставляет в Россию продукцию двойного назначения. Эстонские таможенники якобы нашли гидроцилиндры и ещё какие-то детали, запрятанные в более крупные блоки. Claas инициировал независимое расследование, чтобы освободиться от обвинений, которые подхватила пресса. В итоге претензии к компании стихли, но всё же возникает закономерный вопрос: а где же обещанная локализация? Получилось, что большая часть прибавочной стоимости по-прежнему остаётся в Германии? Да, Claas мог бы последовать примеру многих других компаний и полностью прекратить поставки в нашу страну. Так что спасибо немцам, что не подкачали. Но, с другой стороны, делают они это не бесплатно, очень хорошо наваривая. И это несмотря на льготы и привилегии, которые давались под строительство завода в России. Так что вопросы в этой ситуации прежде всего к чиновникам, которые следили за уровнем локализации. А то говорилось много красивых слов об импортозамещении, а когда оно реально понадобилось, оказалось, что российское производство критически зависит от капризов эстонских таможенников.
Впрочем, похоже, что и теперь локализацией вряд ли кто-то будет заниматься всерьёз. Растёт ввоз китайской техники, а также параллельный импорт западных брендов. Причём для снижения цен на эти поставки не видно никаких предпосылок. Трудно предположить, что Минсельхоз и ФАС смогут противостоять натиску спекулянтов. В министерстве пока только выражают озабоченность тем, что уменьшение закупок сельхозтехники аграриями может привести к падению общей производительности в сельском хозяйстве. Похоже, чиновники будут готовить какие-то новые меры поддержки обновления техники в сельхозсекторе. Вопрос только в том, кто от этого выиграет, а кто проиграет. Пока всё идёт к тому, что вливания получит банковский сектор. Аграриев обложат кредитами, а кто не сможет по ним расплатиться – потеряет землю.
Кстати
Сразу после начала СВО об уходе из России заявили американские производители сельхозтехники. John Deer перестал ввозить в Россию свои тракторы, комбайны и другую самоходную технику. Закрыт завод в Оренбурге, где производили почвообрабатывающую технику и собирали из узлов тракторы и комбайны. Также из России ушла компания Caterpillar (её закрытый завод в Тосно специализировался не на аграрной, а на карьерной технике).
Пока что пять-шесть заводов западных брендов сельхозтехники продолжают работать в российских регионах. Но всё же нагрузка по производству самоходной техники лежит прежде всего на отечественных производителях. Флагманом в выпуске тракторов считается петербургский завод, на рынке зерноуборочных комбайнов «Ростсельмаш» соперничает с Claas и белорусским «Гомсельмашем». Что касается специальной техники вроде свёклоуборочных комбайнов, то остаётся надеяться только на параллельный импорт.