Я зашел в кабинет. Солнце обильно наполняло помещение светом.
Львович читал газету, сидя за одной из ученических парт. Курил. Его совершенно не смутил появившийся в дверях ученик и в мыслях у него не возникло погасить сигарету или хотя бы ее спрятать. - «Владимир Львович...» - промямлил я. - «Чего?» последовала фраза в ответ. И тут я в одно предложение сообщил, что первоначально думал идти по профилю физмата, но потом передумал и решил выбрать другой. Все это было сказал мной на одном дыхании и попытке максимально скрыть страх и волнение. Львович улыбнулся, и сказал только одно слово «Испугался?». Сохраняя самообладание (как мне казалось), я добавил, что планирую связать свою жизнь с гуманитарными науками и мне сейчас надо дать ответ классному руководителю по своему профилю на старшие классы. Беседа наша, которая наверно длилась менее минуты, закончилась фразой учителя - «Иди к своему классному руководителю и скажи, что ты идешь на физмат».
Я отчетливо помню, что вышел из кабинета достаточно радостный. И на тот момент, не до конца понимал почему. Меня всего трясло во время разговора, мои два сказанных предложения не имели никакого влияния и результата. Мне нечем было похвастаться перед людьми, ожидавшими в кабинете директора. Но я радовался. Все потому, что в ту минуту, я поняп, что Львович — совершенно не страшный чеповек, он спокойно меня выслушал, не ругался, а скорее успокоил. Безусловно, он понял, что я просто испугался. Решение пойти на физмат было взвешенным на протяжении долгого времени, а испуганная попытка все изменить в последний момент, могла стать огромной ошибкой дпя меня. И Львович просто не позволил эту ошибку мне совершить.
Следующие два года только укрепили эти слова. Львович был очень крутым учителем. На его уроки мы хотели идти. Помимо знаний, он добавлял в свои уроки юмор, рассказы из своей жизни и просто располагал всех учеников к себе.
Один из самых запоминающихся уроков был тот, когда Львович рассказывал нам о своей юности, а именно о том, как он был Стилягой. Про данное движение модников я ранее не слышал, как и многие из моих одноклассников, поэтому, когда Львович рассказывал о том, как он носил яркие галстуки и костюмы, за которые в советское время могли посадить в тюрьму, прибавляя к этому пару танцевальных движений молодости, мы были в восторге и безумно смеялись. Львович, не смотря на свой возраст и статус, всегда оставался собой. Он был нам настоящим старшим товарищем.
Спустя пять лет после той первой встречи, уже будучи студентом физико-математического факультета, мне предстояло сдавать экзамен по методике преподавания физики (уже точно не помню название предмета, но суть его состояла в том, как правильно нужно преподавать физику школьникам).
Предмет считался одним из основных по нашему профилю и к студентам всегда относились очень требовательно. Из двух групп, пятерки по предмету получили только три человека. Два краснодирпломника и я (человек явно далекий от красного диплома). Экзамен мне запомнился тем, что во время проведения своеобразной демонстрации урока физики и соответствующих экспериментов, преподаватель меня в какой-то момент остановил и сказал «Достаточно. Я вижу, что любовь к данному предмету у вас есть и понимаю, что это идет из школы. Кто ваш школьный учитель? Это должен быть очень сильный специалист». - «Владимир Львович!» - в тот момент, я был безумно горд, но не за свое выступление или оценку. Я был горд за Львовича и за его веру в нас даже тогда, когда мы сами могли в себе сомневаться.