Начало
... Ну вот, смотрины состоялись, родители дали "добро" и пригласили на следующий выходной будущих сватов в гости. Я так поняла, что уже должны были прийти свататься. Ой сколько счастья было у всех.
Мама меня постоянно шпыняла, почему я не улыбаюсь? И я улыбалась...
Посиделки подходили к концу, отец, выпив перед этим несколько рюмок, ушел спать, и тут сестре стало плохо. Она схватилась за живот, заойкала и, встав кое-как из-за стола, поползла в спальню. Мама пошла за ней, а я осталась один на один с будущим родственником, который даже не сделал попытки помочь любимой девушке.
Когда мама с сестрой удалились в спальню, он попросил меня налить чая, я сначала не хотела, а потом решила, что это хороший повод сбежать. Я так и не могла понять, почему не хочу находиться рядом с ним и с радостью побежала на кухню.
Но радость была преждевременной. Он зашел следом и сказал, что ему нужна соль. Я стояла возле стола с заварочником в руках, а он подошел сзади и прижался всем телом к моей спине, прижав меня к столу так, что я не могла ни вздохнуть ни, охнуть. а еще я онемела от того, что почувствовала изменения в его теле.
Я не понимала, что это такое было, но четко осознавала, что этого не должно быть.
Я попыталась вывернуться, но весовые категории были далеко не одинаковыми. Его тело начало извиваться по моей спине, при этом его рука потянулась к столу, он взял стоявшую на нем банку соли и как-то резко отскочил от меня. И вышел из кухни.
Я стояла не понимая что произошло, но до сих пор помню как это было противно. Из этого состояния меня вывел голос мамы, которая говорила жениху, что нужно сходить за скорой. Телефонов тогда не было.
"Райка! - позвала она тут же меня - иди с Павлушей (я забыла познакомить вас с парнем), все ему веселее будет".
Я попыталась отказаться, но она так стала кричать на меня, что я молча собралась и пошла. До пункта скорой помощи было 10 минут хода, и все эти 10 минут он пытался обхватить меня за плечи и прижать к себе. Причем все это происходило молча, а на мои вопли, чтобы он отстал и не тянул свои лапы ко мне, он просто молча улыбался.
Назад мы ехали на скорой, их тогда называли буханками, нас посадили в грузовой отсек, куда ставились носилки, и он силой усадил меня к себе на колени. Мне было стыдно поднимать крик, а силы были неравными и я всю недолгую дорогу просидела со всех сил упираясь ногами в пол и стараясь как можно больше приподняться.
Сестру, осмотрев, увезли на скорой, мама сказала, что она отравилась грибами и ее повезли промывать желудок. И только после того, как родилась, якобы семимесячная племянница, я поняла, что это было за отравление.
Сестра лежала в больнице, а Павел стал заходить к нам почти каждый день.
Мама бегала вокруг него, доставала припасенные вкусности, а он, на второй день своего прихода поймал меня в коридоре и прижав к себе спиной, начал щекотать меня.
Я сначала отбивалась от него молча, но потом у меня начался истерический смех, я не переносила щекотку, а он продолжал щекотать меня и как-то странно пыхтеть.
Потом я заплакала и он отпустил меня, а сам вышел во двор. Я побежала к маме и стала рассказывать ей о том, что он щекотал и прижимался.
Реакция мамы удивила меня. "Ну и что? - сказала она, - ты же маленькая, вот он и играет с тобой как с сестренкой. Ему же скучно одному без Софы",
Так пусть не приходит пока ее нет - закричала я. А мама стала ругаться и говорить что это не мое дело. Что это она его зовет, потому что сестра болеет, а он - дело молодое, может за это время найти кого.
Я побежала жаловаться к отцу, но и у того реакция была та же самая. Тем более все его мысли были заняты тем, где бы найти чикушку. Не до меня ему было.
С той поры так и завелось. Он приходил, ловил меня в коридоре, щекотал, пыхтел... Я же в свою очередь старалась не показываться ему на глаза и не выходила из спальни пока он был у нас. Я даже притащила под кровать старенькое ведро, для особых нужд. Только бы не выходить и не встречаться с ним.
Вскоре сестру выписали из больницы и родители начали торопиться со свадьбой. Расписывать их не стали, сестре было чуть больше 17, но свадьбу сыграли по всем правилам. С морем выпивки, гармошками и мордобоем.
Жить молодые отправились в дом мужа. А через какое-то время отправилась туда жить и я. Почему? потому что заболел братик Павлуши, сидеть с ним было не кому, маме надо было работать, а у меня были каникулы. И как я не отказывалась, как не упиралась, меня никто не послушал.
Я говорила, что буду приходить утром, когда тете Тане на работу, а уходить вечером, когда она придет, но мама объяснила, что у той есть еще дела помимо ребенка.
Спать я должна была с малышом в одной комнате. Первая ночь была вообще тяжелая. Он температурил, капризничал, я постоянно держала его на руках, и хотя ему было всего три годика, был очень тяжелым. Тетя Таня сказала, что ей рано вставать, а у сестры болел живот и ей нельзя было поднимать тяжелое, а он не слезал с рук.
Уснула я уже под утро, малыш тоже спал, а проснулась я от того, что кто-то стягивает с меня одеяло. Я сначала думала что мальчик, не хотела просыпаться, но когда большая рука поползла по моему телу от ноги вверх, поняла, что что-то тут не то.
Соскочила и увидела ухмыляющегося зятя.
Я не помню, как выскочила из спальни а потом из дома. Полураздетая я прибежала домой, рассказала все как раз пришедшей на обед маме, а она отругала меня, сказала, что я сама значит дала повод так с собой обращаться и чтобы я не смела ничего говорить сестре. Ее нельзя беспокоить.
И снова стала отправлять меня сидеть с ребенком.
Но я даже представить не могла что опять попаду туда. Но я не знала что делать. Пришел отец и тоже стал ругаться на меня. Называть лентяйкой.
Тогда я сказала что хорошо, пойду, только схожу по нужде.
Когда я вышла во двор, то подошла к углу сарая и ударила рукой по бревну.
Было больно, но и только. Тогда я закрыла глаза и ударила со всей силы.
Боль была невыносимой и рука стала опухать прям на глазах. Я зашла в дом и сказала, что упала. мама отправила меня в больницу и там сказали, что у меня перелом запястья.
Ох и ругалась на меня мама. Говорила, что людям нужна помощь, а я их подвела.
Гипс сняли когда малыш уже полностью выздоровел и мне не было необходимости идти в тот дом, но...
Сестра не ужилась со свекровью и молодые переехали к нам.
Через какое-то время я перестала жаловаться маме, она все равно говорила, что я придумываю, а если и не придумываю, то виновата сама. Отец же все реже и реже был трезвым и жаловаться ему было бесполезным.
Кто-то сейчас подумает: Вот овца, можно же было сходить в опеку или еще куда-то там, да во-первых, ничего такого не было, а во-вторых, не знаю, как воспитывались другие дети, но меня держали в стр-а-хе: А что люди подумают? А что люди скажут? Плюс ко всему этому было строго настрого заказано выносить сор из избы.
Вот так, в таком аду я прожила несколько лет. Со временем я начала сопротивляться все меньше и меньше, просто поняла, что своим сопротивлением еще больше раззадориваю его.
И если ему удавалось где-то выловить меня, то молча стояла и ждала когда все закончится. Было противно, до тошноты. Но ведь если бы я сопротивлялась, было бы не менее противно, только длилось бы гораздо дольше.
Мама со временем поверила мне, но сказала, что ничего со мной не случится. Иначе он может уйти на сторону, а у него все таки жена и, уже двое детей. Не дай Бог бросит.
Мне было 13, когда он поцеловал меня первый раз по-взрослому. Вот здесь я отбивалась долго, в то время среди девочек ходил какой-то рассказ, главной мыслью которого было: "Лушше с-м-е-р-ть, чем поцелуй без любви))
После этого у меня выработался стойкий рвотный рефлекс к губам мужчины и в будущем все мои отношения с парнями прекращались ровно тогда, когда дело доходило до поцелуев.
Но, на фоне всего того, что происходило, надо быть справедливой, он ни разу не сделал попытки полностью овладеть мной. То ли ему это было не интересно, то ли боялся подставиться под статью.
После восьмого класса меня увезли подальше от дома и отдали в сельхоз училище на гособеспечение. На каникулы я или оставалась там, или ездила к подругам. Летом, благодаря нашему мастеру производственного обучения, устраивалась работать в совхоз.
Мы взрослели. Подружки знакомились и встречались с парнями, я тоже знакомилась, у меня это получалось легко и свободно, но... когда доходило дело до поцелуев, меня бросали. ну не хотели парни без них обходиться, а я не могла. Тошнило.
Через какое-то время об этой моей особенности знали практически все парни и меня стали звать, почему-то, прокаженной. Издевались. И я наглоталась таблеток.
Откачали. Потом было еще две попытки...
Домой я больше так и не поехала. Устроиться на работу, получить общежитие помогли чужие люди.
Замуж вышла поздно и, конечно же, не по любви. Но мне повезло - человек оказался очень хороший и порядочный и, что удивительно, со схожей с моей проблемой.
Только у него, в роли "зятя", был родной брат матери, а познакомились мы с ним когда появились службы доверия по телефону.
Мы даже каким-то чудом смогли родить двоих детей, а потом, многие годы жили просто как добрые друзья. Хотя, почему как? Мы действительно были с ним настоящими друзьями. К сожалению, скоро год, как его не стало.
Мы хорошо жили с ним, но вот то, что нам пришлось пережить, не отпускало ни его, ни меня.
Мы так и не простили своих родных. Я очень скучала, да и скучаю по сестре. Она-то, скорее всего, ничего не знала...
Он так и ушел с этой болью, а я... мне посчастливилось попасть на исповедь и, вы не поверите, но с каждой написанной здесь строчкой все как будто выходит из меня.
Становится легче не только дышать, но и распрямить спину.
PS: Понимаю, все написано как-то сумбурно, но, прошу, поймите меня, поймите и простите.
Спасибо вам за то что вы есть, что услышали меня, и пусть в вашей жизни никогда не случится ничего подобного.
Счастья вам и здоровья!
Раиса. 64 года, город Киров
С теплом, Валентина