За чужой дверью происходит то, от чего дети могут стать преступниками. Даже если они еще очень малы.
Если вы очень впечатлительный человек, не читайте дальше.
Соседями по площадке была очень хорошая семья. Мама, 38 летняя Нина, библиотекарь. Вежливая, очень аккуратная женщина. Всегда одета в темную одежду, подчеркивающую ее аристократичную бледность. Мужчины оглядывались в след, но заговорить не решались. Мужа у нее не было. Зато двое детишек. Лева 6 лет и Настенька 4 годика.
Дети очень отличались от другой малышни во дворе. Не игрались, не бегали и не кричали. Сидели на лавочке, ждали маму, потом уходили. Нина говорила, что водит их в парк. Там развлечений больше. Немного смущала одежда мальчика и девочки. Сначала несколько большеватая, потом наоборот, маленькая, вырастали быстро. А замена за ростом опаздывала. Может денег в семье не хватало вдоволь, кто знает.
Со стороны наблюдать легче?
А теперь давайте останемся один на один с этой семьей дома. Скрипнул ключ, оббитая войлоком дверь надежно отрезала мир от этой двухкомнатной квартиры. Мгновенно включается режим: "Нельзя!". Что именно? Все! Зашли в комнату, сели. Разговаривать, плакать, просить еду, играть, передвигаться с места на место, запрещено! А что можно-то? Ждать команду. Утром:
— Встали!
В обед:
— За стол!
Вечером:
— Спать!
Иногда:
— В ванну
Хочешь в туалет, подними руку. Но ведь они же дети! Как без движения?
Хоть что-то можно? Да, свернуться калачиком и спать. Хоть весь день. Главное, не путаться под ногами, не раздражать вопросами, не издавать звуков. До 2-х лет такое не прокатывало, а вот позже вырабатывалась привычка. Быть тенью бессловесной. Лева привык, даже голода не испытывал как раньше. Он не знал, как можно жить по-другому. Пока все касалось его самого, подчинялся. А вот за Настеньку начинал расти внутри протест.
Наказание за проступок.
Какой? Била? Нет, пожалуй, еще хуже. Вспышка ярости у матери всегда происходила по одному сценарию. Глаза наливались злостью. Черты лица превращались в жуткую маску. Сквозь стиснутые зубы шипела чужим голосом:
— Прыгай!
Рукой указывала на балкон. Там стоял стул. Заставляла становиться на него. Пол шага и пропасть. Шестой этаж, это вам не со ступеньки спрыгнуть. Тихое жуткое "Прыгай, кому говорю!" заливало ужасом сознание, у Настеньки тихо расплывалась лужа под ногами. Лева лишь цепенел и крепко зажмуривал глаза. Плакать не могли. Скулы сводила судорога. Потом долго сидели, уставившись в одну точку. А за стенкой спокойно жили нормальные люди. Приветливо утром здоровались с мамой. Что-то там говорили о красавице дочке Настеньке и о таком не по возрасту серьезном Леве.
Лето, пора отпусков.
— Ниночка, где отдыхать собираетесь?
— К отцу поедем. Там хорошо, речка, лес, раздолье детям.
— Ой, как здорово! Завидую вам. А я всю жару в городе проторчу. Не к кому мне в гости ездить.
Соседка удивлялась, как мало вещей берут с собой. У каждого рюкзачок. Что туда может поместиться? Одна смена белья? Не ошибалась! Действительно, лишь на раз переодеться. Ерунда какая! Да летом раза три в день иногда меняем маечки. Это мы, а вот в этой странной семейке все по-другому.
Отец Нины жил в лесу. Она сама тут выросла. Без матери. Сбежала, бросив 5 летнюю дочь, спасаясь от мужа самодура. Доставалось ей, часто сидела, закрытая в погребе. Ела только когда муж не видел. Дочь он почему-то не трогал. Молча ставил перед ней тарелку с едой и уходил в лес на весь день. Через год отвез в интернат. Случилось то, что повлияло на всю жизнь девочки. Там никто, кроме учителей, не называл ее по имени. Обидная кличка "Вшивая" прилепилась прочно на долгие 8 лет. Замкнулась в себе, фактически просуществовала, а не прожила детство в казенном доме. Передышки, в виде каникул, позволили не сойти с ума. (Ох, спорное суждение)
Дети появлялись в доме деда регулярно.
Думаете, что-то изменилось? Ошибаетесь. Все так же тарелка с едой на стол, и ушел в лес до вечера. Ни поговорить, ни по головке погладить. Одно счастье. Мать тут же уезжала в неизвестном направлении. Как потом выяснилось, в другой город, к женатому мужику, от которого и родила детей. Заводила в дом, даже не здоровалась с отцом. Прятала рюкзачки в шкаф. Эту смену белья категорически трогать нельзя было. В нее она одевала детей, когда забирала домой.
Идиотизм! Кто же будет стирать каждый день одну и ту же одежду? Догадайтесь с трех раз. Рядом с домом протекал ручей, в одном месте образовывал естественный водоем крохотный. Настеньке чуть выше пояса. Утонуть сложно, а вот вещички помыть, в самый раз. Наверное вы догадались, как все происходило? Просто купались, не раздеваясь. Потом вешали мокрое белье на кусты.
Дни, проведенные в лесу считались за счастье.
Наконец-то никого взрослого рядом. Можно расслабиться и поиграть. Думаете, бегали в догонялки, кричали и смеялись? Нет. Ходили по огороду, рассматривали божьих коровок и одуванчики. Лежали на сеновале, наблюдая за курицей. Настеньке нравились перышки, и Левка собирал ей целую охапку по двору. Самое страшное, что дети продолжали жить молча. Никого рядом не было, а они по инерции не издавали звуков. Лишь изредка произносили слова.
Сегодня залезли на чердак. По высокой лестнице, рискуя свалиться на кучу металлолома возле стены, поднялись наверх. Аж дух захватило. Как здорово тут. Разные старые вещи, даже ржавая коса сохранилась зачем-то. Надо ее скинуть вниз, в общую кучу. Не успели. Послышался такой не любимый голос. Мать приехала! Зовет их, все обошла. Деда как обычно дома нет, куда эти паршивцы запропастились?
Вдруг так сильно захотелось превратиться в невидимку.
Спрятаться, исчезнуть, раствориться. Дети сжались в комочек, крепко обнявшись.
— Апчхи!
Вздрогнули от неожиданности. Появились злые глаза Нины.
— Вот вы где, гаденыши! Быстро спустились! Я кому говорю?
Левка неожиданно для себя вскочил, схватил косу, закрыл собою сестру и заорал. Нет, это ему показалось, что кричит. На самом деле визг хриплый, устрашающий.
— Прыгай!
Мать в шоке смотрела на сына.
— Прыгай, ударю!
И пошел на самое большое зло в их жизни. Шаг, еще один, третий. Замахнулся со всей силы. Дикий смех разнесся над лесом. Шагнула в слуховое окно, удар, вскрик и тишина. Лишь под Настенькой расплывалась лужа.
Обнял сестренку:
— Ничего, это в последний раз, обещаю! Пошли отсюда. Не смотри вниз, не надо. Теперь все будет хорошо.
Это была очень длинная речь в его жизни. И самая правильная.
Прошло много лет. Возле загса веселая компания, музыка, смех. Взрослый парень еле сдерживает волнение. Он сегодня отдает замуж младшую сестру. Держит за руку, не хочет отпускать.
— Смотри, обидишь…
— Никогда!
— Я буду всегда рядом.
— Я тоже!
Парни крепко пожали друг другу руки.
Пусть будут счастливы и свободны.
Другие мои статьи: