Приветствую, дорогие читатели. Для вас подготовил очередную мистическую историю, повествующую о том, как ведьма отомстила своему обидчику. Но вначале короткое сообщение.
Если вы хотите выразить свою благодарность за мою работу, то можно это сделать, отправив донат через красную кнопку «ПОДДЕРЖАТЬ».
А теперь слово очевидцу тех удивительных событий.
История не придуманная, а чистая правда, произошла в далеком 1912 году. Страшную историю про старую ведьму и окаменевшего хлопца рассказала моя бабушка. И не верить её словам у меня нет оснований, поскольку свидетелями случившегося было много людей. Эта история в нашей семье передавалась из уст в уста, как зарок: не шути с тёмным, не бросай камни в незнакомое, ибо обратно они могут вернуться незваными гостями, да такими, что дверь за собой подопрут.
Бабушка родилась в Одесской области в небольшом станице, стоявшем недалеко от границы с Молдавией. В большой семье, насчитывавшей 12 детей, она была самой младшей. Старшие братья уже работали. Был у них друг, которого звали Опанас. Высокий парень, худой, но жилистый, с руками, привыкшими к косе и плугу, и с весёлым, чуть дерзким огоньком в глазах. Жил со своей матушкой. Отца парень не помнил, родителя не стало, когда он был еще мальчишкой. Неполная семья жила шибко не богато – в старой небольшой хате, по самые оконца вросшей в землю. Мать на огороде выращивала, что могла, да держали корову для молока, да порося. Жили тихо, по-божьи, пока смерть не постучалась в их бедную дверцу.
За год до случившегося матушки не стало, сгубила чахотка. И остался Опанас на белом свете один одинешенек. От тихой печали он уходил в работу и в шумные вечёрки с друзьями, но по ночам хата гудела от пустоты. В хозяйстве у него сохранилось несколько курей, да брехливый пёс в конуре, последний, кто встречал его лаем и провожал вилянием хвоста.
Недалеко от села, в лесу, в землянке, скрытой в овраге под сенью разлапистых дубов, обитала старая ведьма. Когда она там поселилась, откуда пришла, никто не знал. Но сколько помнили люди, она всегда там жила.
В селе появлялась редко. Селяне, заприметив издали сгорбленную фигуру старухи в тёмных, сливающихся с землёй лохмотьях, старались обойти её стороной, чтобы не накликать на себя беду. Глазливой была: посмотрит на кого-то своими мутными, словно застланными пеленой, выцветшими глазами, и вскоре человеку становилось плохо, начинал тяжело болеть, у кормящих женщин молоко пропадало. Но ходили к ней. Тайком, оглядываясь. Когда бессильны были и знахари, и поп. Обращались не только за излечением от лихорадки или сглаза, но и за иным — за тем, о чём в церкви не попросишь. Кто — за приворотным зельем, чтобы сердце холодного суженого растопить. Кто — за «отсушкой», чтобы соперницу от любимого отвадить. Кто — за советом, как нечистую силу от дома отогнать, которую, по слухам, сама же она и насылала. Она была последней инстанцией в делах, где сталкивались страсть, ненависть и отчаяние. И брала за работу не деньгами — яйцом, куском холста, молчаливым сохранением её тайны.
Люди много про старуху нехорошее говорили, мол, знается с нечистой силой, может при помощи магии превращаться в чёрную свинью или в колесо от телеги. Эти рассказы не на пустом месте появлялись, как говорится, дыма без огня не бывает. Про то, что превращалась в колесо – это факт, который могли подтвердить много людей. Особенно после одного жуткого случая.
Это произошло поздним вечером, когда настало особое время – густые летние сумерки. Время, когда небо ещё не ночное, а земля уже не дневная, и в этом промежутке гуляет всё, что боится и солнца, и кромешной тьмы. Из-за тёмных верхушек сумрачного леса показалась большая, полная и тяжёлая, луна. Посеребрила всё вокруг своим холодным, обманчивым светом. От всех предметов: плетней, хат, деревьев протянулись длинные, причудливые, живые тени. Повеяло прохладой. На затихающую землю опустилась чуткая, звенящая тишина, почти вся живность притихла, готовясь отходить ко сну. Только в полях стрекотали неугомонные сверчки, да вдалеке кричала ночная птица, и крик её был похож на скрип немазаной телеги.
На краю села, на завалинке крайней хаты, за которой сельская молодежь летом устраивала вечёрки, расположилось несколько хлопцев. Среди них были братья моей бабушки, а также их друг Опанас. Сидят, обсуждают что-то, покуривают самокрутки из жёлтой махорки. Вдруг видят, со стороны леса по полевой дороге что-то быстро приближается к селу. Не едет, а именно катится, ровно и упруго, будто по невидимой колее. Пригляделись, а это катится колесо от телеги. Само по себе. Что за невидаль, что за чертовщина!
Опанас взял камень, хотел кинуть его в колесо, а потом замер на мгновение, лицо его в лунном свете стало сосредоточенным и бледным, и воскликнул: «Так оно ещё и грозится! Ну, сейчас я тебе задам, старая ведьма!». Бросил камень, затем ещё несколько. Попал! Камень со звоном ударился о дерево обода, но колесо не закачалось, не дрогнуло. Оно прокатилось мимо друзей, как будто его пнула невидимая нога.
Все парни начали смеяться над неудачными попытками сбить колесо. Смех был нервным, слишком громким для этой насторожившейся тишины. А странное колесо тем временем, промчалось мимо, затем развернулось и покатилось в обратную сторону. Когда оно вновь поравнялось с хлопцами, Опанас, поддразненный смехом товарищей, подскочил к нему с намерением пнуть. Однако произошло невероятное: колесо, уклоняясь от удара, вильнуло в сторону, словно живое, змеиное, и, как ни в чём не бывало, покатилось дальше в сторону леса. Вскоре исчезло из вида, растаяв в сумеречной мгле, оставив после себя лишь смутную полосу на росистой траве.
Испуганный Опанас подбежал к своим друзьям и стал возбуждённо говорить, захлёбываясь словами: «Вы видели? Видели?! Что это было? Так ведь оно ещё и грозилось!»
Конечно, все присутствовавшие были удивлены случившимся. Спрашивали, что это он тут за представление устроил, и про какие угрозы говорит?
В ответ, возбуждённый Опанас рассказал, что когда подобрал камень и только замахнулся, чтобы его кинуть, услышал у себя в голове старушечий голос: «Глянь на меня, хлопче. Глянь хорошенько. Вот как кинешь камнем, так и сам камнем обратишься. На веки вечные.» Голос был сухим, как шелест прошлогодних листьев, и отчётливым, как удар обухом по голове.
Друзья ему не поверили, поскольку никто никакого голоса не слышал. Решили, что это глупая шутка, плод выпитого накануне самогона и разыгравшегося воображения. Вскоре разошлись по домам, поскольку нужно было рано утром вставать на работу: батрачили на местного помещика в полях и на ферме. Опанас ушёл последним, оглядываясь на тёмную прорву леса.
Настал новый день, однако на работе Опанас не появился. Управляющий ругался, что из-за прогулявшего не будет выполнена норма, поэтому распределил её между остальными работникам. Конечно же, все были удивлены отсутствием Опанаса, но сначала подумали, может быть, он проспал, или занедужил.
Вечером один из парней, возвращаясь после работы в село, зашёл домой к Опанасу, чтобы узнать, что же случилось с другом. Постучал несколько раз в дверь, в окно, ему надрывным, каким-то неестественно тоскливым лаем помогал дворовой пёс. Но дверь так никто не открыл. Друг решил, может, хозяин ушёл куда-то и вскоре вернётся. Постоял некоторое время, подождал. Напрасно. Только пёс, высунув морду из конуры, смотрел на него умными, полными немого ужаса глазами.
Наступило утро следующего дня, однако вновь Опанас не появился на ферме. Работники стали браниться, мол, обленился хлопец, не хочет трудиться. Дружно порешали, нужно навестить лодыря и проучить. Когда рабочий день закончился, все гуртом отправились к Опанасу домой.
Подошли ко двору. Несущий сторожевую службу пёс начал дежурно гавкать, но, увидав большую толпу, благоразумно спрятался в конуре. В хате свет не горел. Постучали – в ответ тишина, стали в низенькие окна заглядывать, никого не видно, начали кричать, звать, но никто дверь так и не открыл.
Тут появилась пожилая женщина – соседка Опанаса, поинтересовалась, по какому поводу все здесь собрались? Хлопцы ей обрисовали ситуацию. Женщина с нескрываемой тревогой в голосе сказала, что уже два дня как не видела своего соседа. Зато его собака обе последние ночи протяжно выла. Мол, тоска и страх слышались в этом вое, даже озноб пробирал от заунывных звуков. Она ещё подумала, неужели что-то плохое случилось? После этого, со словами «Не приведи, Господи», женщина несколько раз перекрестилась. После таких новостей парни начали волноваться, а их негодование сменилось на тревогу, в душе появились нехорошие предчувствия. А тем временем возле хаты стал собираться народ. Друзья вновь и вновь объяснили ситуацию, мол, странным образом пропал наш товарищ.
Тревожная весть быстрой птицей разлетелась по улицам и хатам. Вскоре полсела собралось на месте. Люди возбуждённо шептались, передавая из уст в уста историю про колесо и проклятие, которое уже обрастало новыми, леденящими душу подробностями. В общем, все, кто присутствовал, решили – нужно проникнуть в хату.
Поднажали на дверь, она не поддалась. Стали с разбега вышибать. Получилось, дверь сломали, однако отворить так и не смогли. Что-то этому мешало, плотно подпирало изнутри.
В маленькие оконца пролезть не смогли. В итоге вынесли окно вместе с частью стены. Когда несколько человек проникли внутрь, то в первое мгновение оцепенели от ужаса, увидев в свете мерцающей керосиновой лампы, что дверь подпирает огромная, в человеческий рост, каменная глыба! Она стояла посреди горницы, неестественно, страшно вертикально, затыкая собой проём. Поверхность её была неровной, шершавой, и в прыгающих тенях от лампы мерещились смутные очертания — будто складка одежды на груди, будто застывший в крике рот…
Все, кто проник в хату, в страхе бросились наружу, сбивая друг друга с ног. На улице началась паника, некоторые селяне, крестясь, убегали. Кто-то закричал: «Окаменел! Она его в камень обратила!»
И тут друзья Опанаса, те, кто за два дня до этого видел происходившее со странным колесом, вспомнили слова, которые их друг услышал в голове: «Вот как кинешь камнем, так и сам камнем обратишься».
Вот тогда-то и стало всем понятно, что же произошло. Конечно, сначала решили, что это сам хлопец решил пошутить, и камень затащил в дом, а потом сбежал. Однако вскоре поняли, что не мог он этого сделать: камень просто невозможно было протащить в неширокую дверь, не говоря уже про маленькие окна. Глыба была огромная, весила много пудов, её несколько человек с трудом могли бы переместить. Её оставили там. Не стали трогать. Как могильный камень на несостоявшейся могиле. Опанаса объявили в розыск, но больше никто его не видел. А хату ту вскоре сожгли дотла, очищая место огнём. Боялись даже пепелище разгребать.
А что касается ведьмы, то одна женщина сообщила, что накануне ходила на рассвете в лес, чтобы собрать лечебные травы, и видела, как из чащи вышла, сильно хромая, старая ведьма. Она шла, опираясь на сук, и каждый шаг давался ей с болью. Но лицо её, обращённое к предрассветному небу, было спокойным и страшно удовлетворённым. Видимо, Опанас всё-таки попал в неё камнем. Вот за это и поплатился. Отомстила злая ведьма хлопцу таким страшным, невероятным способом.
И с тех пор в том селе знали: есть обиды, которые можно простить. А есть — которые прощаются только камнем. И если тропинка ведёт к лесной землянке, нужно идти по ней со страхом и смирением, а не с камнем в руке. Потому что законы тёмного леса просты и неумолимы: что посеешь — то и пожнёшь. И посеянный камень может прорасти твоей же собственной, вечной каменной немотой посреди родной, но навсегда опустевшей хаты.
Рекомендую по теме «ВЕДЬМЫ, МАГИЯ, ЗАГОВОРЫ» прочитать рассказ «Обратная сторона приворота»
Написал Евгений Павлов-Сибиряк, автор книг - Преодолевая страх, Невероятная мистика. Приобрести книги со скидкой 10% вы можете -ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ. Послушайте рассказы -ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ