Желудок опять начал воевать с пространством внутри меня: “Ну уж нет. Второй раз за день окатить человека, пусть даже и похитителя, своим “внутренним миром”, это наверное слишком не комильфо!” - думала я в тот момент.
Первая часть
Нинель Свистунова. Экстрасенс поневоле.
"Оборотни в эполетах" (6/16)
Мое сердце билось с ужасающей частотой. Казалось, что сейчас оно проделает отверстие посередине груди, выпрыгнет оттуда и побежит куда подальше, лишь бы только я его больше не беспокоила.
На меня смотрел мой утренний “похититель”. Именно тот меланхоличного склада парень, который сидел на переднем пассажирском сидении.
Моя жизнь для меня закончилась. Если нынче рабовладельческим картелем у нас заведуют люди в погонах, то неминуемо жди беды. Перед глазами проносились картинки из моей жизни. Вот я иду в первый класс, вот мое первое, сознательное знакомство с моей бабушкой, а вот Митя Егоров, мой одноклассник, который всю среднюю школу бегал за мной, дергал за косички и называл “ведьмой”(видимо из-за моей рыжей шевелюры).
Желудок опять начал воевать с пространством внутри меня: “Ну уж нет. Второй раз за день окатить человека, пусть даже и похитителя, своим “внутренним миром”, это наверное слишком не комильфо!” - думала я в тот момент.
- Девушка, Вы что-то хотели? - его вопрос был вполне логичен. Это только в фильмах жизнь проносится перед глазами за считанные секунды, в реальности мне потребовалось на это минуты полторы.
А теперь представьте себе такую картину: какая-то девушка вдруг останавливается перед вами с ужасом в глазах, некоторое время стоит, потом ее лицо начинает выдавать шквал различных эмоций от сладострастия, до презрения, и все это она проделывает, не спуская с вас взгляда. Поэтому его вопрос был более, чем логичен:
- Извините, у Вас здесь так пыльно, что-то в носу засвербило, - ну, наверное, мои гримасы были похожи на неудачную попытку чихнуть, по-крайней мере тогда мне показалось это очень остроумным оправданием.
- Да, я сам страдаю этим, - и он очень мило мне улыбнулся: “Я люблю тебя мой утренний похититель” - боже, Нинель соберись, нельзя всю жизнь вешаться на каждого встречного, который обладает очень милым личиком. (Еще один пунктик в моей биографии, который мы опустим в общую коробку “историй на будущее”, там, кстати, уже лежит история про мое странное отчество, если вы вдруг забыли.)
- Неделю назад здесь был сущий ад. Перетрясали старые бумаги, так пыли было такое количество, что мне с моим хроническим ринитом пришлось брать административный отпуск на три дня. Но я очень надеюсь, - он оглянулся по сторонам, наклонился ко мне поближе и сказал шепотом почти на ухо, - что это останется между нами. Все-таки официально я абсолютно здоровый человек, который на три дня ездил в деревню к своей родне, а не лежал все это время у себя дома и не глотал антигистаминные, чтобы стало чуть легче, - он подмигнул мне, ловко повернулся на своих каблуках на 180 градусов и умчался куда-то дальше по коридорам.
Я стояла и не понимал, что это сейчас произошло. Если это сделал Бог, то я готова пойти во все храмы Москвы, чтобы выкупить всю свечную продукцию и раздавать ее на улице всем страждущим абсолютно бесплатно.
Я, буквально, пять минут назад готовилась к тому, что моя жизнь остановится, этот молодой и очень привлекательный (“Нинель, хватит уже!”) человек схватит меня, отведет куда-нибудь в подсобку, свяжет, продержит там до вечера, а потом подвалами выведет из участка, посадит в эту вонючую тонированную “девятку” и увезет далеко за город, где я до конца своих дней буду обслуживать толстых мужиков, которые будут делать со мной все что только пожелают.
Но вместо всего этого, он меня просто не узнал.
Если сказать откровенно, то мне стало даже несколько обидно! Я устроила ему сегодня утром такой “шикарный концерт”, где звучали мои лучшие "басовые ноты", а он просто выкинул это из своей головы, как будто смахнул комара с руки, которого только что прихлопнул.
Шутки шутками, но все-таки это лучшее, что могло со мной случится за сегодняшний день. Значит меня просто не запомнили и теперь можно жить абсолютно спокойно, не оглядываясь по сторонам, в ожидании того, что тебя кто-то сейчас схватит.
Остаток этого дня я решила потратить на прогулку по летней Москве. Детские воспоминания это очень хорошо, но нужно заполнять свою голову и новыми взрослыми ощущениями. К тому же в детстве мы многое не замечаем, все нам кажется таким большим и нереальным, а во взрослой жизни можно не спеша и с большим удовольствием насладиться многовековой историей нашей столицы.
Ближе к 10 часам вечера, после моего одинокого экскурса по Москве, я вернулась домой к своей бабушке. Дверь в квартиру была распахнута, а внутри копошились какие-то люди. Из всего этого многообразия лиц я выцепила бабу Фиму:
- Что произошло? Кто все эти люди? - баба Фима повернулась ко мне и я увидела красные впалые глаза и насупившийся нос.
- Ниноль, сиротинушка ты моя, - и она очень крепко меня обняла, - бабушка твоя… Моя Аринушка… ее больше… - баба Фима обмякла, упала на пол и громко зарыдала. Я повернула голову в сторону бабушкиной спальни. Она лежала на кровати, скрестив руки на груди. Все ее существо как будто бы замерло.
Моя бабушка. Моя Арина Иосифовна больше не дышала…
Предыдущая часть | Продолжение истории
____________________________________________________________________________________
Подпишись на канал "НАЧИНАЮЩИЙ ГРАФОМАН", чтобы первому узнать, кто теперь станет для Нинель Свистуновой самым близким человеком в Москве.