19 апреля - день рождения Вениамина Каверина, автора знаменитых «Двух капитанов». Несколько глав "Двух капитанов" Каверин написал в Молотове (с 1940 по 1957 год Пермь называлась Молотовым).
Вениамин Каверин любил Пермь. Наверное, потому, что она напоминала ему родной Псков. А может быть потому, что город тепло принял в годы войны его семью, эвакуированную из Ленинграда. Именно в Перми Каверин написал несколько глав второй книги «Двух капитанов». Пермяки были первыми, кто услышал их от самого автора.
По Перми с «Двумя капитанами»
Здесь, в Перми, на высоком берегу Камы, такой же весной много лет назад стоял Саня Григорьев, один из капитанов Вениамина Каверина.
Дрожащими пальцами свернул папиросу, закурил, "глядя на всю эту незнакомую, разнообразную жизнь большой реки". "Прошел серый пассажирский пароход", он прочитал его название "Ляпидевский" - и подумал: "А вот ты не стал Ляпидевским". Прошел второй, третий... И он невольно улыбнулся: "Придется до поздней ночи укорять себя, если окажется, что в Камском пароходстве все суда названы фамилиями знаменитых летчиков", да еще хороших его знакомых. Которые "стали", а он нет.
"Неужели ты болен, болен, болен? Болен и не будешь больше летать?" - мучили летчика тревожные мысли.
Более полугода раненный в бою Саня Григорьев провалялся в одном из эвакогоспиталей города Молотова.
Медицинская комиссия наконец-то вынесла свое заключение. Но выглядело оно практически как приговор: полугодовалый отпуск.
Подобное заключение в 1942 году для строевого командира, боевого летчика означало одно: летать он больше не будет. Для Сани, неподвижно стоящего на берегу Камы и размышляющего о дальнейшей своей судьбе, приговор врачей казался смерти подобным.
Перечитайте 12-ю главу восьмой части романа, которая так и называется «В госпитале».
В каком из пермских госпиталей мог теоретически разместить Каверин своего героя Саню Григорьева?
В Пермской государственной медицинской академии утверждают, что герой Каверина мог лежать в главном корпусе медакадемии, по Коммунистической, 26.
В книге Каверин пишет: поднявшись по спуску Камы, Саня входит в свой госпиталь, ранее - медицинский институт. По чугунной лестнице он поднимается на второй этаж. На втором этаже медакадемии как раз располагалась очень большая палата для выздоравливающих офицеров. Человек сто, не меньше, в ней лежало. Точь-в-точь по книжке. Сейчас там лекционная аудитория.
В Прикамье стекались раненые со всех фронтов, всего действовало 103 госпиталя. В том числе в Перми в разное время - более тридцати.
В музее при краевой клинической больнице хранится запись о дислокациях госпиталей. Запись о госпитале, находящемся на пересечении ул. Коммунистической и Карла Маркса (ныне ул. Сибирская) вообще-то отсутствует. Но эти сведения, предоставленные Ленинградским центральным архивом, скорее всего, неточны.
Евгения Ефремовна Голофастова, бывшая в годы Великой Отечественной начальником лечебного отдела эвакогоспитателей Молотовской области, рассказывала мне (2005 год), как ухаживала за ранеными на Коммунистической, в здании главного корпуса медакадемии. Значит, там и лежал Саня Григорьев?
"Но", одно существенное "но"... Каверин адрес госпиталя в "Двух капитанах" не упоминает, зато в других источниках говорит о "том самом эвакогоспитале на улице Луначарского, где тогда лечились сотни летчиков, где лечился мой друг, писатель Юрий Николаевич Тынянов. Зимой и весной 1943 года я нашел его там..."
Итак, улица Луначарского. По указанной Кавериным улице, выясняется, располагался лишь один эвакогоспиталь.
Точный адрес - ул. Луначарского, 95. Это территория краевой больницы. Кое-где между корпусами высятся деревья, очень даже смахивает на госпитальный садик, по которому иной раз прогуливался каверинский герой.
Только вот вокруг здания медакадемии по ул. Коммунистической никакого садика, судя по старым фотографиям, отродясь не было.
Узнаю, что в двух корпусах - бывшем хирургическом (где нынче находится Центр сердечно-сосудистой хирургии) и терапевтическом - с 1930 года располагались кафедры Пермского мединститута. Здесь же размещалась клиника госпитальной терапии.
Сходится! Перелистываю книгу: "Прежде здесь находился медицинский институт - еще висели на стенах муляжи с мертвыми, страшными лицами, наполовину содранными, чтобы показать, как расположены нервы. В витринах еще сохранились расписание лекций и грозные приказы деканов".
Оказалось, госпиталь располагался в терапевтическом корпусе.
Говорят, в кабинете профессора госпитальной терапии медакадемии Людмилы Ивановны Анохиной в свое время висел портрет Юрия Тынянова.
После тяжелого ранения в августе 1942 года известного писателя поместили именно сюда. Так вот куда неоднократно приходил его друг и родственник Вениамин Каверин! И где, как не здесь, на втором этаже, в бывшем отделении общей хирургии, могли лечить каверинскому литературному герою Сане Григорьеву перебитую ногу и две широкие раны на спине!
Как каверинский герой оказался в Молотове
В Молотов героя своего романа писатель послал неслучайно. Сюда из Ленинграда эвакуировали его семью: жену с двумя детьми.
Вениамин Каверин о том, куда была эвакуирована его семья, узнал не сразу. В это время, будучи военным корреспондентом, он находился в командировке на Северном флоте. Место работы - Мурманск и Полярный.
Там и нашелся прототип Сани Григорьева уже военной поры. Моряки и летчики сражались с врагом в тех же широтах, которые по воле Каверина некогда бороздил капитан Татаринов. Командование флота предоставило писателю отпуск для поиска семьи и продолжения второй книги романа.
Следы привели в Пермь. Он отыскал семью в гостинице "Центральная", в так называемой семиэтажке.
В Перми Каверину понравилось. "Не запомню в жизни другой поры, когда бы я работал так много, как в Перми. А вы ведь знаете, что это для нашего брата: где хорошо пишется, там и хорошо", - пишет он поэту Борису Михайлову впоследствии из Москвы.
Может быть, потому, что "город был просторный, спокойный. Все лучшие улицы стремились взлететь на высокий берег Камы, и этот разбег напоминал родной город Энск" - Псков, где автор "Двух капитанов" родился.
В "Центральной" было тесновато и шумно. И Каверин уходил в читальный зал расположенной рядышком библиотеки (им. Пушкина).
Там же, "в старинном здании бывшего городского собрания, на фронтоне которого красовался герб Перми с медведем, а в угловом окне - огромный старый барометр"(не сохранились. - Авт.), он писал. А после того как читатели его рассекретили, и читал написанные главы романа. Встречался со студентами Пермского университета.
Герои, рождённые временем
"Казалось, так просто бороться: не слушаются, запинаются ноги, а я вот возьму и нарочно буду за ними следить и ставить в те точки, куда я хочу. Не хочется шевелиться, хочется покойно сидеть, - нет, врешь, не обманешь, нарочно встану и пойду. Разве это трудно?" - пишет в своем дневнике Валериан Альбанов, один из двух выживших членов брусиловской экспедиции, послуживший прототипом штурмана Климова из романа.
Конечно, капитаны Иван Татаринов и Саня Григорьев - вымышленные персонажи. Но писались-то они с невыдуманных героев!
В начале XX века сразу три русские полярные экспедиции отправились покорять Арктику во славу России. Все три, к сожалению, закончились трагически. От старшего лейтенанта Георгия Седова капитану Татаринову досталось азовское детство и начало морской карьеры.
Из-за болезни Седов не смог выдержать тяжелого перехода к Северному полюсу и умер на подходе к острову Рудольфа.
В своем романе автор основывался на действительных событиях, связанных с дрейфом во льдах шхуны "Святая Анна" (она же - "Святая Мария" в романе) экспедиции Георгия Брусилова. Участники экспедиции навсегда остались пленниками Арктики.
Только в 1934 году, двадцать с лишним лет спустя, на одном из островов группы Мона близ Таймыра были обнаружены следы экспедиции геолога-морехода Владимира Русанова: остатки одежды, бритва, детали фотоаппарата "Кодак", в том числе блокнот с надписью "К вопросу о переходе Северным путем через Сибирское море". Саня Григорьев также обнаружит на стоянке Татаринова его личные вещи.
А на могиле английского исследователя Роберта Скотта, достигшего Южного полюса, но, как оказалось, на 33 дня позже Амундсена, и погибшего на обратном пути, стоит трехметровый крест, на котором вырезана строка из "Улисса" Теннисона: "Бороться и искать, найти и не сдаваться".
Строчка эта, благодаря Вениамину Каверину, служит девизом для многих поколений, выросших на "Двух капитанах". Книге, прочитав которую, веришь, что на свете есть добро, любовь, честь, совесть и справедливость.
Текст: Марина Сизова
«Пермские новости», 2005 год, и «КП-Пермь», 2013
О Каверине можно прочитать в моих статьях здесь:
- Дочь писателя Вениамина Каверина: Я помню чёрный снег Краснокамска. Именно здесь определилась моя будущая жизнь
- В каком из эвакагоспиталей Перми лежал Саня Григорьев, герой «Двух капитанов» Вениамина Каверина