Да, и есть в Москве на улице Поварской, а тогда еще Воровского – замечательная Школа №91, и Математику в ней когда-то давно преподавал Великий Учитель Владимир Миронович Сапожников...
Когда я впервые увидел Мироныча, то не могу сказать, что прям был им сразу очарован, скорее даже...
Я так волновался перед 1 сентября и приходом в маткласс, что как-то лишь буквально накануне озадачился тем вопросом, кто же, собственно, эту самую математику будет нам преподавать. И когда из расписания уроков выяснилось, что будет это человек по имени «Владимир Миронович Сапожников» – то особого впечатления это не произвело. Я ходил в вечернюю матшколу, вел ее, кстати, Александр Кириллович Ковальджи, молодой тогда совсем, ну и захаживали к нам на занятия приглашенные математики – вот у них были гораздо более звучные имена! Такие, математические, ну вы поняли. Чисто фонетически «Владимир Миронович» на этом фоне звучало не слишком убедительно.
И первый визуальный контакт подтвердил некоторые опасения. Выглядел Мироныч – ну, как-то не «по-математически», что ли. Вот ранее виденные мною Математики – вот это было да, ну не прямо «чокнутый профессор стайл», но что-то в этом духе, а Мироныч...
А потом был наш первый урок, а потом пришла долгожданная перемена, можно было чутка перевести дух, а потом к доске вышла хорошая девочка Катерина, немножко знакомая с местными обычаями 91 школы и сказала:
– Ребята, пока вы все новенькие и не разобрались, Владимир Миронович заказал нам завтраков в столовой, в общем, если кто хочет – самое время подкрепиться!
А у Мироныча в этот момент такие глаза были, вот буквально на мгновение...
Тридцать лет я думал, но подходящего слова так и не нашел. «Добрые» – нет, не то. «Заботливые» – тоже нет. То есть, да, но не полностью. «Чуточку как бы извиняющиеся» – дескать, да, учимся Математике, но и о хлебе насущном тоже нужно думать, но тоже не совсем то...
Бессмертное Мироныча: «Вы живете своей жизнью, а я – вашей!» – вот, вот да. Короче, изначально невысокий рейтинг Мироныча немножко пошел в гору.
А потом прошла целая неделя, и еще несколько дней, и та же хорошая девочка Катерина сказала: «Ребята, завтра у Владимира Мироновича день рожденья, на день рожденья ему всегда дарят портфель!»
И здесь Мироныч набрал вистов. Каждый год портфель – вот это было уже по-нашему, по-математическому!
А еще Миронычу цветов дарили много на 1 сентября. Хотя все точно знали, куда эти цветы потом отправятся!
– Можно тебя попросить? Там, за школой, стоят мусорные баки...
– Владимир Миронович, нельзя попросить! Ну сколько можно, каждое 1 сентября одно и то же!
– Хорошо. Ты можешь взять их себе...
– Вам же подарили.
– Взять себе и подарить их своей девушке...
– У меня нет девушки. Я один на всём белом свете.
– Это потому, что ты плохо усвоил тему «взятие интеграла методом замены переменных»! Хорошие девушки таких не любят...
Да, когда говорят, что ученикам от Мироныча порой слегка доставалось – да, доставалось. Может, кого и обходило стороной, но я лично точно не из числа. Но, как бы это сказать... чем старше, тем больше убеждаешься, что «ювенальная педагогика», с одними «пряниками» – не наш путь. И Мироныч сформулировал бы это так: «Учитель Математики – он как вектор. Есть направление – и есть абсолютная величина. Математика – это направление. А учитель для вас – величина абсолютная...»
А! Однажды во время уборки класса – высадил я тогда другим хорошим учеником стеклянную дверцу книжного шкафа с математической литературой. Ну, как бы да: нельзя же проводить уборку в кабинете №31 и однажды не высадить своим одноклассником стекло!
«Вот хороший ученик. Он прилежно занимался, решал задачи, готовился, поступил в математический класс, думал, он будет здесь учиться Алгебре и Геометрии... А ты берешь его и бьешь им стекла!»
Но ладно. Нашли где-то мастерскую, измерили, заказали, получили, завернули в одеялко, обвязали веревочкой, привез. В этом одеялке меня из роддома привезли, 14 лет оно пролежало просто так и вот понадобилось. Да меня, наверное, с меньшими предосторожностями домой везли, чем я потом это стекло!
Но довез, подошло, прикрутил как надо. Вроде получилось. Даже лучше прежнего. Буря миновала. Казалось бы.
Но, естественно, Мироныч не был бы Миронычем!
Прошло какое-то время t, настала очередная контрольная и сладкий миг обнародования ее результатов. Все трепетали...
– За результаты контрольной сегодня могут волноваться все. Все, кроме одного хорошего ученика. Он может быть спокоен...
Тут все затрепетали с удвоенной частотой и амплитудой, ну, кроме вышеупомянутого хорошего ученика. Он, понятное дело, напротив, приободрился так...
– Лебедев, за тебя я спокоен. Если я по результатам контрольной решу выгнать тебя из маткласса, то у тебя на руках есть хорошая профессия, ты можешь ходить по школам и вставлять разбитые стекла...
Ну тут весь класс, конечно – га-га-га! Ну, почти весь. Кроме одного.
«Все твои жизненные невзгоды, Веничка, от того, что однажды ты плохо усвоил тему взятия интеграла методом замены переменных...»
Вот что сегодня я хотел рассказать о Мироныче.
А на день рожденья Миронычу всегда дарили портфель...
