Сборы в детскую больницу были очень трудными: полугодовалый сынок Полины не умолкая кричал от боли в ушке, и растерянной матери трудно было сосредоточиться на том, чтобы сложить в сумку всё необходимое на много дней вперёд.
Она знала, что в больницу к ней никто не придёт - друзьями в Москве она обзавестись не успела, а отец маленького Павлика, сытый по горло своим отцовством, позавчера ушёл, громко хлопнув дверью. И даже объявил, к кому ушёл и что достали его бессонные ночи из-за орущего младенца, режущиеся зубки, колики в животе и тому подобное...
Предупредил, что хоть Полина с их общим сыном и имеет право жить в его квартире, но пусть не забывает, что другой квартиры у него нет и что свою новую любовь он приведёт сюда...
За этой бедой поспешила другая: Павлик заболел гриппом, который перешёл в отит, и теперь проблемы с мужем отошли на второй план, главное было - вылечить малыша...
- А что касается жилья - так не сошёлся свет клином на Москве. - подумала Полина. - Можно и в родной город вернуться, где остались её родители, друзья, где она не будет себя чувствовать одинокой и беззащитной...
В больнице были хорошие условия, лечили правильно, и Павлик быстро пошёл на поправку, вот только постоянный плач ребёнка в соседней палате тревожил Полину и не давал ей покоя. Плач этот казался Полине криком о помощи...
Соседки по палате рассказали Полине, что кричащий ребёнок - сирота из Дома малютки и лежит в больнице совершенно один.
Ночью, когда дежурные медсёстры с постов переместились в ординаторскую, а Павлик крепко заснул, трогательно раскинув свои пухлые ручки, Полина потихоньку пробралась в соседнюю палату.
Лежавший в кроватке малыш был примерно того же возраста, что и её сын, вот только взгляд его был совсем другим - так много было в нём недетской тоски и отчаяния. Увидев Полину, он так заревел, что слёзы ручьём хлынули из его глазок.
Ребёнок был тощенький, неухоженный: слипшиеся прядки волос на лбу, переполненный подгузник...
Полина потихоньку вынула малыша из кроватки. Когда мыла его и меняла подгузник, увидела, что это - девочка. По тому, как девчушка ловила Полинины пальцы, та поняла, что ребёнок очень голоден.
Павлик был на грудном вскармливании, смеси у Полины не было, и она после недолгих колебаний приложила девочку к груди. Малышка, урча и захлёбываясь от нетерпения, энергично принялась за дело. А Полина смотрела на ребёнка и ощущала возникшую между ними неразрывную связь.
Очень странные чувства нахлынули на неё: её сердце рвалось от жалости к этому ребёнку, и в нём кипело возмущение от того, что кто-то посмел бросить это дитя, которое уже стало Полине родным!
Так Полина и наладилась "нырять" в соседнюю палату, пока кто-то не настучал на неё заведующей отделением.
Заведующая, худощавая пожилая дама, отчитала Полину за то, что та своей ни к чему не обязывающей жалостью очень осложнит в будущем работу персонала в детском учреждении - девочка, обласканная и приученная к рукам, будет требовать внимания, а его у нянечек на всех просто не может хватить! И разлука с Полиной станет для ребёнка ещё одной травмой...
- Так что лучше вам держаться подальше от этого ребёнка, - с горечью в голосе попросила заведующая. - У девочки и так судьба непростая.
- Но я не могу её бросить! - вырвалось само собой у Полины. - Ведь она уже моя дочь! Я усыновлю её!
Заведующая внимательно посмотрела на Полину поверх очков: "Вы хорошо подумали? Это ваше осознанное решение? Ведь возврат ребёнка назад в учреждение будет ещё большей травмой, чем вся жизнь, прожитая там!"
- Осознанное решение?! - удивилась сама себе Полина. - Да это сердце моё за меня всё решило - ведь я уже не могу оставить её в детдоме!
- Ну вот и хорошо! - вздохнула с облегчением заведующая и обняла Полину. - Ирочкина прабабушка будет очень рада!
И заведующая рассказала Полине Ирочкину историю... Малышкиной мамой была пятнадцатилетняя школьница, умершая в родах. Отец чуть старше, но так и остался за кадром. Ирочкина мать тоже была сиротой, воспитывала её бабушка, бывшая учительница.
Смерть внучки и то, что родившегося ребёнка опека бабушке не отдала, а отправила в Дом малютки - всё это очень подкосило здоровье Нины Васильевны - так звали Ирочкину прабабушку.
- Обрадую я Нину Васильевну! - радовалась заведующая. - Она постоянно спрашивает меня о малышке - очень волнуется. Да и у вас с Павликом крыша над головой будет - квартира у Нины Васильевны большая ...
Ирочкина прабабушка оказалась отнюдь не ветхой старушкой - ей было всего шестьдесят пять лет. Полинина забота и хороший уход быстро поставили её на ноги, и у Полины, матери уже двух детей, появилась энергичная помощница.
Ирочка из запущенной замухрышки вскоре превратилась в розовощёкую красотулю с ясными глазками, а с Павликом они стали дружны, как двойняшки.
Подошло время Полине выходить на работу, а детишкам отправляться в детский сад. Среди родителей, приводивших своих чад, очень странно выглядел парнишка лет восемнадцати, приводивший в садик своего племянника. Племянник его тоже отличался от других детей - мальчик был развитым, умным и общительным, но совсем не таким ухоженным и вылизанным, как другие дети.
Глядя на его непростиранные штанишки и нестриженую голову, Полина ловила себя на том, что сердце её болит и за этих мальчишек и она постоянно думает о том, чем бы им помочь...
От воспитателей она узнала, что мать Серёжи - так звали мальчика - вскоре после его рождения нашла новую любовь и умчалась за ней во Францию, отказавшись от сына и поручив его заботам отца.
Отец, единственный кормилец в семье, очень много работает, и воспитание ребёнка взяли на себя его мать и младший брат, студент-второкурсник. А сейчас бабушка лечится от онкологии, и основная часть забот о Серёже, пока отец в отъезде, легла на плечи его юного дяди...
И Полина опять не смогла пройти мимо... Хорошо, что жили её новые подопечные неподалёку.
Чтобы не взваливать ещё один груз на плечи Нины Васильевны, по вечерам Полина стала, забрав всех детей из сада, отправляться домой к Серёже, чтобы включиться в хозяйственные дела, которых было в этой семье тоже достаточно - ведь Серёжина бабушка еле дышала после очередного курса химиотерапии, а дядя, наконец, получил возможность готовиться к экзаменам - у него началась сессия.
И Серёжа уже не ходил в детский сад в застиранной одежде и с немытой головой...
В один из таких вечеров, когда дети крепко сбитой стаей весело носились по квартире, а Полина хлопотала на кухне, в дверном замке повернулся ключ, и на пороге встал хозяин этого дома, крепкий мужчина со смеющимися глазами.
- Папа! - повис у него на шее Серёжа.
- Замечательно! - сказал, внимательно взглянув на Полину, Серёжин отец. - Уезжая из дома, оставил одного ребёнка, а вернулся - и их у меня уже трое!
- Как же ты мог так быстро всё решить, ведь ты совсем не знал меня? - спросила его Полина спустя год, когда он держал на руках своего новорождённого сына, четвёртого своего ребёнка.
- Ну, не так уж и сразу! - ответил ей муж. - Ведь я уже был наслышан о тебе от матери и брата. И всё же трудно было поверить в то, что бывают такие, как ты... И я уже готов был полюбить тебя... А может быть, и любил уже...
Но когда увидел тебя, твой распахнутый миру взгляд, добрый, любящий, нежный... я просто рухнул к твоим ногам!
Вот так стала Полна в рекордно короткий срок матерью четверых детей - ну просто как крольчиха...