Я и раньше видела вырытые, но пустые могилы, которые готовят заранее. Перед зимой, например. Или в период какой-нибудь эпидемии. Но никогда они не казались мне чем-то жутким. Чем-то, что может вызвать какой-то потусторонний страх. Мистический. Понимаю, что звучит это как полный бред, но только не для человека, который испытывал подобные эмоции. А таких немало.
Как будто призрак покойного стоит позади тебя и смотрит на эту могилу. На эту яму в земле полтора метра глубиной. Или два метра? Три? Не знаю. Никогда этим не интересовалась.
В тот день я узнала, насколько пугающе может выглядеть свежевырытая могила близкого тебе человека, если она находится рядом с готовым захоронением. Это уже не безликая могила, это то, что будет с тобой до конца жизни.
Когда мы приехали на кладбище, Вадим все ещё злился: он снова поругался с сестрой и нахамил бывшей. Кстати, её звали Аней.
— Для просто подруги, — сказала она, глядя на меня, — она проводит с тобой слишком много времени. И не по своему желанию, как мне кажется.
— С чего ты взяла, что она просто подруга? — спросил Вадим, — сама решила?
— Она всем говорит, что между вами ничего нет. Просто подруга.
Вадим повернулся ко мне, и я подумала, что он сейчас спросит: это правда, что ты говоришь всем, будто бы между нами ничего нет?
Я уже собиралась ему ответить, что… не знаю, что я собиралась ему ответить, наверное, соврать что-нибудь, но Вадим сказал совершенно другое.
— Между нами что-то есть, — сказал он, — это на случай, если ещё кто-то спросит.
— Ты просто… — начала я и запнулась, — слов нет.
— Может, оно и к лучшему, — ответил Вадим, пытаясь не выдавать своего раздражения, — лучше молчи. Просто подруга.
— Невероятно. Просто… невероятно.
— Почему она едет с тобой? — закричала Кристина, — почему я не могу поехать с тобой? Это же мой папа. Она может, а я нет? Почему?
— Потому что между нами что-то есть, — ответил Вадим с несвойственной ему злостью. Ни я, не Аня не решились вмешиваться.
— Отстань от меня со своими тупыми «почему». Пожалуйста. Ты не поедешь с нами именно потому, что он твой отец. Что ты там забыла? Что ты там будешь делать?
Вадим разговаривал с ней не как с человеком, у которого только что умер близкий человек, не как с младшей сестрой, пусть и приемной. Он говорил грубо и напористо, с каждым вопросом повышая голос.
Кристина молча глотала слезы.
— Отвечай. Что ты забыла в морге?
— Зачем ты так с ней? — закричала Аня.
— Затем, что достали, — ответил Вадим, — давай сначала похороним его, потом уже будем выносить друг другу мозг, хорошо?
Кристина рыдала в голос. Её плач был похож на вой. Я почувствовала, как возвращается головная боль. Хотелось заткнуть уши руками, чтобы не слышать.
— Успокой её, — сказал Вадим, — или ты тоже хочешь поехать с нами?
— С нами, — повторила Аня с издевкой.
— Со мной и моей…
— Очередной.
— Очередной была ты, она…
— Хватит, — вмешалась я, — если ты скажешь ещё хоть слово, я никуда с тобой не поеду.
Вадим хотел сказать, но промолчал. Аня усмехнулась.
— А ты сама не хочешь сказать что-нибудь? — спросила она. Я бы проигнорировала это, но увидела, что Вадим снова собирается вмешаться.
— Что сказать? Попросить у тебя прощения за то, что мы обманывали тебя? Извини. Я не знаю, что ещё сказать.
— Ты хочешь остаться с ним?
Я молчала.
— Чего ты хочешь? — закричала Кристина.
— Поехать в морг и забрать тело, — ответила я и повернулась к Вадиму. Его взгляд был непроницаем.
— Может, уже поедем? — раздраженно спросила я. Он кивнул. Какое-то время Аня молча смотрела на меня, потом взяла плачущую Кристину за руку и вывела её из комнаты.
Мы молчали всю дорогу до кладбища. Может быть, Вадим ждал, что я извинюсь, может быть, эта ссора вообще ничего для него не значила, и он думал о чем-то своем, я не знаю.
Я думала, что Вадим попросит меня остаться в машине, как вчера, но снова ошиблась. С каким-то новым для себя чувством — грусть? смятение? тревога? — я вдруг осознала, что в последнее время постоянно ошибаюсь в отношении этого человека. Как будто мы с ним были знакомы всего чуть больше суток, начиная с того момента, как Вадим позвонил мне и рассказал о смерти отчима.
— Пойдем? — спросил Вадим перед тем, как выйти из машины, — извини за это выяснение отношений. Не сдержался. Аня — это последней человек, которого бы я хотел видеть на похоронах.
— Почему? Чувство вины?
— У тебя?
— У тебя. И, да, у меня тоже. Мы обманывали её. Вместе. Учитывая это, Аня ведет себя максимально корректно.
— Ага. Зачем она приехала? Посмотреть на тебя?
— Посмотреть на тебя, — ответила я, — на меня ей плевать. Что-то подсказывает. Слушай, ты специально провоцируешь всех? Так тебе проще, да? Лучше злиться, чем думать о… смерти и похоронах?
— Наверное.
— Ладно.
Я взяла Вадима за руку, и мы пошли к тому месту, где должны были сегодня похоронить его отчима.
Одетый в рабочую одежду мужчина сидел на краю могилы, свесив ноги, и ел бутерброд. Увидев нас, он кивнул и продолжил завтракать.
Я снова подумала о том, какой глубины будет могила.
— Шесть футов вниз, — пробормотал Вадим, и я бросила на него быстрый взгляд, прекрасно понимая, о чем он говорит: фраза, под которой подразумевают смерть или похороны.
— Какая глубина? — спросила я.
— Два метра, — послышались из могилы, и оттуда показалась голова ещё одного мужчины, — осталось немного. Не переживайте, к двум часам все будет готово.
Меня пугало то, как эта незаконченная могила смотрится рядом с готовым захоронением. Было в этом что-то… невероятно жуткое. Могила как будто кричала мне: скоро сюда опустят гроб! Кричала и ухмылялась.
Я подошла к краю могилы и заглянула туда. Мужчина вопросительно посмотрел на меня.
— Два метра? — спросила я.
— Два метра. Два двадцать — максимум.
Я представила себе, как через несколько часов там будет стоять гроб… красивый гроб… и я буду бросать на него горсть песка. Три горсти песка. Кажется, так принято делать на похоронах — три горсти песка.
И звук, с которым они упадут на крышку, Вадим будет помнить всю жизнь.
В этот момент до меня дошло, почему Вадим так стремится к тому, чтобы отчима побыстрее похоронили.
Зазвонил сотовый Вадима. Номер был незнакомым.
— Я знаю, кто это, — заговорила я, не чувствуя ничего, только жуткий холод, — это он… из морга. Сейчас он скажет, что ничего не получилось, что они не отдадут его сегодня. Я тебя подвела.
— Нет. Выкинь эти глупости из головы.
Вадим ответил.
Разговор был коротким.
— Понял, спасибо, — сказал Вадим, выслушав собеседника, — минут через тридцать выезжаем. Спасибо, — только на этот раз он смотрел на меня.
(продолжение 👇)