«Долгая счастливая жизнь, Такая долгая счастливая жизнь, Отныне долгая, счастливая жизнь… Каждому из нас… каждому из нас…» Е. Летов.
Андрей приходил с работы ровно в семь вечера, по нёму можно было сверять часы, если бы кто это захотел сделать. Раздевшись в прихожей и обув тапки, он прошаркивал на кухню, где мыл руки и ставил чайник на плиту. Пока вода закипала, Андрей ловко собирал бутерброды с колбасой, помидором и маринованным огурцом. — Привет, мама!.. — каждый раз во время ужина, он звонил любимой мамочке, после того как устроившись на диване, откидывался на спину вытянув ноги. Так и в этот раз. — Привет, родной! Как у тебя дела на работе?.. Ты знаешь, сегодня днём приходила милая девушка из Собеса с опросом, как нам, пенсионерам живётся… А что нам говорить? С голоду не умираем и то ладно… Ты сейчас дома? Кушаешь?.. Представляешь, соседка Марья Васильевна упала на лестнице и ногу сломала, ох… старость не радость, — сплошной поток слов обволакивал мозг Андрея, раньше он пытался отвечать на вопросы матери, пока не понял, что ответы не нужны. Её сумбурность мыслей пугала неподготовленного человека, тут нужны привычка и терпение, а у него этого добра было по самое «сальдо». Лучший работник среди десяти бухгалтеров банка, такие люди просто так не висели на доске почёта. — …У меня иногда голова болит, но это из-за непогоды, тучи собираются и начинает суставы тянуть. А как у тебя дела на работе?.. Ты знаешь, твой папа тридцать лет назад провалился под лёд, идиот, потянуло его на рыбалку, зимой. Нормальные люди летом ходят, а он зимой… Дурень, что с него взять, потом три месяца с воспалением лёгких пролежал пластом. Ох и намучилась я с ним. Ну, дак как у тебя дела на работе?. Наступила тишина в трубке. Она там, за триста километров, замолчала. Андрей даже слышал её порывистое дыхание, астма в начальной стадии давала о себе знать. — Нормально, ма. — Как я рада, что у тебя всё хорошо складывается. Знаешь, мне уже шестьдесят пять лет и пора уже внука или внучку понянчить. Когда ты женишься? Там же у вас в городе много девушек! Я тебе говорила, что приходила девушка с Собеса с опросом? Спрашивала, как мы живём? Ооох, молодые не поймут, плохо живём, всё болит - ноги, руки, голова, ещё эта проклятая спина ноет, мочи нет, — Андрей тихо вздыхал, не шестьдесят пять, а уже семьдесят пять лет исполнилось маме, или она кокетничает, или… но об этом не хотелось думать. — …Вчера вечером у Малахова в гостях были какие-то «фрики», я не понимаю, кто это?.. Странно как-то всё стало, не могу ничего понять. А что там на Украине происходит?.. Ужас… просто какой-то ужас. Андрей, пора тебе жениться! Внуков хочу!.. Твой папа курил как паровоз, дурак, совсем не берёг здоровье. А какой безбашенный был, ох, Урал переплывал на спор, течение дикое, а он прыг и вперёд - гребёт, только его и видели. И опа, уже на том берегу, машет руками… ох же и дурень! Ну дак как? Когда женишься?.. На журнальном столике стынет чай. Андрей печально смотрит на пар, кружащий на поверхности горячего напитка в кружке. Скоро полтинник стукнет, а никого рядом нет, с женщинами как-то не ладилось. Он их боялся до жути, до дрожи в ногах. Сказать матери, что до сих пор у него никого не было, не поворачивался язык. — Скоро мам, скоро. — Ты не затягивай с этим, тебе уже под сорок, пора, сына, — всё-таки, как она умудрилась потерять десяток лет и у себя и у него? И вообще, почему жизнь шла как-то не так? Много вопросов кружилось в голове Андрея, а ответов не было. Все его друзья давно стали чужими, конечно же, у них семьи, а у некоторых уже и внуки появились… — сегодня в магазине купила килограмм лука, а он внутри гнилой. Представляешь? Везде обманывают нас, стариков, подсовывают всякую гадость, а вижу плохо, расплывается всё перед глазами. Марья Васильевна говорит надо идти в больницу, на операцию… как это называется?.. Хрусталик какой-то заменить. А на двадцатилетие свадьбы с папкой твоим, нам подарили хрустальный набор. Помнишь, наверно, оливье на Новый Год в чашу насыпала? Ох и дурак он был у нас, вот ей богу, дурак. Выходной у него, начальник цеха звонит, на заводе авария, дак этот остолоп едет на работу, а когда на пенсию ушёл, они ему фигу показали и никому он не нужен стал! На его похороны никто из них не явился, не вспомнили, только из стариков-то и пришли друзья-товарищи. Ооох, Андрей, как есть, говорю - дураком был! Хм… хм, (всхлипывает), ты когда приедешь? Скучаю я одна… Почему он без меня ушёл? Сегодня днём на работе девочки-коллеги хихикали в кулачки. Ошибка в квартальном отчёте и молодой начальник отдела, ему наверно ещё и тридцати нет, орал на Андрея перед всеми, как на школьника, а он пристыжено стоял с опущенной головой и красными щёками. Как-то всё не правильно складывалось, никакой перспективы, ни в семейном плане, ни в каком другом. А потом Андрей решился на последний свой шаг, так сказать, красиво завершить эту "счастливую" жизнь, и в конце рабочей смены он прошёл в кабинет к этому мальчику - папенькому сыночку, Ивану Сергеевичу. И со всего маху дал в наглую морду, после чего пошёл домой. На этот раз дуры эти молча провожали его променад по залу, не хихикали... — А девушка из Собеса очень красивая! С опросом своим странным, говорит нам, пенсионерам, тяжело жить. Я говорю, это вам тяжело! Мы то что, одной ногой уже там, а вот вам сейчас тяжело. Нам и квартиру бесплатно давали, а теперь-то вам не дадут. А американцы эти? Ох же и противные какие, всё подлости свои делают… Андрей с тобой всё в порядке? Ты какой-то не такой! — рядом с кружкой лежит пистолет, в своё время он заморочился на разрешение, помотал нервы. И сейчас Андрей смотрел на него, соображая куда лучше приставить дуло: к виску, или присунуть в рот? В старых фильмах, классика жанра к виску - смерть такая кинематографичная получалась, но в современных - в рот и бац, мозги на потолке, феерично. — Ох же как я хочу тебя обнять, и внука хочу обнять! А ведь если бы ты познакомился с этой девушкой из Собеса, какие бы у вас красивые дети получились. Я ей говорю, у меня сын - писаный красавец, а она, все они писаные, пока трезвые, знаем. Ох, какие же женщины глупые, счастье своё не видят. Недавно в ухе стало звенеть, громко так, не знаешь, что это?.. Сон ночью приснился, ты маленький бежишь ко мне и плачешь. Глаза все на мокром месте, уткнулся мне в живот, а я тебя глажу… Ты мне говоришь – не отпускай меня, мама - не знаешь к чему такой сон?.. Ох, не спокойно сердце… сынок, ответь, с тобой всё нормально? И мама замолчала, Андрей сидел и плакал, прикрыв рукой микрофон на телефоне. — Да, ма, — прохрипел наконец Андрей, чувствуя, что молчание затянулась чуть дольше привычного. – Нормально, всё. — Вот и хорошо, родной. Дак я этой девушке из Собеса дала твой номер телефона, так и сказала - не пьёт мой сын, очень добрый и работает на хорошей должности, она обещала позвонить сегодня в восемь вечера. Познакомьтесь, она очень красивая! А то, что между вами триста километров, это такая ерунда в наше время. Это раньше на лошадях добирались по нескольку дней, теперь-то всё иначе. Андрюша… пожалуйста, я прошу тебя! Я хочу внуков… не делай глупостей… Ох же как суставы болят! Страшно идти по улице, а если упаду? Я уже не смогу подняться, кости-то хрупкие, сразу сломаются. А сколько уже время, сынок? — Без пяти восемь. — Ну всё, сына, завтра поговорим, пойду спать. Девушка из Собеса такая красивая! — Пока, ма, — в трубке уже пищали короткие гудки и Андрей навзрыд, со стоном завыл во весь голос. Почему-то он чувствовал себя самым одиноким человеком в мире. И тут раздался звонок. Андрей разрывался между пистолетом и телефоном - или конец «счастливой» жизни или начало чего-то нового? — Алло!? — выбор был сделан….