Безопасное детство. Казалось бы, при чем здесь Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи? Словосочетание «безопасное детство» первым делом ассоциируется с защитой детей от каких бы то ни было врагов, о соблюдении правил пожарной безопасности, правил дорожного движения… Это, безусловно, имеет отношение к безопасному детству. Есть и другой аспект – развитие и становление личности ребенка, которые не всегда проходят гладко. Ребенок в процессе развития и становления может оказаться в таких жизненных ситуациях, из которых он не способен выйти самостоятельно без негативных последствий для личности. В этом случае дети нуждаются в квалифицированной помощи различных специалистов. Эта помощь нужна не только ребенку, но и тем близким взрослым, которые находятся рядом с ним: его родителям или лицам, их заменяющим. И такую помощь призваны оказывать Центры психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи.
Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Аксайского района образован в 2004 году. С первых дней создания, как рассказала его бессменный руководитель Л.А. Панасенко, деятельность центра направлена на оказание помощи детям, испытывающим трудности в обучении, социализации, на предотвращение феноменов школьной и социальной дезадаптации, на индивидуально-ориентированную психологическую, педагогическую, социальную поддержку всех участников образовательного процесса. Помощь детям, у которых есть какие-то проблемы, связанные с вопросами психологии, с педагогикой – это тоже безопасное детство!
Сегодня в Центре работают всего одиннадцать человек, семь из них – логопеды, педагоги-психологи и дефектологи. Как говорит о своем коллективе Лариса Алексеевна, «команда небольшая, но достаточно молодая, боеспособная, инициативная, активная, творческая и – бесконечно преданная своему делу».
Ежегодно Центр оказывает диагностическую, консультационную, коррекционно-развивающую помощь почти трем тысячам человек.
На базе Центра работает Школа принимающих родителей, название которой говорит само за себя. Здесь кандидаты, принявшие решение взять в свою семью ребенка, проходят обучение – программа включает 65 часов лекционных, индивидуальных и тренинговых занятий.
– Без нашего свидетельства о прохождении Школы, – рассказывает Лариса Алексеевна, – кандидат не может претендовать на получение в семью ребенка. Но мы – не последняя инстанция, просто посещение и прохождение подготовки в Школе принимающих родителей – одно из обязательных условий.
К тому же у Центра есть право, и кандидаты об этом знают, не выдавать свидетельство о прохождении Школы – в том случае, если пропущено более 30 процентов занятий. Тогда выдается только справка с указанием причины отказа в выдаче свидетельства. За многими остается право доработать это количество часов со следующей группой.
– Бывает, человек записался и ни на одно занятие не пришел, – говорит Лариса Алексеевна, – передумал, или другие ситуации возникли, и тогда мы выдаем абсолютно объективный отказ. Это как раз одна из степеней защиты детей.
Кроме того, Центр выдает заключение психолога о готовности родителя-кандидата к приему ребенка в семью в любом качестве – хоть под опеку, хоть на усыновление. Получение такого заключения – дело добровольное. «Мало того, – добавляет моя собеседница, – что наше заключение носит рекомендательный характер, сам кандидат может отказаться от такого, можно сказать, тестирования. Но тогда тоже при принятии решения невольно возникают вопросы – почему отказывается? боится? или что-то еще? Все это берется во внимание в индивидуальном порядке».
– Почему столько всего – и Школа, и заключение психолога?
– Потому что вторичный возврат ребенка в государственные органы – это для ребенка достаточно серьезная травматическая ситуация, бывает даже более драматичная, чем первичная потеря семьи, – говорит Лариса Алексеевна. – Все работают на то, чтобы вторичных возвратов было меньше. К сожалению, они есть, всякое бывает – вот, например, была семейная пара – молодые, активные, Школу нашу прошли, желание огромное у них было, а через два месяца привели ребенка обратно.
Второй год в Центре работает Служба ранней помощи. Это конкретная помощь детям, а больше родителям детей раннего возраста – от ноля до трех лет. Потому что ранняя помощь – это услуга для семьи, а не только для ребенка. Когда рождается ребенок с нарушением развития, родитель теряется, он не знает, что делать, ему самому нужна помощь.
– Это интегрированный набор услуг, – рассказывает Лариса Алексеевна, – направленный на развитие навыков, необходимых ребенку в повседневной жизни. Например, если у ребенка проблемы с развитием артикуляционной моторики, речи, запаздывает гуление, лепет, то логопед подскажет родителям, как развивать артикуляцию, моторику, дефектолог научит бытовым навыкам, психолог поможет развивать сенсорную сферу и познавательные потребности ребенка. Набор специалистов, помогающих семье, должен определяться ее потребностями. Помощь оказывается параллельно и ребенку, и его семье. Ребенок осваивает новые навыки, а родители осваивают, как эти навыки закреплять в повседневной жизни. Не исключено, что ребенок с тяжелыми нарушениями не достигнет заметных результатов, зато результаты, которых достигнет семья, могут быть очень значительными. Семья преодолеет первоначальный стресс и научится создавать условия для развития такого ребенка. Благодаря системе ранней помощи мы не упускаем время.
Лариса Алексеевна в доказательство приводит простой пример: известно, что если ребенок, у которого есть проблемы со слухом, в возрасте до года начнет носить слуховой аппарат, то в дальнейшем он не будет испытывать проблем с пониманием речи и общением. Но если озаботиться этим после трех лет, то потребуются огромные усилия, чтобы научить его говорить. Та же система применима и к детям с ослабленным зрением, церебральным параличом и другими заболеваниями. Родители часто полагают, что можно продолжать лечить ребенка в надежде, что что-то изменится. И они, как правило, отдают предпочтение медицинским мероприятиям перед развивающими. Поэтому случается, что, когда ребенок уже большой, три-четыре годика, мы можем видеть значительную задержку в его развитии, а если бы мы начинали на первом году жизни с родителями этим заниматься, создали бы условия, то ребенок развивался бы значительно лучше. Поэтому специалисты
Службы работают с малышами с нуля до трех лет.
– Какие диагнозы требуют не только профессиональных усилий врачей, но и ранней социализации?
– В психолого-медико-педагогической помощи детям в возрасте от рождения до трех лет нуждаются малыши с такими нарушениями в развитии, как врожденные пороки развития, генетические нарушения, психоэмоциальные и психоневрологические нарушения. Задача Службы ранней помощи – не только социализация детей и их семей, но и профилактика отказов родителей от детей с пороками развития. В нашу Службу ранней помощи может обратиться любая семья с ребенком до трех лет, имеющим особенности в развитии, в том числе с риском развития нарушений. Наличие или отсутствие инвалидности роли не играет.
– Лариса Алексеевна, разве родители могут понять, что особенности поведения младенца – это повод для обращения к специалистам…
– Любящие родители как раз это хорошо понимают. Однажды к нам обратилась мама, у которой вызывали тревогу чересчур сильные эмоции ребенка при попадании в незнакомую обстановку. Наши специалисты выясняют, в каких обстоятельствах ребенок кричит, как стараются родители решить проблему самостоятельно, что хотят изменить в текущий момент, на какую помощь рассчитывают. Иногда трудно провести границу между капризами и тревожным сигналом. И в некоторых случаях хороших результатов помогает добиться психологическое сопровождение семьи. В любом случае неважных волнений в развитии детей не бывает. И Служба ранней помощи готова принять и диагностировать малышей с самых первых месяцев жизни.
Специалисты выявляют, в каких сферах у ребенка есть трудности и с чем они связаны. Дальнейшая программа помощи выстроена так, что она помогает ребенку уменьшить эти трудности и развить способности.
Центр не занимается излечением детей, но помогает развить их способности, учитывая особенности здоровья.
– С помощью наших специалистов, – подчеркивает Лариса Алексеевна, – дети учатся познавать окружающий мир, управлять своим поведением, общаться с окружающими людьми и другим необходимым вещам. По результатам занятий регулярно проводится мониторинг достижений. При необходимости вносятся коррективы, могут быть подключены другие специалисты. Наша задача – максимально нормализовать жизнь семьи с ребенком с особенностями в развитии, помочь родителям почувствовать себя увереннее в общении и воспитании ребенка.
Есть в структуре Центра и такое подразделение, как психолого-медико-педагогическая комиссия. Основная задача комиссии – выявление и комплексное обследование детей, у которых есть проблемы с обучением, с развитием, с поведением, после чего для ребенка определяется так называемый адекватный образовательный маршрут.
– Эта комиссия статусная, – поясняет Лариса Алексеевна, – дает ребенку статус, если он в нем нуждается, прописывает, какие имеются нарушения в развитии и дает конкретные рекомендации по обучению такого ребенка. Рекомендации комиссии – обязательные для той образовательной организации, куда ребенок пойдет (детский сад, школа). Если комиссия определила, что ребенок должен обучаться по какой-то адаптированной программе, то образовательная организация должна предоставить разработку такой программы и ее реализацию. К тому же, комиссия прописывает в рекомендациях, нуждается ли ребенок в обучении на дому или это будет очная форма обучения.
Еще весьма востребована помощь специалистов Центра при подготовке детей к школе. Например, логопед работает с детьми по профилактике нарушений письма и чтения, развитию фонематического слуха, звукобуквенного анализа, психолог развивает познавательные процессы: внимание, память, мышление, учитель дает знания и навыки в области грамматики, элементарной математики. Специалисты работают в паре – логопед с учителем, один – над буквой, другой – над звуком. Особенно важна такая работа с детьми с нарушенным фонематическим слухом, которые недостаточно хорошо различают звуки речи – такие дети путают звуки при произношении, на письме, например, вместо «б» пишут «п», пропускают гласные, потому что не «слышат» их. Если это просмотреть на дошкольном этапе, ребенок не сможет складывать в слоги слова, читать, будет писать с ошибками.
– Родителям нравится, что у нас такая комплексная помощь, – говорит Лариса Алексеевна, – ведь в результате наших занятий ребенок смелее и без дополнительных проблем идет в школу.
– А бывает, что дети сами приходят с просьбой о помощи?
– Конечно, приходят. Это в основном, 15-16-летние. Приходят со своими депрессиями, с тревожными мыслями и суицидальными, были даже дети, которые приходили уже с попытками суицида. Приходят с несчастной любовью, «я не такая», «я не такой». И конечно, с проблемами во взаимоотношениях со сверстниками, родителями. А бывает, родители приведут, и дети потом сами с удовольствием посещают занятия с психологом.
Много работы у Центра и по заявкам – например, вызов в образовательные организации для проведения психологических занятий с детьми по профилактике применения психотропных веществ, по профилактике суицидального поведения, по психологической подготовке к государственной итоговой аттестации, к единому государственному экзамену, и отчасти по профориентации, по работе с педагогами – психоэмоциональному выгоранию, по работе с молодыми специалистами при их вхождении в профессиональную работу…
– Выезжаем по заявкам, – рассказывает Лариса Алексеевна, – если присутствует конфликт в школьном коллективе, или требуется работа с конкретным ребенком, например, с проявлением агрессивности. Мы стараемся решить острую фазу, даем рекомендации школе, детскому саду. Если необходимо продолжение – берем этот вопрос на курацию, всегда в таких случаях требуем обратную связь, но стараемся так работать, чтобы проблемы решались сразу. Бывает, ночью выезжаем по запросу полиции для снятия какой-то кризисной ситуации, либо для проведения опроса ребенка, когда в соответствии с законодательством требуется присутствие специалиста – в нашем случае психолога. Достаточно часто бывают запросы из следственных органов, когда ведется следствие в отношении несовершеннолетних (изнасилование, жестокое обращение). Просят от нас заключение по состоянию либо подследственного, либо жертвы, что могло быть причиной и тогда отвечаем на вопросы следствия, проводим полное психологическое обследование.