Глава 4. Трапеза Вольфа.
Охотник получил сообщение от агента и ощутил знакомый азарт начала активной фазы охоты.
Он наконец то взял нужный след!
Почти год поисков и ложных ходов, старых, остывших лёжек с еле-еле уловимым вкусом жертвы и засад в местах ожидаемого появления дичи. И вот, наконец-то, появился чёткий, уверенный след и он почувствовал явный, уверенный запах добычи. Теперь эта парочка от него никуда не денется, агент не подвёл, он сделал даже больше, чем хотел от него получить Охотник.
Когда Оракул сделал Предсказание, Охотник уже пожалел о зря потраченной сотой части Таланта. Но Оракул оказался прав, а он нет и сейчас он решил удвоить в следующий раз его вознаграждение, расплачиваясь за своё неверие.
Указанный в предсказании агент великолепно выполнил свою часть задачи. Он показал ему накопитель, и этим, практически полностью, нарисовал картину будущей схватки. И это было даже немного странно, слишком уж легко выглядела охота и через чур доступной будущая добыча.
Всё складывалось, как в учебниках школы Белой скалы.
Нужно найти накопитель, войти с ним в контакт, навести помехи на силовой канал и ждать Инженера. Когда объект останется без питания, Инженеру придётся покинуть скрытый дом Матери и идти по линии силы к накопителю ища место обрыва, тут то его и будет поджидать Охотник.
Дальше дело техники, нужно будет его захватить и допросить, если он будет упрямиться – то пытать! Рано или поздно он расколется и расскажет где сейчас залегли Мать и Объект. После этого Охотник нанесёт её вежливый визит и убедит её вернуться в лабораторию.
Он мог быть очень убедительным, этот крепкий мужчина в ковбойской шляпе, мчащийся сейчас через ночь на огромном рычащем мотоцикле, похожем на хромированного дракона, изрыгающего из своих блестящих труб – ноздрей, языки пламени и длинные струи белого пара.
Охотник воспринимал себя как хорошо натренированную гончую с идеальными мышцами и мощными зубами, которая может идти по едва заметному запаху жертвы, постепенно догоняя её и ощущая каждой клеточкой своего идеально тела азарт погони. Он может нестись по следу час, день, неделю, месяц или год, но конец всегда один – запах следа постепенно усиливается и сменяется видом добычи, она совсем рядом, но ещё не понимает, что обречена.
Бег Охотника ускоряется, он нагоняет жертву и видит страх в её глазах! Теперь последний рывок и, в зависимости от задачи, он либо сбивает добычу с ног и берёт живьём, либо убивает на месте.
Это его суть, его жизнь – охота, и он лучший в своём клане!
А у лучших всё лучшее и снаряжение, и подготовка, и агенты. Эта мысль успокоила подозрительность Охотника, и он начал продумывать план своих действий.
Прежде, чем приступать к охоте, ему предстояло решить два серьёзных вопроса.
Нужно было добыть местных денег и накормить Вульфа. Деньги в его ремесле никогда лишними не будут, тем более, что предстоят серьёзные траты. Возможно ему понадобятся ещё агенты, а они лучше всего работают за большие деньги, даже если плотно сидят на каком ни будь другом крючке – наркотиках или компромате.
Потом, нужно оборудовать базу для него и Вольфа, а главное – тюрьму для Матери и Объекта. Неизвестно ещё когда заказчик наведёт для него мост, возможно ему придётся ждать открытия Дороги довольно долго.
Так же обязательно придётся ставить на камеру завесу, чтобы полностью исключить возможность связи Матери с внешним миром. Прижатая к стенке, она может запросто призвать Церберов и тогда охота закончится не начавшись, для них он вне закона, и в лучшем случае такая встреча закончится проваленной миссией, а о худшем раскладе и думать не хотелось.
Сейчас она боится официально запросить защиту, слишком уж необычный у неё Объект и очень многие власть имущие захотят с ним поближе познакомится, но кто знает, как она себя поведёт при встрече с Охотником.
Решение финансового вопроса не слишком уж его волновало. Там, где он сейчас находился всегда можно было найти человека с неправедно нажитыми капиталами. Они здесь особенно и не скрывались и Охотнику не составит труда заставить их профинансировать его небольшое предприятие.
А вот вопрос с питанием Вульфа был намного сложнее!
В идеале ему требовалось для этого смутное, неспокойно время. Время, когда пропажа нескольких людей никого не удивит, а как назло, жизнь вокруг была отлично налажена, спокойна и размерена. Люди здесь жили, с уверенностью в завтрашнем дне и отнимать их жизнь никому было не позволено.
Стражники работали не так, чтобы слишком уж активно, но, если они найдут следы кормёжки Вульфа, прыти у них сразу прибавится, и они могут создать неожиданные помехи. Рисковать Охотник не хотел, но и голодным Вульфа оставлять было нельзя, добыча знала о погоне и точила на этот случай свои собственные клыки и когти. С Матерью и Объектом сложностей возникнуть не должно, а вот их спутник вполне мог в открытом бою справиться с Охотником и даже не запыхался бы при этом. Но вот против пары Охотник и его ловчий Сокол шансов у Инженера было не много.
Так что ему нужен был сытый и полный сил Вульф со всеми его способностями и несокрушимой мощью. Сейчас он пока не голоден, но явно не на пике формы и особо рассчитывать на него не стоит, ведь с момента последней кормёжки прошёл почти целый местный год.
Обед для Вульфа!
В этот тёплый летний вечер в посёлке было тихо, даже собаки не брехали, чуяли, что на их земле завелась сила пострашнее волков и связываться с ней не стал бы даже самый отчаянный пёс, что уж говорить про людей.
На селе вообще ложились спать рано, но разве уложишь молодёжь в постель с заходом солнца, ночь – это их время. Музыка, льющаяся их окон проносящихся по посёлку легковушек, рёв мотоциклетных моторов, девичий смех и пьяная брань, вот атрибуты любой летней деревенской ночи.
Сейчас же посёлок словно вымер! Жители попрятались по домам и боялись без нужды выходить за ворота даже днём, что уж говорить про ночь, время, когда обосновавшиеся в посёлке звери выходили на охоту.
Смутные наступили времена на окраине когда-то великой страны, жизнь человеческая потеряла здесь свою цену. Сейчас был прав тот, у кого в руках автомат, а правду и мораль заменили желто синий флаг, идея превосходства над соседями и новая, специально написанная для этого, история страны.
Наступило самое лучшее время для разной местной нечисти, существа, раньше вынужденные прятаться в глубине лесов и омутах рек потянулись сюда со всех сторон, привлекаемые запахом крови, боли и потерянных надежд.
Но что там нечисть, люди были хуже, много хуже!
И это было лучшее время и место для кормёжки Вульфа.
Охотник стоял и курил сигару в самом центре посёлка, перед зданием бывшей администрации в котором звери свили своё логово. Окна были открыты и ярко освещены, внутри играла музыка и в тишине украинской ночи слышались пьяные голоса и крики, иногда удары, перемежающиеся с воплями боли. Два раза за время, пока он стоял на площади в здании стреляли из пистолета.
Это было идеальное место для кормёжки Вульфа!
Охотник стоял чуть в стороне от света, щедро льющегося из окон в бархатную темноту, благоухающую цветущим жасмином, возле чужеродного здесь БТРа с белым трезубцем на борту и жёлто голубым флагом на антенне и думал о своей жизни, а вернее о переменах, которые произошли в ней за последние несколько лет.
Он в очередной раз вспоминал свою встречу с Лаурой!
Представлял себе её идеально гладкую и тёплую медную кожу, тонкие и сильные руки, обхватывающие его широкие плечи. Ощущая упругость её небольшой груди идеальной формы, прекрасно убирающейся в его широких ладонях, чувствуя крепость и длину её ног, охватывающих его торс во время акта любви он вспоминал свою Любовь и Проклятье, свою Лауру.
Любовь!
Охотник и помыслить не мог, что может полюбить женщину не из клана, слишком они были слабы и беспомощны!
Но Лаура была не такой, совсем не такой!
-Любовь делает нас слабыми и не способными к хладнокровной оценке ситуации, мы меняем дело на чувство и попадаем в ловушку! Говорил им, тогда ещё совсем зелёным щенкам, учитель стоя на Белой скале Сима и ветер развивал его длинные, совершенно седые волосы.
По закону клана, Охотник мог жениться и завести детей только после того, как перестанет охотиться и покидать Мир. С этого момента он должен был остановить или даже повернуть назад Рост и заботиться только о семье, детях и безопасности своего мира, все остальные вопросы решал клан.
Он был лучшим и свято соблюдал закон, вплоть до встречи с Лаурой, когда потерял голову и влюбился как неопытный щенок!
Лаура!
Густой, жирный, маслянисто-чёрный дым поднимался плотным столбом к прозрачному, синему небу ровной как стол саванны, поросшей невысоким кустарником и редкими чахлыми деревцами. Только у реки сухая земля немного поднималась вверх, образуя невысокую гряду холмов, которая закрывала сейчас от Охотника источник дыма.
Но он и так знал, что может гореть в саванне!
Там, за холмами, лежит деревня, в которую пришла беда. Мужчины уже наверняка все убиты, убогие хижины, частью сложенные из старых автомобильных покрышек разграблены и горят. Женщин и детей ловят по дворам полуголые, босые бандиты в желтых платках, насилуют, а затем убивают и бросают в огонь просто потому, что могут это сделать и им за это ничего не будет.
Беда пришла в Саванну!
Охотник осторожно поднялся на холм и увиденное его искренне обрадовало, хотя обычный человек скорее всего бы ужаснулся и вспоминал потом до конца жизни в кошмарных снах.
На берегу реки, на самой излучине, буквально несколько часов назад, ещё жила деревня, состоящая из нескольких дюжин догорающих сейчас домов, построенных в форме расходящихся от центральной площади и пристани полукругов. Сейчас деревушка перестала существовать, умерла вместе со своими жителями, но Охотнику было всё равно, он не любил обычных людей и считал, что только идиот мог жить без оружия в сошедшем с ума мире.
На пыльной деревенской площади стояли два пыльных армейских грузовика с камуфлированными тентами и жёлтый грязный внедорожник с крупнокалиберным пулемётом в кузове полностью соответствующих приметам, и Охотник с удовольствием отметил, что его охота приближается к своему финалу. Почти месяц он колесил по саване, ориентируясь в своём поиске на вот такие сожженные и разграбленные деревни. Первые, самые старые из них, уже давно остыли, а трупы похоронили родственники, вторые ещё догорали и воняли своими раздувшимися на жарком солнце мёртвыми жителями, а третьи ещё пахли свежей кровью и тела их хозяев не успели ещё остыть.
Король умер, да здравствует король!
В начале так и было, только вот не удалось юному наследнику Агеноров Георгу VI удержаться на троне. Династия пала в один день и страна погрузилась во тьму.
Мятежный генерал Нассреддин-Аль-Джазир решил, что король слишком мал и слаб, убил мальчишку и захватил власть в столице Чёрного королевства провозгласив себя новым правителем Франциском Первым. После чего он приблизил к себе наиболее надёжных офицеров и с помощью армии установил в стране железный порядок.
Не все были с этим согласны, а некоторые армейские части остались верны присяге. Сторонники линии Агеноров, которых возглавил Дядя Георга, кронпринц Александр, собрали все возможные силы в кулак и двинулись на столицу. Франциск вышел им на встречу.
Решающая битва двух армий, которые раньше были одной, произошла в 15 километрах от Нимеи, второго по величине города на континенте, настоящей жемчужине пустыни, украшенной стометровой статуей Первого Среди Людей, смотрящего на восток, прямо туда, куда новый король привёл свою армию, чтобы доказать своё право власти над Чёрной страной.
Не известно кого тогда поддержал Первый Среди Людей, но два дня солнце вставало над саванной ужасаясь тому, с каким усердием вчерашние братья резали друг другу глотки.
Грифы разжирели от обилия пищи до того, что выклёвывали у покойников только глаза, а крокодилы, никого не стесняясь, тащили трупы в свои подводные жилища. Шакалы грызли кости на горах трупов, которых некому было предать земле. Тучи мух облепляли раздутые тела шевелящимся и гудящим саваном, а стаи бездомных псов, наевшиеся человечины, не давали прохода ни конному, ни пешему!
Жутко было в саване!
Новый порядок почти победил, но тут всё изменилось, из западной пустыни пришли Мавлюки! Дикие, кочевые племена, почти не вооружённые и не знающие огнестрельного оружия они океанской волной, выплеснулись на беззащитную Чёрную страну сея на своём пути смерть и разрушение. Кочевники шли к столице и некому было их остановить!
Сторонникам Агеноров пришлось сдаться и в срочном порядке присягнуть новому королю, после чего остатки потрёпанной, объединившейся армии едва успели перехватить Орду в дне пути от столицы и разметать её по саванне.
Страна в первые за год вздохнула спокойно, женщины хоронили умерших, а мужчины снимали оружие и возвращались к мирной жизни. Новый король опустошил казну, но сумел накормить голодных и дать кров обездоленным, после чего его признали даже самые преданные сторонники Агеноров.
Именно так в слезах и крови всегда рождались новые династии, но Чёрной стране не повезло. Кронпринц Александр предательски застрелил не успевшего поцарствовать и двух месяцев Франциска первого, но и сам был убит его озверевшими телохранителями.
После этого и законных и не законных правителей в городе не осталось, армия разбежалась, а страна погрузилась в хаос.
В столице какое-то подобие порядка поддерживал городской глава, сумевший собрать и удержать основные армейские силы до того, как они окончательно разбежались и превратились в банды разбойников, грабящих и убивающих всех подряд.
Нимее повезло меньше! Две крупные группировки заключили союз и атаковали город! Почти 10000 бандитов захлестнули улицы пенистой, грязной волной насилий и убийств. Всё самое жуткое, что есть в человеке вынырнуло на поверхность с этой волной и город захлебнулся в крови своих жителей.
Не пощадили даже величественный храм Первого Среди Людей, стоящей на холме над городом с момента сотворения мира.
Храмовая стража смогла противостоять вооружённой толпе почти сутки, но их было слишком мало. Бандиты перебили храмовников и опьянённые кровью ворвались в сокровищницу, но поклявшиеся умереть, за своего бога хранители открыли краны подземных цистерн с нервнопаралитическим отравляющим газом и Нимея превратилась в мёртвый город всего за час.
И за этот час из города сумел вырваться только один солдат удачи со своим отрядом - Шеям Одноглазый. И произошло это, только по тому, что «старшие» товарищи, зная о его жадности и отсутствию дисциплины в его отряде, а скорее даже банде, не взяли его в город, а оставили охранять блокпост на выезде обещая поделиться добычей.
И ему удивительно повезло! После падения Нимеи, он остался единственным сохранившим хотя бы какое-то подобие отряда командиром в саванне и ещё, он сказочно разбогател!
Первосвященник!
Кортеж первосвященника вырвался из подземного гаража храма совершенно неожиданно для толп мародёров, окруживших со всех сторон величественное здание.
Мощные, чёрные как ночь, наглухо за тонированные джипы сопровождения легко разметали передовые отряды нападавших. Проехали прямо через них, по телам, под вопли раненых и умирающих людей, ломая им ноги, шеи и грудные клетки. Тяжёлые «кенгурятники» могли сдвинуть с места и БТР, что уж тут говорить про лёгкую пехоту, а броня этих махин легко выдерживала град пуль, которым кортеж буквально осыпали очнувшиеся от неожиданности бандиты, бывшие когда-то солдатами!
Затем машины понеслись испуганной стаей летучих мышей по улицам гибнущей Нимеи, пролетели мимо статуи Первого Среди Людей, из-под постамента которой, через широкие вентиляционные отверстия, забранные ажурными кованными решётками, только-только показались первые, редкие облачка полупрозрачного, голубоватого и смертельного для всего живого газа.
И ведь почти ушли из обречённого города, но в самом конце Проспекта Густава XVIII, из-за поворота на улицу Первых людей, показались два пятнистых тяжёлых танка, и с этой секунды они были обречены!
Храмовой страже просто не повезло!
Им не хватило каких-то секунд, всё произошло в один момент и танкисты даже выстрелить не успели, но зато успели перегородить широкую улицу зелёной, бронированной стеной, а затем уже ударили по кортежу из всех стволов. Превращая полированные броневые листы в решето 22 миллиметровыми пулями тяжёлых станковых пулемётов.
Водитель первосвященника был настоящим ассом, собственно только таких там и держали. Он сумел за доли секунды принять единственное правильное решение в сложившихся обстоятельствах!
Резко выкрутив руль влево, он пустил машину юзом, проломил решётку малюсенького садика, чудом не утопив джип в бассейне снёс несколько деревьев и статуй, и проломив усиленным бампером кирпичную стену небольшой усадьбы выскочил в проулок, где обычно сидели торговцы фруктами.
Чёрным тайфуном автомобиль первосвященника пронёсся по переулку, круша всё на своём пути. Мусорные баки, коробки с фруктами и навесы, под которыми в обычные дни усатые торговцы в цветастых халатах раскладывали свои пахучие товары, разлетались в разные стороны, как вода расступается двумя волнами перед форштевнем корабля.
Джип свернул направо и выскочил из переулка прямо за спинами танкистов, увлечённо расстреливающих машины его товарищей и оставшись незамеченным рванулся к выезду из гибнущей Нимеи.
Путь из города был свободен, только вдалеке виднелись два армейских фургона и жёлтый пикап, и водитель ни секунды не сомневаясь утопил педаль акселератора в пол. Тяжёлая машина за каких-то 6 секунд разогналась до 130 километров в час и продолжала набирать скорость, поглощая дорогу, как огромная чёрная гончая, стремясь оказаться как можно дальше от обречённого города.
- Оторвались! Промелькнуло в голове у водителя.
Он в первый раз взглянул в зеркало заднего вида, на старика в дорогом костюме, пристёгнутого ремнями к сиденью, обшитому выделанной до мягкости шёлка воловьей кожей и увиденное ему не понравилось. Первосвященник был без сознания, он сидел, уронив голову на грудь, не подавая признаков жизни, но крепко сжимал обеими руками небольшую, простенькую старинную деревянную шкатулку, совершенно не подходящую для окружающей ей роскоши. Ухоженные руки старика напоминающие птичьи лапки, с накрашенными по обычаю длинными, изогнутыми ногтями, сжимали старое, тёмное дерево, украшенное строгой геометрической резьбой и алыми каплями крови, падающими на неё с рассечённого лба.
Водитель перевёл глаза на панель приборов и считал показания анализатора состояния VIP персоны, всё не так плохо, умные сиденья уже накачивали пассажира препаратами через порт на плече Первосвященника, а ссадину на лбу в сложившихся обстоятельствах серьёзной раной назвать было нельзя.
Он перевёл взгляд на дорогу и в этот момент воздух вокруг машины превратился в огненный смерч.
-Давай, кричит Одноглазый Шеям и пять гранатомётов, одновременно взрывают окружающий мир грохотом выстрелов и свистом реактивных струй за спиной солдат укрывшихся в придорожном кювете.
Три из пяти гранат проносятся над шоссе, оставляя за собой красивые белые следы реактивной струи и достигают цели! Взрыв, пламя рвётся из-под бронированного брюха машины, пытаясь ворваться внутрь и превратить его салон в ад! Джип подлетает почти на метр, опасно крениться, но всё же падает на дорогу всеми четырьмя колёсами, два из которых лишились покрышек и превратились в бешено крутящиеся диски, но не останавливается и продолжает двигаться вперёд, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее на ходу отращивая себе новые колёса и поливая бронированный корпус пенными струями из встроенных огнетушителей.
Водитель первосвященника готовился к этому моменту всю жизнь, еженедельные тренировки в боевых условиях сделали своё дело, он моментально ориентируется в ситуации, включает активную защиту и проявляет чудеса вождения, маневрируя по раскалённому асфальту на двух целых колёсах, ожидая пока «умные» механизмы автомобиля не отрастят две новых покрышки. Скорость падает, но это не страшно, из люка, расположенного на крыше автомобиля поднимается автоматическая 30-ти мм пушка и разворачивается в сторону опасности. Но уже поздно, две ракеты, первоначально пролетевшие мимо цели, развернулись над кукурузным полем и догнали многострадальный джип, одна из них превратила пушку активной защиты, так и не успевшую показать себя в деле, в бесполезные куски железа, а вторая ударила под днище, прямо в задний мост, заставив джип подпрыгнуть над асфальтом, перевернуться через капот и рухнуть на дорогу бесполезной грудой полированного когда-то металла и бронированного стекла.
Автомобиль первосвященника готовили лучшие специалисты, которых можно было купить за деньги. Он спас своих пассажиров, моментально залив салон жидкой, гелеобразной массой, которая смягчила удар, затем, отрабатывая программу защиты, выбросил наружу два передних сиденья, одновременно делая инъекцию водителю и превращая его этим в последнюю, но очень действенную надежду гибнущего джипа.
Комплекс Берсерк, разработанный в спец лаборатории храма ещё сто лет назад, убил бы обычного человека на месте, но водитель Первосвященника не был обычным человеком.
Храмовую стражу готовили к своей службе с детства, переделывая организмы мальчишек и девчонок в соответствии с их будущими задачами, проводя ежедневные многоуровневые тесты, развивали особенности их тел до уровня Полу-Бог.
Такие войны были сильнее, умнее и быстрее обычных людей в несколько раз, они могли выдержать безумную боль, их инстинкты самосохранения были подавлены, а реакции могли позавидовать даже пустынные гадюки, самые быстрые существа в Саванне.
Храмовники росли постоянно, тренируясь и соревнуясь между собой во владении всеми видами доступного оружия, рукопашном бою и управлению различными видами транспорта. Главным призом в таком соревновании была ответственная и почётная служба Храму. Чем лучше был подготовлен воин, тем выше он поднимался по служебной лестнице, но не становился кабинетным генералом, а решал всё более сложные и важные задачи.
Любой стражник в храме мог легко поднять в воздух самолёт или пришвартовать к пирсу Океанский лайнер, прострелить монету с пятидесяти метров и вести при этом автомобиль на скорости в 150 километров в час. А «Скарабей» мог больше, много больше!
В охрану Патриархов отбирали самых лучших храмовников, которые назывались на храмовом сленге «Скарабеями», а в безвыходной ситуации храм мог сделать их ещё сильнее превратив в страшного, беспощадного, хладнокровного, моментально реагирующего и не чувствующего боли воина. Говорили, что под действием препарата можно отпилить у человека ногу и он этого не заметит, но никто, находясь в здравом уме не стал бы проверять это утверждение на практике.
«Берсерк» действовал недолго, не более получаса, превращая обычного воина в сверхчеловека, правда любой Храмовник принявший препарат гарантированно умирал в течении года, но, когда дело того стоило Храм не разменивался на такие мелочи.
И водитель, вылетая из обречённого автомобиля был уже полностью готов к бою. Он начал анализировать ситуацию ещё в полёте, а затем открыл огонь!
Если бы в кукурузном поле нашёлся бы беспристрастный наблюдатель, то он конечно же отметил бы некую киношность и фантастичность открывшегося перед ним эпизода. В обычной жизни не часто бывает, что бы каждый выстрел из тяжёлого «Молотового» достигал цели с 50-70 метров.
Но на дороге картина разворачивалась именно так: Выстрел и закончился земной путь 20-ти летнего человечка, выстрел и солдат в нестроевой соломенной шляпе падает на асфальт, выстрел и фигура с желтой повязкой закружилась в медленном смертельном танце, выстрел и стрелок падает на свой гранатомёт, заливая прицельную планку горячей, пузырящейся кровью.
Скарабею по штатному расписанию храма положен один Молотов, пистолет-пулемёт удлиненной версии с магазином на 30 патронов в наплечной кобуре скрытого ношения, но у водителя таких пистолетов два. Он стреляет по-македонски, сразу с двух рук, опустошает магазины и укладывает в придорожную пыль всех, бегущих по асфальту головорезов за пять ударов сердца, после чего укрывается за поверженным джипом и перезаряжает оружие.
Времени у него совсем немного, через пару-тройку минут у врага найдётся человек, который поймёт, как нужно действовать, его окружат и расстреляют или забросают гранатами и даже с его навыками шансы победить в битве на шоссе слишком малы, чтобы в неё ввязываться.
Придётся отступать. Водитель даёт команду джипу на эвакуацию пассажира и вытаскивает, всего перемазанного гелем Первосвященника на асфальт, потом забрасывает бесчувственное тело на плечо и скрывается в кукурузе.
Его никто не преследует, бой окончен, обездвиженный джип дымится на шоссе, а перепуганные солдаты залегли по кюветам, и вовсе не горят желанием встретиться лицом к лицу со Скарабеем. Выстрелы больше не звучат, и любопытные воробьи начинают чирикать, прячась в геометрически верных посадках кукурузы, а затем самые смелые из них первыми вылетают на поле недавней битвы. Птицы усаживаются на брюхо автомобиля, спускаются на дорогу и купаются в лужах аварийного геля, который продолжает выливаться из салона, поверженного на асфальт бронированного монстра, щебечут и весело скачут около открытой задней двери, где на асфальте валяется старинная шкатулка из тёмного дерева с каплями крови на резной крышке.
Продолжение следует!
От автора:
Я решил, что пора уже разбудить любопытство и добавить загадок и динамики в повествование. Скажите пожалуйста в комментариях, удалось мне это или нет?