Прошло ровно полтора года как я живу на Камчатке, в городе Петропавловск – Камчатский и не собираюсь уезжать, хотя московские мои друзья и знакомые постоянно спрашивают меня об этом “Когда я обратно в Москву?” – Никогда! Конечно никогда не говори “никогда”, но я правда сейчас, да и вообще когда-либо не хотела бы туда вернуться. Я не понимаю этого восхищения Москвой всех приезжих или жителей других регионов….
А зимы тут снежные, не лютые, как в Якутии, нет, но снежные и ветреные. Ветер дует особенно сильно с января по март. Порывы достигают до 35м/с. Они способны сбить человека с ног, особенно если тот стоит на льду. Самолетами в это время лучше не летать – они все равно не способны тут сесть в такую погоду, и их всех отправляют на запасные аэродромы либо в Хабаровск, либо на Магадан. В море в такую погоду волны достигают 10 метров. Это не самое лучшее время и для судов.
На днях в Охотском море сломался корабль «Амбер Балтик» — у него из строя вышел главный двигатель. Из-за того, что в открытом море сейчас шторм, экипаж эвакуируют с помощью судна «ЛСС Справедливый». Сам «Амбер Балтик» взят на буксир, а ситуацию контролирует служба наблюдения за флотом Дальневосточного экспедиционного отряда аварийно-спасательных работ.
Cнега тут тоже много. Причем до декабря включительно его вообще нет, сплошной лед везде, а потом как начинает мести и наметает огромные сугробы. Техника снег не вывозит, а просто складирует его на остановках общественного транспорта, на придомовых территориях, да где угодно. И там сугробы достигают к весне высоты нескольких метров. Детворе на радость! Помню себя 7ми летней девочкой, когда мы строили крепости на таких сугробах (тогда они тоже были такими в Москве) или нам – маленьким, росточком тогда в 1 метр с кепкой такими они казались, не знаю. Но помню, как мы лезли на них с радостью, строили в них крепости и с улюлюканьем скатывались как с горки. Также и сейчас детвора штурмует их как сопки. Сугробы выше их раз в 10, а им все нипочем!
Недели 3 назад тоже начало мести, спасал только купленный вовремя в Москве перед Камчаткой пуховик – легкий, из современных материалов, но не пропускающий ни низкие температуры, ни любой силы ветер. Единственное что – отсутствовали и перчатки, и варежки, и руки коченели, особенно если идти и в это время еще и по телефону говорить. Но на помощь пришли друзья из Москвы и связали варежки, причем все как сговорились, и выслали нам несколько пар. Теперь мы обеспечены ими на несколько зим вперед. Подружка просит еще и носки. А то, говорит, в рейс идти, а там ноги мерзнуть будут. Она у меня моряк. На рыболовецких кораблях плавает. Женщин туда тоже берут, но естественно не боцманами и капитанами, а поварами да буфетчицами, но их там немного – всего человек 5 на команду из 100 мужиков. Работа тяжелая физически и морально, далеко не каждая не выдержит, но она ходит в море уже 20 лет и себя без моря не представляет. Я тоже просилась, но мне сразу отказали, сославшись на то, что я не выдюжу физически. Конечно, они правы, я легче ручки шариковой ничего в руках не держала. А там надо по 4 месяца без выходных вкалывать и, закончив со своей работой, идти на подвахту в завод и ворочать там оледеневшую рыбу при +4 стоя в резиновых сапогах. Потом отваливается все, начиная со спины и заканчивая почками. Платят конечно за такую работу хорошо. Люди не сходят по 4 года с кораблей, отказываются от отпусков, зарабатывают себе на квартиры. А потом имеют их не по одной и не в одном городе, а то и стране…..
Многие камчадалы идут работать в море. Здесь это, пожалуй, единственный способ хорошего заработка, не считая добычу и геологоразведку. Кто-то предпочитает работать на путине с весны до осени на маломерных судах, они называются МРС. Кто-то на добыче кальмара и рыбы на судах побольше. Кто-то на крабовиках. А кто-то на плавучих заводах – одним из таких рыбзаводов является рыбозавод «Всеволод Сибирцев». Он превращает свежевыловленную рыбу в консервы за 3 часа. Это крупнейшая плавбаза России, которая по своим габаритам сравнима с 20-этажным домом. Мощность переработки – до 650 тонн сырца в сутки.
Всем известно, что рыбные консервы, изготовленные в море из свежего сырья, намного лучше, чем произведенные на берегу. Именно по этой причине создаются плавучие базы. Постройка судов в количестве трех единиц для Дальневосточного морского пароходства велась с 1986 по 1989 годы на финской верфи Rauma-Repola. Они получили имена "Содружество", "Петр Житников" и "Всеволод Сибирцев". В настоящий момент осталось только два судна, одно из которых, "Петр Житников", скорее всего, будет отправлено на ремонт, если он уже не там. Головное судно было утилизировано в 2013 году. На судах типа "Содружество" трудится в самых комфортабельных условиях около 600 человек: экипаж и заводчане. Ни одно промысловое судно в мире не имеет таких условий для работы и отдыха, как данные суда. Здесь есть просторная кают-компания, библиотека, волейбольная площадка, бассейн, несколько саун. На плавбазе "Всеволод Сибирцев" часть кают была переделана в настоящие гостиничные номера, как в четырехзвездных отелях.
Один мой знакомый тоже после армии попал на такое судно и пробыл там 9 месяцев. В то время на нем трудилось почти 1000 человек. Это целый город! Там люди и женились, и разводились, и рожали детей. Съезжались туда со всего нашего необъятного тогда СССР и мужчины, и женщины. Строились семьи! (Ниже фото плавбазы “Содружество”, www.korabel.ru)
В 2015 году "Всеволод Сибирцев" вновь вышел в море и приступил к выпуску консервированной продукцию. В настоящий момент сделанные на борту плавбазы консервы можно увидеть на прилавках любого магазина по всей стране. Рыбопромысловое судно участвует практически во всех видах промысла - лосось, сайра, сельдь, минтай и так далее. По итогам первого рейса было выпущено 23 тыс. тонн мороженой продукции, произведено 25 млн банок консервов из свежей рыбы, 600 тонн рыбной муки и 125 тонн рыбного жира. Но оно осталось только одно….Остальные плавбазы устарели и утилизированы в Китае, а новых больше не построено со времен Союза ни одной…