В апреле в нескольких судах Риги будут рассматриваться дела по обвинению в нарушении санкций Европейского союза против 14-ти журналистов, которые публиковали свои материалы на сайтах медиахолдинга «Россия сегодня».
Независимые латвийские журналисты Алла Березовская и Владимир Дорофеев, также находящиеся под следствием, прокомментировали «Дело 14-ти»:
Алла Березовская:
– Какой же опасной стала профессия журналиста в нынешние времена… Нас убивают, взрывают, демонизирует, сажают в тюрьмы и тащат в суды. И ещё обвиняют в корысти. Про пресловутое Дело 14 журналистов в Латвии вы уже слышали? Да, и я в их числе.
Нарушала, оказывается европейские санкции, наложенные в 2014 г. Не на меня, даже не на портал, где изредка печатали мои статьи, а на директора российской госкомпании Дм. Киселёва. Вы вот за газ, например, когда он был в Латвии недорогой российский, платили? А ведь глава Газпрома тоже под санкциями! Готовьтесь – мб и к вам тоже придут? Но начали, как обычно, с журналистов. Чтобы другие боялись, и сидели тихо, не рыпались.
Вот изучаю своё уголовное дело в … 960 страниц. Из них ко мне относится не более 60 стр и то – сплошная пустота и фантазии. Остальное вообще ко мне не имеет никакого отношения. Пример – список публикаций 10 журналистов с 2016–2020 годы. Занимает 223 страницы. Из них мои – 3 странички. И это при том, что наше дело разделили на 14 дел и процессов. Но гора сена, где придётся искать мою иголку, осталась. Судье, адвокату и мне на радость!
Моя вина – сотрудничество с подсанкционным лицом, возглавляющим государственное информационное агентство Россия Сегодня. Улики – тридцать моих публикаций на портале Балтньюс. Размеры моей корысти … 525 евро. Не шучу! Так звучит в обвинении. Это ниже, чем необлагаемый в нашей стране минимум заработной платы.
Тем не менее! Моя корысть – отягчающее обстоятельство, а статья 84.1 – нарушение санкций, относится к тяжким преступлениям, до 4 лет тюрьмы. Говорю же – опасная профессия. Хотя и корыстная. Досталась мне по наследству от отца, он тоже был журналистом – в Ташкенте. И тоже попал под каток политических репрессий – в 1937 году, в общей сложности в сталинских лагерях и ссылках провёл почти 18 лет. Такая вот у нас семейная династия…
Политический судебный фарс в Латвии под названием – “Дело 14 журналистов” начинается в апреле, первым на скамью подсудимых садится мой более молодой коллега Владимир Дорофеев. Но судят его, значит судят и меня. Табличку можно повесить на шею – «Они сотрудничали с российскими СМИ». Огонь!
Владимир Дорофеев:
– Сегодня 3 апреля, и значит до суда надо мной осталось 9 дней. Мои дни посвящены разбору, казалось бы, очевидно абсурдного дела, но решение суда непредсказуемо, уж больно остра политическая ситуация на дворе. Если Пушкин из любимого писателя латышского народа стал «русским империалистом», если Чебурашка объявлен персонажем пропаганды войны, то как я могу надеяться, что дело мое рассмотрят беспристрастно и не сделают «врагом народа»? Страшновато, конечно.
Как я оказался на скамье подсудимых? Что я сделал такого? Занимался любимой работой: писал тексты, рассказывал о событиях, за что даже умудрился получить премию «Янтарное перо». В общем-то, не это мне в вину ставят. Виновен я, с точки зрения латвийского СГБ, в выборе работодателя. Да, я один из четырнадцати журналистов «Спутника», чьи дела переданы в суд, причем заседание по моему делу пройдет первым.
В этом месте пара читателей уже должны сказать «поделом тебе!» и отложить чтиво. Твиттерный суд Линча давно уже буйствует по поводу всех, кто осмеливается мыслить и высказываться самостоятельно.
Конечно, реальный латвийский суд отличается от твиттерного, но все же и судьи живут в обществе, пропитанном твиттерным бешенством. Поэтому ждать можно всего. И сесть не так страшно, как испугаться.
На суд я пойду с гордо поднятой головой и слегка дергающимся от тика подбородком. Собственно, если сократить 1000 страниц (!) моего дела до одного абзаца, то СГБ обвиняет меня в нарушении санкций ЕС. С точки зрения обвинения, я нарушил санкции ЕС (в законодательстве ЕС – «ограничительные меры») в отношении личности Дмитрия Киселёва – «центральной персоны российской пропаганды», чья должность в списке обозначена как директор международного информационного агентства «Россия Сегодня» (МИА РС). Как подчёркивалось в документах ЕС и Европейского суда, данные меры носят не уголовный, а предупредительный характер, однако мне согласно статье 84, части 1 Уголовного закона инкриминируют тяжкое преступление, караемое денежным штрафом или лишением свободы до 4 лет.
Казалось бы, дело абсурдное. Ведь не я платил лично Киселёву свои кровные, а руководимое им юридическое лицо оплачивало мои тексты. Оплачивало, кстати, весьма достойно по латвийским меркам, где пресса большей частью давно поувольняла штатных сотрудников, а нештатникам платит весьма скромные гонорары.
И поскольку этот абсурд лежит на поверхности, обвинители придумали хитрый ход, чтобы всё-таки пристегнуть журналистов к «нарушению санкций». Мол, латвийские авторы своими текстами создавали «хозяйственный ресурс», которым «прямо или косвенно» мог воспользоваться пропагандист Киселёв. Никого из правоохранителей не потревожило, что МИА РС не равно персоне Дмитрия Киселёва и является не его частной лавочкой, а государственным унитарным предприятием, которое даже собственного имущества не имеет, а пользуется государственным на праве хозяйственного ведения…
И вообще, упоминаемый в документах ЕС и Европейского суда «хозяйственный ресурс» – это актив, который можно заложить, сдавать в аренду или продавать на территории Союза. Если кто в курсе, что Киселев торговал на еврорынке моими статьями, сообщите. Я не прочь возгордиться, хотя следствие таких прецедентов не установило.
Вот, собственно, и все. Два года фактического запрета на профессию, морального унижения, обыски, аресты счетов, подписка о невыезде из Латвии – вот так Латвийское СГБ говорит журналистам Спутника «ата-та!»
Соседи-эстонцы, на мой взгляд, гуманнее: примерно в то же время, как нас принялись кошмарить и закрывать личные счета, там закрыли счета редакции. А журналистов для начала предупредили: с этого момента, против любого, кто будет сотрудничать с РС, будет начато уголовное преследование, со всеми вытекающими.
Эстонским журналистам никто не закрывал счета, не обыскивал, не запрещал выезд. Там решили проблему, не наказывая людей. Тоже, в общем-то, своевольная трактовка санкций, но без издевательств над людьми.
Впрочем, давайте честно. Мои счета были арестованы, как у всех, годичный запрет на выезд из страны был, как у всех, но ни задержаний, ни обысков.
Когда мне звонили из СГБ, я туда шёл и рассказывал то, что знаю, и что не запрещал мне конфиденциальный трудовой договор. Например, сумму зарплаты открывать трудовой договор запрещал, я её не раскрывал. Для некоторых сочувствующих мне людей все сотрудники спецслужб во всех странах одинаковы – яйцерезы и есть яйцерезы. Для меня это просто полицейские, со своими задачами. Полицию я уважаю, гражданский долг понимаю как помощь полицейским разобраться в сути дела.
К сожалению, мне так и не удалось объяснить, чем персональные санкции, наложенные на журналиста (или даже пропагандиста, а по должности директора) отличаются от санкций на предприятие. Теперь буду объяснять суду.
Кстати, с февраля 2023 года ЕС установил-таки ограничительные меры на само МИА РС, сделав все-таки оговорку, что не подлежит запрету журналистская деятельность. Чтобы теперь не столкнуться с проблемами из-за расплывчатой трактовки таких формулировок, лучше не работать на «Спутник» на территории ЕС. Тем более, что просмотр этого сайта в Латвии запрещён уже год.
Итак, все просто. С 25 февраля 2023 года на территории ЕС работать на Спутник нельзя. А до этого было можно.
Итак, все сложно. Моё дело более1000 листов. Две трети в нем, ко мне не относятся – это ошметки из общих фолиантов, разделенного дела. Вообще то так не делается.
Короче, придётся доказывать, что ты не верблюд и грамотно умеешь читать переведённые на латышский язык документы Евросовета, Еврокомиссии, Европейского суда.
На первом заседании суд принимает аргументы обвинения. Их мне предъявлено около 40, есть весьма любопытные. Не буду раскрывать деталей и надеюсь, что пришедшие на открытый процесс смогут в полной мере оценить высокую квалификацию СГБ и прокуратуры.
А пока, сижу, корплю над делом. Как говорится, на адвоката надейся, но и сам не плошай. Вдохновила меня на этот труд моя коллега Людмила Прибыльская. У неё первое заседание суда через два дня после моего, 13 апреля.
Люся предвкушает радость встречи с прокурором М. Грике, на действия которой по разглашению личных данных уже дважды пожаловалась в прокуратуру. Если кто забыл, то задача прокурорского надзора – следить за соблюдением законности, а не подавать пример её нарушения…
Будет интересно получить ответы от высших инстанций, так ли это на деле. А пока, пропускаем весну. Пожелайте мне удачи. Скоро эта бодяга как-нибудь закончится. Надоело смертельно.