Умный перетолкователь символов и проницательный жонглер, Фабио Виале высмеивает и искажает всякий здравый смысл, создавая привычные связи между временами и народами через элементы сюрреализма. Находясь в центре своего времени и тех, кто его живет, в отличие от Ролана Барта, Виале говорит нам, что скульптуре еще есть что сказать. Он забирает Микеланджело из музеев, классические торсы в пластиковых позах изображают символы российских преступных группировок, он татуирует Венер из Древней Греции и делает Ренессанс похожим на пенопласт. Да потому, что то, что появляется в работах Виале, никогда не бывает тем, чем кажется, и в то же время является тем, чем оно является. С «Ахгалла» он буквально плывет на мраморной лодке, которая, кажется, имеет консистенцию дерева, затем делает большую шину, которая явно не из резины, и катает ее по улицам Турина.
В его последнем проекте для Венецианской биеннале — в сотрудничестве с Ферзаном Озпетеком, Plastique Fantastique, Лоренцо Данте Ферро, Мирко Борше, Гиоргосом Кумендакисом и Сидивалом Фила — мы видим, как он создает монументальные Briccole (бриккола - это такая деревянная свая в Венеции), выполненные из мрамора под дерево, высотой более трех метров, они выделяются в воде, протекающей вдоль венецианского павильона, как если бы они были одновременно символами направления и метафорой человеческих тел. Венецианский павильон — это, безусловно, захватывающий опыт, концепция которого вдохновлена урбанистической тканью города, исследуя его историю и мифологию. Водоем воссоздает венецианскую атмосферу, в надувной конструкции посетители погружаются в сказочное измерение, где, проходя через него, они окружены туманом и соприкасаются с переосмысленными символами Венеции прошлого, но это развивается.
Это город Венеция, задуманный как живое тело, которое позволяет пересечь себя, а брикол, вырезанный Виале, как сами живые тела, удерживает его в вертикальном положении. Куратор Джованна Дзаботти объясняет: «Павильон — это работа, посвященная Венеции, которая является местом возможностей, а не просто вместилищем разных работ». Метафора города как тела определяет тему, вокруг которой развивается творческая идея «Венецианского павильона» , чего-то, что хочет быть, прежде всего, синтезом и одновременно эволюцией характеристик, которые всегда описывали, в коллективном воображении Венеция. Таким образом, город рассматривается как «человеческое тело»., где части, составляющие его, составляют жизнь и, несмотря на то, что они одинаковы с самого рождения, они развиваются и взаимодействуют друг с другом, очерчивая идентичность, которая позволяет интерпретировать себя мыслями тех, кто встречает ее, посещает ее и живет ею. . Таким образом, павильон города представляет собой синтез и опыт, и его «пересечение» позволяет посетителю слушать пульсирующий ритм и настраиваться на синестетический подход. Таким образом, Венеция обретает форму в месте и в то время, которые возможны, живы и интересны.
ЭЛИС ЗУККА:
Вся ваша постановка сосредоточена на том, что мы можем определить как поэтику оксюморона, между восприятием и отчуждением, подобно театральной сцене, где материал, интерпретируя сам себя, определяет бесконечное разнообразие склонений и материальных возможностей, получая чрезвычайно правдоподобные результаты. Мрамор здесь притворяется деревом, полистиролом, бумагой, резиной и т. д. Между вымыслом и вычитанием контрастов — веса и смыслов — зритель даже в вымысле не может не оказаться в присутствии чего-то узнаваемого, но способного признаваться тем, чем не является. Не могли бы вы рассказать мне больше об этом материальном дуализме, и откуда берется идея облегчения веса — в том числе исторического — икон, которые вы переосмысливаете?
ФАБИО ВИАЛЕ:
Около пятнадцати лет назад я сделал «Ахгаллу», мраморную лодку, которая могла перемещать и перевозить людей, давая им уникальное ощущение: плыть по камню. Эта скульптура была для меня настолько важным экспериментом, что позволила и убедила меня продемонстрировать не только то, что мрамор способен плавать, но, прежде всего, то, что важно выйти за пределы предубеждений, которые часто навязывает нам материя. С самого начала искусство использовало метаморфозы, чтобы превратить природу в объект и наоборот, этот атавистический процесс производит очарование, и это измерение является человеческой необходимостью. Таким образом, в моей работе есть два важных аспекта: первый связан с этим механизмом, а второй представляет собой повествование или действие, которое скульптура способна генерировать в пространстве и времени, в котором она находится.
ЭЛИС ЗУККА:
Мы, несомненно, можем найти эти элементы в инсталляции на Венецианской биеннале. Мастодонтические фигуры, Briccole, теперь символ города Венеции и по определению морские сооружения, используемые для обозначения водных путей в венецианских лагунах, возвышаются над водой и плавают в венецианском павильоне, как если бы они были очень легкими плавающими телами или согнутыми и циклопические фигуры людей во власти воды. Два символа, которые до сих пор сосуществуют между прошлым и нашим временем. Которые, как эмблемы и свидетели переходов и кораблекрушений, странствий и переселенцев, соединяют в одном пути миф и воспоминания о Рисорджименто к одной из величайших трагедий современности. Так что, как символ благочестия, они ссылаются на человеческую фигуру — глядя на две группы Брикола, одну с двумя фигурами, два дерева, стянутых между собой крепкими железными цепями;
Итак, на что указывает ваш Briccole? Можете ли вы рассказать о параллелизме между человеческим телом и Бриколом?
ФАБИО ВИАЛЕ:
Венецианская биеннале, которую я посетил в этом году, была, несомненно, экспериментом: я участвовал в проекте, который побудил нескольких художников сотрудничать в поиске общего направления. Мой скульптурный вклад проявился в использовании символического изображения Брикола .. Я был в лагуне несколько дней, пытаясь задокументировать себя как можно больше, и, увидев сотни бриколей, я начал видеть в них различия, затем характеры и, наконец, личности, которые отличали эти объекты друг от друга. Они превратились в фигуры, а те, в свою очередь, начали занимать в лагуне почти драматические театральные позы. Действие времени и его последствия постоянно подвергают опасности статичность этих изначально очень твердых объектов, но с годами, по мере старения, они становятся символами шаткого равновесия, характерного для Венеции. Что касается La Pietà, это правильная ссылка, потому что я решил использовать эти истертые «мраморные колонны».поглощены временем и скреплены ржавыми цепями, словно создавая символ сопротивления и веры.
ЭЛИС ЗУККА:
Таким образом, здесь возникает эффект нарушения обычного восприятия реальности, чтобы выявить новые или необычные аспекты с помощью различных уровней восприятия, между иконами прошлого и настоящего, которые сосуществуют и передают сообщение, выходящее за рамки конкретное время. Разные наблюдатели действительно могут по-разному относиться к вашему искусству, любитель классического искусства обязательно узнает Лаокоонта, крыло греческой Ники, руку Костантино или Venere Italica, а подросток, увлеченный музыкой Trap, припишет знакомый элемент в татуировках певца Синьорино Молодого. Ролан Барт определил общество своего времени как общество эпохи, которая перестала полагаться на памятник, решив вместо этого полагаться на скоропортящиеся опоры, такие как фотографическая, для сохранения воспоминаний. Даже в то время современность уже предпочла ассоциировать себя не с камнем, бронзой или мрамором, а скорее с более легко портящимся материалом, таким как бумага, для сохранения своих воспоминаний и тем самым подчеркивая свою неспособность передать свидетельства будущим поколениям. . И это тем более актуально сегодня, когда взаимодействие с образом еще более непосредственное, в эпоху, когда его осуществление происходит через нечто еще более эфемерное и бесплотное, облако. Именно здесь выражается смещение смысла изображения, которое вы используете в татуировках, оно становится чем-то, чему суждено длиться с течением времени, как часть менее тленной опоры, принадлежащей всем векам, камня, актуализированного как узнаваемое средство. коммуникации, посредством которой создается образ, как это в идеале бывает на коже с татуировками, хочет навсегда запечатлеться на мраморе. Общество потребления быстрое и нуждается в быстрых концепциях и хорошей дозе скандала, чтобы притормозить и подумать, а не является ли эта переактуализация скульптуры ключом к вечному? Может быть, общей нитью является актуализация классической коммуникации и ее использование в наши дни, и аналогичным образом современная современность может быть воспринята через классическую модель в перцептивной игре консистенций материалов, их неоднозначности, образа и образа. человек в центре. не является ли это переосуществление скульптуры ключом к вечному? Может быть, общей нитью является актуализация классической коммуникации и ее использование в наши дни, и аналогичным образом современная современность может быть воспринята через классическую модель в перцептивной игре консистенций материалов, их неоднозначности, образа и образа. человек в центре. не является ли это переосуществление скульптуры ключом к вечному? Может быть, общей нитью является актуализация классической коммуникации и ее использование в наши дни, и аналогичным образом современная современность может быть воспринята через классическую модель в перцептивной игре консистенций материалов, их неоднозначности, образа и образа. человек в центре.
Как вы думаете, какую функцию еще может выполнять скульптура в сегодняшнюю эпоху?
ФАБИО ВИАЛЕ:
Я считаю, что есть универсальные ценности, которые воплощает скульптура, и они никогда не умирали, а просто были отброшены в сторону. Восприятие того, что происходит вокруг нас художественно, осуществляется микрокосмом, который нас окружает, потому что невозможно иметь общее представление. Сам мир искусства специально создает маленькую реальность, состоящую из биеннале, ярмарок и музеев, и для того, чтобы стать ее частью, художники тщательно отбираются и в некотором роде стандартизируются. Поэтому посетитель не может знать, что художественно происходит вне этой реальности. Мир искусства не демократичен, потому что у галеристов, директоров музеев, кураторов, у всех операторов есть интересы и предпочтения. Современное искусство часто выражается непонятным языком, составленным из содержаний, которые могут быть переданы на диалектическом уровне, но противоречивы с эстетической точки зрения, поэтому эстетическое выражение, основанное на живописи, скульптуре и т. д., бесполезно, даже вредно. Однако сегодня этот механизм современности подвергается сомнению такими средствами массовой информации, как, например, Instagram, которые заставляют нас задуматься о том, что эти «параллельные» формы искусства вместо этого необходимы даже по сравнению с институциональными, и многие художники обращаются к ним, чтобы удовлетворять потребности все более растущей аудитории. Я бы сказал, что сейчас мрамором злоупотребляют как новички, так и известные современные художники. И это хорошо, потому что эстетика возвращается в современное искусство.
ЭЛИС ЗУККА:
Каково было вам быть частью великой коллективной сцены, такой как эта биеннале, и сотрудничать с такими выдающимися именами, как Ферзан Озпетек, Plastique Fantastique, Лоренцо Данте Ферро, Мирко Борше, Гиоргос Кумендакис и Сидивал Фила?
ФАБИО ВИАЛЕ:
Когда поднимаешься высоко, как лазишь по горам, начинаешь ощущать нехватку кислорода, все утомительнее, если ты в Венеции, где сложно найти даже рулон скотча и наблюдая, как ты работаешь, есть самые уважаемые и внимательные зрители мира искусства, напряжение нарастает. Я должен сказать, что Джованна Дзаботти (куратор) была отличным посредником: художники «похожи на жеребцов или, лучше сказать, на сумасшедших лошадей, их трудно держать вместе в вольере, каждый хочет свое место и инстинктивно брыкается, когда подходишь слишком близко». “. В этой группе также были архитекторы, инженеры, координаторы, помощники, жены, мужья и дети, но в итоге, с опозданием на час, мы увидели павильон открытым. Великий караван искусства начался наилучшим образом, президент биеннале Баратта открыл двери в беспрецедентный венецианский павильон, который чувственно окружает зрителя, перенося его в измерение, становящееся метафорой особенностей уникального и утомительного город.
#школакамня #скульптура #stoneisbetter #каменьвархитектуре #натуральныйкамень #эволюциякамня #венецианскаябиеннале #фабиовиале