Пока граф с командиром эскадрона определялись с завтраком, а Триза отматывал последние версты к Старгороду, анчутка решил погулять по окрестностям. Набрав полную поясную сумку сухариков, он бежал по дороге в сторону карьера, временами останавливаясь поболтать с добродушными шишами, либо с хмурыми шулмусами. И те и другие были нечистью дорог и перекрестков, однако коварства шишей хватало лишь на воровство хлебушка у зазевавшегося путника. От шулмуса же этот путник мог запросто получить в лобешник, особенно если вздумает прикинуться разбойником или колдуном. И тех и других шулмусы недолюбливали, с той лишь разницей, что разбойник мог отделаться парой шишек на лбу, в то время как колдун наряду с шишками мог лишиться ушей. По этой причине среди местных колдунов даже возникла мода на длинные волосы и замысловатые головные уборы, скрывающие следы о неприятных встречах.
Раздав пару горстей сухариков встречным шишам, анчутка присел на камешек у входа в карьер. Через пару минут к нему подскочил шиш. Хихикнув, он остановился неподалеку и стал старательно корчить анчутке дули.
- Угостись, - анчутка протянул ему сухарик. – Небось, в пустом карьере много не подобедаешь.
Шиш схватил сухарь, засунул в рот и подмигнул анчутке.
- Еще как подобедаешь. Тут народ теперь ночами ходит.
Анчутка насторожился. Гулять по ночам обычно предпочитали разбойники разных мастей, да колдуны. И если они обжили карьер, то добра ждать не приходилось.
- И что за народ?
Шиш махнул лапой.
- Да эти… черные копатели…
- Негры с лопатами? – удивился анчутка.
- Не… которые камень копают… их подрядчики тайком наняли…
- Так зачем копать ночью, если новый карьер открывают? – не понял анчутка.
- Не знаю… эти копатели говорят, что карьер долго открывать будут… никак не договорятся, кому сколько вкладывать… а камень нужен…
Анчутка достал из сумки горсть сухариков, протянул шишу и поднялся.
- Спасибо, просветил. Пойду гляну.
Работа в карьере и вправду кипела. Даже издалека был слышен стук молотков и перекличка камнетесов.
Анчутка уже дошел до середины карьера, когда из пещеры раздался истошный вопль. Из нее кубарем выскочил камнетес и стал кататься по земле. Было видно, как дымятся его штаны. Анчутка вприпрыжку понесся к пещере.
Камнетес хлопал ладонями по штанам, сбивая искорки. Сзади на самом деликатном месте виднелась немалая дыра с обгорелыми краями. Подбежавший подрядчик сокрушенно осматривал камнетеса и качал головой.
- Во… видали… прямо как прыгнул… да как хлопнул… да огнем…
- Это кто так? – испуганно спросил другой камнетес, подоспевший вместе с подрядчиком.
- Не разглядел я… говорю же… как прыгнул… еле убег…
Подрядчик обошел вокруг пострадавшего, покачал еще раз головой и глубокомысленно уставился на дырку в штанах.
- Насколько я имею мысль, тебя, Фима, в задницу клюнул жареный петух.
Фима от негодования аж подпрыгнул.
- Я что, петуха не отличу? Тем более жареного! Мне, между прочим, жареного петуха на праздники к столу приносят! И ни разу не клевал, а тем более в задницу!
Подрядчик покачал головой, выпятив губу.
- Это, Фима, петух мифологический, незримый нечестивый персонаж. Неужели ты, воспитанный своей мамой, не слышал про клюющего в попу жареного петуха?
Фима задумался.
- Так это когда беда, так говорят.
- Фима, ты разуй глаза на свои штаны. Через эту дырку ты увидишь не только свою задницу, но даже свой внутренний мир. И ты считаешь, что там нет беды?
Фима покрутился на месте, пытаясь разглядеть свою задницу.
- У меня, выходит, в убытках не только штаны, так и весь внутренний мир? – удрученно спросил он подрядчика.
- Фима, твой внутренний мир прекрасен, особливо тем, шо его никто не видел, - кивнул подрядчик.
Фима обиженно подтянул штаны и плюнул.
- Тогда пусть вам в эту пещеру лезет другой мир, я не согласный подставлять свою задницу за ваши дерьмовые заработки.
Анчутка хихикнул и зашел в пещеру. У дальней стены валялась кувалда и железные клинья, а чуть поодаль на каменном выступе сидел нахохлившийся аспид. Он был явно не в духе.
Анчутка побродил по пещере, косясь на аспида, потом подошел поближе и сел на камешек.
- Добра в дом, - поприветствовал он аспида.
Тот покосился на анчутку и вздохнул.
- Не зли меня, я плохо спал.
- А почему ты плохо спал? – Поинтересовался анчутка. – Ты голодный? Я плохо сплю, когда голодный.
Аспид покачался на камне, закрыв глаза, потом глянул в сторону выхода.
- Я плохо спал, потому что сосед с низу ремонт затеял… всю ночь долбил кувалдой.
- Так это каменоломня, - развел лапками анчутка.
Аспид поднял крыло и чиркнул им по камню, высекая сноп искр.
- И что, по ночам долбить надо? Всю ночь тук-тук, тук-тук. Разбудили до рассвета, а потом удивляются.
Анчутка насыпал перед аспидом горсть сухариков.
- Пожуй. Я когда поем, добрее становлюсь.
Аспид проглотил сухарь и удивленно посмотрел на анчутку.
- Вкусно. Хотя добрее я не становлюсь.
Анчутка насыпал еще пригоршню.
- Ешь. Ранняя птичка больше клюет.
Аспид схрумкал еще один сухарик, посмотрел на разбросанный по полу инструмент и мстительно сказал:
- Но дурак тот червяк, что встал раньше птички. Поем, да пойду, погоняю их. Стукачи нехорошие.
