Было мне лет шесть, и, как обычно, я проводил лето у бабушки. Со своим крестным -дядей Витей мы постоянно занимались делами: то на покос, то на выпас, плюс жуки колорадские на трех огородах, пока до третьего дойдешь, они вновь на первом появляются. Хотелось на рыбалку, на большое озеро или на реку, чтобы под утреннюю зорьку окуньков-полосатиков или плотвичку подергать. Крестный считал рыбалку пустой тратой времени, хотя все снасти у него были. Как правило, он говорил бабушке, что едет на рыбалку, но я точно знал, что это была за рыбалка с дядей Мишей. Сам наблюдал, как они на показуху шли с удочками по деревне, бросали их в сарае и уезжали на велосипедах на дальнее озеро, прихватив тару.
Был у мамы старший брат- дядя Юра, который работал в милиции, крайне занятой и приезжал к бабушке очень редко. По «служебной необходимости» он неожиданно появился на пороге в пятницу поздно вечером и сказал, что с утра пораньше собирается с сослуживцами ехать на рыбалку на большое торфяное озеро, и что они приготовили лодки. Я не удержался и стал его упрашивать взять меня с собой. Дядя Юра был в хорошем настроении и после недолгих уговоров согласился, предупредив, что вставать надо будет в четыре утра.
Утро было волшебное: лес шептал, гладь озера блестела, как зеркало под восходящими лучами солнца. Мужики в компании моего дяди поначалу выглядели весьма хмуро и говорили, что надо срочно позавтракать. Я не видел, чтобы они что-то готовили или грели чай, каждый по очереди подходил к машине и потом кряхтел и что-то жевал, но это резко улучшало настроение. В общем, после трапезы решили надувать лодки. У дяди Юры была своя резиновая барка, рассчитанная на одного. Он предложил мне вместе спалывать на середину, пояснив, что там лучше клюет.
Мы разделись до трусов и сели в лодку, но я, мимоходом, обратил внимание, что никаких рыболовных снастей дядька с собой не взял. Скользя по воде, наше плавучее средство сильно раскачивалось, точнее, дядя Юра так сильно загребал веслами, что того и гляди, мы могли перевернуться. На середине озера он сделал резкий гребок одним веслом и мене выбросило в воду, как солдатика. Дядя Юра смеялся и что-то орал матом, типа зачем я с ним увязался, коли не умею плавать. При этом, он давал мне возможность немного рукой подержаться за борт, а потом отплывал и я, что было сил, барахтался по-собачьи, чтобы достать лодку.
Таким вот макаром происходило спасение малолетнего утопающего до того момента, пока я не почувствовал под ногами твердую основу. Когда я выполз на берег, то упал на траву, дышал часто-часто, будто паровоз пыхтел. В это время вся честная компания рыбаков собралась вокруг и все ржали, а дядя Юра еще и матерился.
Честное слово, я не выдержал, и, одевшись, ушел пешком домой и в голове зрела мысль, как отомстить. Мне было обидно до ужаса, что мой родной дядька выкинул меня, как котенка, издевался, а потом еще перед всеми насмехался.
Этим вечером, когда мы с бабушкой ходили кормить животных, я проколол шилом заднее колесо его мотоцикла, который стоял в сарае и еще написал в бензобак (без описания механики процесса).
После этого случая я неделю не мог подойти к воде, даже зайти на мелкоту. Однако, в один момент мы поехали купаться с пацанами и я, оттолкнувшись от песчаной косы, по-собачьи доплыл до берега, потом сделал это повторно, а еще через неделю уже мог переплывать и проныривать озерный залив на одном дыхании.
Через много лет мы за общим семейным столом вспоминали эту историю, но я так и не признался, почему дядя Юра не смог завести свой «Иж», когда решил его продать и ему пришлось снизить цену, потому что за свои поступки надо платить.