Сотрудник правоохранительных органов, чьего имени я, к сожалению, не знаю, сказал помалкивать и нигде не распространяться про случай, произошедший одной февральской ночью. Однако я больше просто не могу молчать! Сердце обливается кровью каждый раз, когда я вспоминаю те ужасающие события и последующие за ними бестолковые потуги оперативников, а также криминалистов. Я хочу, чтобы это послание увидело наибольшее количество людей, потому как то, что я пережил в ту злополучную ночь, может случиться с каждым из вас и лучше бы вам быть к этому готовыми.
А начиналось всё с обычной поездки к родственникам жены. Те ещё незадолго до новогодних праздников пригласили нас в гости. Но мы лишь сейчас нашли время на путешествие в их Богом забытой городок, затерянный где-то в лесной глуши Юго-Восточной тайги. Мы взяли билеты на поезд, собрали немногочисленные вещи и отправились в путь.
Дорога была долгая, и каждый развлекался, как мог. Лариса (моя жена) читала книги, а я почти всё время уделял очередному рабочему проекту. Так было и в тот вечер… Убаюкивающий стук колёс, неуклюже переваливающий с боку на бок вагон, мерный звон стекла гранёного стакана, оставшегося из-под терпкого чая, а за окном угрюмый зимний пейзаж, сочетающий в себе сотни оттенков и полутонов чёрного, белого, серого.
Лариса ленно дочитала очередную главу, потянулась, широко зевнула и сказала мне:
— Дорогой, ты как хочешь, а я спать! Чур допоздна не сидеть и меня не будить, —заявила она, а я в ответ только угукнул и пожелал доброй ночи.
Работа затягивала, точно вязкая трясина. Один чертёж следовал за другим, и я сам не замечал, как время утекало, словно мелкий песок сквозь пальцы. Вскоре и без того тусклый свет мутных ламп погас, уступив место ночному, едва видимому свечению. Ночь вступила в свои законные права, и я, в очередной раз покинув купе, чтобы немного проветриться, заметил, что все редкие, но шумные соседи уже улеглись спать, оставив меня наедине с мчащимся поездом, мелькающими вдоль путей редкими постройками и роящимися в голове мыслями.
Почему-то так всегда в похожих ситуациях. Одиночество и окружающий мрак ночи подталкивают нас к осмыслению того, что раньше попросту казалось незначительным. Вот и я глубоко погрузился в собственные размышления, даже начал нараспев цитировать строфу Гоголя и остановился лишь тогда, когда весь вагон сотрясся от жуткой вибрации пугающей силы.
Весь поезд будто вздрогнул от необъяснимого препятствия, после чего ночное освещение жалобно заморгало и весь поезд погрузился во мрак. Оказавшись в полной темноте, я сконцентрировался на своих ощущениях, среди которых главным было чувство того, что мы останавливаемся. Прямо вот так внезапно, посреди лесной глуши, да ещё и с отказом электричества? Нет, это не могло быть плановой остановкой, и я тут же заподозрил что-то неладное.
«Быть может, на рельсы упало дерево или вроде того?» — послышался голос женщины из соседнего купе. Очевидно, она проснулась и пыталась объяснить дочери причину аварийной остановки. Кроме неё проснулись другие немногочисленные обитатели вагона, и вскоре коридор заполнился сумятицей разного рода недовольных звуков.
Я уже возвращался в своё купе, чтобы проверить, всё ли хорошо с Ларисой, как вдруг за моей спиной послышался быстрый топот. Обернувшись, я увидел бегущую со всех ног проводницу. На её испуганном лице читался необъяснимый трепет, а с губ слетали обрывки полоумного бормотания, смысл которого я разобрать не мог.
— Сидите тихо и не высовывайтесь! Не шумите, не включайте свет и главное: не вздумайте смотреть в окно! — вот и всё, что ответила она мне на обобщённые претензии всех пассажиров.
— Опять! Боже! Они же говорили, что такого больше не будет! Они… — это уже то, что смог услышать я, когда недоуменно глядел вслед убегающей женщине.
Вернувшись в своё купе, я поспешил успокоить встревоженную жену. Вжавшаяся в стенку Лариса говорила, что ей безумно страшно. Говорила, что она теперь лишь надеется на лучшее. Надеется на то, что происходящее не имеет ни малейшего отношения к местным легендам, разные истолкования которых ей приходилось слышать в юности.
На мой справедливый, полный предрассудков вопрос о том, что это за легенды такие? Лариса лишь указала дрожащим пальцем на окно, а вернее говоря, на клубящийся за толстым слоем прозрачного стекла туман.
Действительно, легко можно было констатировать неоспоримое: весь поезд окутан жутким, невероятно густым туманом, какого мне не представлялось видеть прежде.
Я всё ещё не понимал, почему завсегдатаи этих мест придают такое большое значение какому-то там туману и обычной, пусть и неприятной, аварийной остановке. Но, вспоминая слова проводницы, я всё же зашторил окно.
Так мы сидели около десяти минут, и всё это время Лариса непрерывно тряслась, отвечая на все мои вопросы одинаково: «Надо молчать. Молчи. Они не любят шум.»
Но не все были так хорошо осведомлены о надвигающейся угрозе. Например, до нас доносились голоса парочки каких-то мужиков из купе в самом центре вагона.
— Э-э-э, Серый, дай фонарь.
— Нафига он тебе?
— Да мне кажется, что там, в тумане, что-то есть…
Дальше возня, шуршание сумок, затишье. Фонарь, очевидно, нашёлся... Щелчок, после которого моё сердце замерло, а Лариса уткнулась лицом в подушку.
Нестерпимое любопытство преодолело даже самые прочные оковы страха, и я всё же решился на то, что явно было запрещено. Я приподнял плотную штору и аккуратно выглянул в окно.
Жуткая картина, точно иллюстрация к книге безумного фантаста, навсегда отпечаталась в моём сознании. Туман, торчащие в нём чёрные прутья голых ветвей и выглядывающие на нас из сумрака мёртвой ночи огоньки зловещих глаз. Их было множество. Замершие в таинстве противоестественного тумана, они пожирали нас неподвижным взглядом.
Всё это зрелище, способное свести с ума любого здравомыслящего человека, вызвало во мне неподдельный страх, и я в ту же минуту опустил штору, чтобы больше не быть свидетелем нестерпимого ужаса.
Сначала было тихо, и я просто молил Бога о том, чтобы поезд, наконец тронулся!
«Мамочка, а что это за звери на нас смотрят?» — услышал я голос из соседнего купе, и мой разум, привыкший к визуальным образам, тут же связал простую логическую цепочку: мужик с фонарём приманил их! Из леса вышли животные!
В этот раз пересилить себе оказалось сложнее, но я всё же сделал это, чтобы снова приподнять занавеску и убедиться, что речь об обычных волках! Но, полагаю, для вас не станет удивлением, если я скажу, что там были существа, не имеющие никакого отношения к волкам… Это были твари, жуткую физиологию которых мне тошно вспоминать.
Тощие высокие уродцы с серой кожей и широкой пастью. В своих очертаниях смутно напоминая человека, они всё же разительно отличались от всего, что мне когда-либо приходилось видеть ранее. Они медленно, но не скрываясь, приближались к поезду. Кто-то на четырёх перепончатых лапах, кто-то на двух, но все как один, с хищным звериным оскалом. Большая их часть стремилась подойти к середине вагона, откуда моргал фонариком один из пассажиров.
В тот момент, когда я второй раз отвернулся от ужасающего зрелища, во мне ещё теплилась надежда на то, что всё обойдётся. Однако этому не было суждено произойти. Первым звуком стал грохот разбивающегося стекла. Уже в тот момент я потерял всяческую надежду и скомандовал Ларисе: «Бежим! Лара! Срочно бежим!»
Она будто противилась. Рыдая, она говорила что-то про то, что всё кончено и никому не спастись. Я же не терял самообладание, а потому взял Ларису за руку и потащил её за собой. Следующим звуком, а вернее чередой звуков, стал крик несчастных пассажиров, как нашего вагона, так и всех остальных. Всё долгое холодное молчание теперь наполнилось ужасающими воплями, стонами и душераздирающими криками. Пробегая по вагону, мы краем глаза могли видеть творящийся хаос. В бесчеловечном преступном действе эти твари отрывали людям головы, легко перекусывали кости и вонзали клыки в плоть беззащитных жертв. Со стороны туалета стекло также внезапно разбилось, и в вагон не спеша влезло очередное чудовище…
Путь к спасению оказался отрезан, и я тут же развернулся, чтобы попытаться убежать в другую сторону. Однако Лариса будто застыла от созерцаемого ужаса. Она просто встала на месте и не поддавалась на мои уговоры. Я было попытался утащить её силой, но она оттолкнула меня и упала на колени. Очевидным было то, что она не хочет больше бороться. Встретившись со смертью лицом к лицу, она заключила для себя, что ей проще предоставить свою жизнь судьбе и просто плыть по течению, абсолютно не сопротивляясь уносящей её стихии.
Увы, но в тот миг я навсегда потерял Ларису. Пустивший в стремительный бег по злосчастному вагону, я нашёл убежище в опустевшем купе проводника. Закрывшись изнутри, мне пришлось усердно молиться и ждать, когда весь этот ад, наконец, кончится. Я слышал крики и вопли. Слышал хруст костей и брызги фонтанирующих артерий… Я невольно стал свидетелем адской бойни, в разгаре которой потерял жену…
Вскоре крики начали стихать. А ещё позже, когда ночь уже закончилась, в поезде послышались голоса людей, пришедших на помощь. Тогда я открыл дверь и увидел целую группу спасателей и полицейских. Увы, спать было некого. Те немногие, кто успел надёжно спрятаться, сами вышли из своих укрытий. Среди них была и та самая проводница. Проходя мимо меня, она со слезами на глазах сказала: «Это всё Вендиго! Все люди, когда-то вкусившие плоть других людей, однажды становятся Вендиго! Они всегда голодны. Они всегда жестоки и беспощадны. Они – духи людоедства!»
Друзья, впереди множество страшных и интересных историй! Буду рад видеть вас в числе своих читателей! Мы обязательно подружимся :)