Москва
3 сентября 1991 года,
вторник, 22:00
Телефонный звонок в одном из кабинетов «большого дома», что на Лубянке, раздался резко, оглушив тишину. Майор Министерства Государственной Безопасности Георгий Шухов – открыл глаза и посмотрел на часы. Они показывали ровно десять часов вечера. Просыпаться не хотелось. Радиоприёмник что-то вещал о нахлынувших, как цунами, переменах в стране. Шухов снова погрузился в дремоту. Аппарат не унимался – явно кто-то настырно хотел связаться с майором. Георгий плюнул и рывком снял трубку.
– Разбудил небось? – на другом конце провода раздался голос оперативного дежурного майора Корнеева.
– Разбудил. – честно признался майор. – Что стряслось?
– ЧП. Станция метро «Лубянская». Сообщение о подозрительном предмете. Собирайся – и не тяни.
– Умеешь радовать, товарищ майор – проворчал Шухов про себя.
– Машину ждать будешь, или своими ногами доберёшься? Пешком – чуть меньше десяти минут.
– Сам доберусь. Погода, судя по всему – отменная, да и прогуляться не мешает. Скоро буду на месте. – ответил майор и положил трубку.
Шухов наконец-таки выбрался из уютного кресла, в котором он безучастно спал последние полтора часа, прошёлся по кабинету, сладко потянулся и вышел из кабинета в уборную.
Умывшись холодной водой из-под крана, майор Шухов окончательно пробудился от сна. Он взглянул на своё отражение в зеркале, висящем на стене. Тридцатисемилетний майор осмотрел себя – и довольно улыбнулся – самому себе, разумеется.
Москва
3 сентября 1991 года,
вторник, 22:11
Шухов добрался до «Лубянской» за каких-то десять минут. Молоденький рыжеватый сержант дежурил у входа в метрополитен. Завидев майора, он козырнул ему. Несмотря на чрезвычайность происшествия, людей вокруг было немного. Шухов спустился через оцепление по ступенькам вниз.
– Привет руководству! – рядом раздался знакомый майору голос. Шухов обернулся. Это был старший лейтенант Николай Панкин – оперативник из шуховского отдела. Майор и старлей обменялись приветствиями.
– Что здесь случилось, Коля? – спросил Шухов.
– Сейчас увидишь всё своими глазами. – ответил на вопрос лейтенант Панкин.
Возле одной из бетонных колонн сиротливо лежала большая клеёнчатая сумка, очевидно, чем-то наполненная. Шухов вытащил сигарету из пачки и огляделся вокруг. Пустая станция метро – и сумка с непонятным содержимым внутри.
– Зацепки какие-либо есть?
– Балакирев пошёл людей опрашивать – может быть кто-то что видел, либо слышал. Шеф – не отвечает. Криминалисты и сапёр будут скоро. – отчитался Панкин.
– Кто обнаружил сумку?
– Сумку обнаружила старушка. Божий одуванчик. Она и позвонила – по адресу. Расхлёбывай теперь – что и почему. – проворчал лейтенант.
– Где старушка, не подскажешь? – спросил Шухов. – Где-то на улице. Маленькая, сухонькая – с тростью.
– Молодец, лейтенант! – улыбнулся Шухов. – Коля, я сейчас подойду – обратился он к Панкину и направился к выходу из метро. Тот понимающе кивнул головой. Навстречу прошествовали сапер и два эксперта-криминалиста.
– Я их видела! – воскликнула пожилая женщина, опираясь на деревянную трость. – Можно ваши данные – и что же вы всё-таки видели? – спросил Шухов.
– Верескова я. Евлампия Васильевна Верескова. – представилась старушка. – Двое их было. Один – высокий, в холщовой куртке. Необаятельный мужчина. Это он сумку принёс.
– А что делал второй человек, Евлампия Васильевна?
– Они вдвоём приехали. На вишневых «жигулях». Вытащили из багажника этот баул – один ушёл в метро, а второй – у машины был всё время. Курил и на часы поглядывал. А потом уж я позвонила вам. Мало ли что – время-то какое сейчас – рассказала Евлампия Васильевна.
– Вы его запомнили? Как выглядел второй человек?
– В камуфляжной форме, небритый. На моджахеда похож. В платке он был, товарищ майор. Чёрного цвета!
– Вы нам очень помогли, Евлампия Васильевна. Большое вам спасибо. Сейчас никуда не уходите – придёт дежурный следователь, расскажете ему, что запомнили.
Шухов вернулся обратно в метрополитен. Панкина нигде не было. Капитан Виктор Балакирев беседовал с каким-то мужчиной, очевидно, ещё одним свидетелем происходящего. Сапёр и криминалист курили неподалёку и приступать к работе явно не торопились. Шухов заметил, что Балакирев закончил опрос и направился в его сторону.
– Ну что, опросил старушку? – спросил капитан Балакирев.
– Весьма ценный кадр. Ей бы в разведку идти. Евлампия Васильевна не говорила про свой возраст? – спросил майор Шухов. Балакирев лишь развёл руками – дескать, не знаю.
– Херню вам прогнали с бомбой, господа чекисты.. – сапёр рассерженно посмотрел на Георгия и Виктора.
Шухов и Балакирев подошли к распотрошённому содержанию сумки и удивились – книги, какие-то тряпки, макулатура – одним словом, бомбой здесь и не пахло, словно кто-то хотел пошутить, не более…
Москва
4 сентября 1991 года,
среда, 01:06
Майор Шухов шёл по коридору управления МГБ, направляясь к своему кабинету. Сном уже не пахло – корнеевский звонок и проведенные в метро несколько часов выбили из Георгия окончательно желание прикорнуть хотя бы на полчаса. Открыв дверь, Шухов подошёл к столу, включил настольную лампу и набрал из стоящего рядом графина воду в стакан, затем залпом выпил содержимое. Снова затрещал ставший ненавистным за этот вечер телефон. Георгий переборол мысль разнести его о стену и схватил трубку.
– Майор Шухов, тебя по всему управлению разыскивает Тимохин. Зайди к нему в кабинет. – это был Корнеев.
– Слышу тебя, Михаил Трофимович. Уже иду. – сухо ответил Шухов. – Интересно, что такого стряслось, что среди глубокой ночи меня выдёргивает полковник Тимохин? – подумал майор про себя, после того, как Корнеев отключился.
Полковник МГБ Василий Данилович Тимохин был, что называется «слуга царю – отец солдатам» – мог похвалить, а мог и устроить «разбор полётов» своим подчинённым – десятому отделу, шефом которого являлся ни много не мало – на протяжении шести с небольшим лет, с весны 1985-го года.
– Разрешите, товарищ полковник? – Тимохин поднял голову и внимательно посмотрел на Шухова поверх очков. – Проходи, Георгий. Присаживайся. – Шухов переступил порог кабинета и сел за Т-образный стол.
– Признаться честно – не знаю, с чего начать. Странная ситуация, на мой взгляд. Очень всё спутано. Поэтому и вызвал тебя, как одного из грамотных специалистов в своём деле. – начал Василий Данилович. – А случилось вот что. Дело касается нашего общего друга, учителя, старого служаки дяди Вени Кустова.
Вениамин Ильич Кустов являлся «живой легендой» московского КГБ и вообще, человеком с интересной биографией. Ровесник двадцатых годов, на фронте – с лета сорок первого до капитуляции Японии, в сорок пятом. Был дважды ранен, а после войны посвятил себя работе в тогда ещё Министерстве госбезопасности – при Абакумове. Прошёл путь – от лейтенанта до генерал-майора, выучил не один десяток талантливых учеников – в их числе были и Шухов, и Тимохин. На пенсию вышел сравнительно недавно – лишь когда стукнуло семьдесят лет. Но и в свои годы – читал газеты без очков, лихо водил машину и мог дать фору молодому поколению.
– Скажи, Георгий, ты Ильича давно видел? – Тимохин подошёл к Шухову. Майор задумался. – Последний раз я пересекался со стариком в двадцатых числах августа, сразу после «путча». Переживал, что разваливается всё то, ради чего боролись и жили. – начал вспоминать Георгий Иванович.
– До моих полковничьих ушей дошла информация, что наш старый большевик исчез. Очень просто – взял и исчез. – То есть как, товарищ полковник? Шутка? – не поверил было Шухов. – Да нет. Не похоже на шутку. Соседи видели, как вышел прогуляться на улицу – и растворился в никуда. Обратно уже не возвращался. Иными словами – чертовщина какая-то. В моргах, больницах – полный порядок, не поступал, не знают, не видели. – недоумённо произнес полковник Тимохин.
– Разрешите идти, Василий Данилыч? – спросил Шухов. – Погоди, Георгий. Погоди. Как ты понимаешь, нужно быть готовым ко всему. Поэтому – осторожность и ещё раз осторожность. Как бы то ни было.
Продолжение следует....