«Далеко заходит тот, кто не знает, куда идти…»
Мы, несомненно, живем в интересную эпоху: бурный рост технологий буквально на глазах создал для нас абсолютно новый, доселе неизведанный мир, который еще только предстоит обуздать. И основная проблема научно-технического прогресса в политическом дискурсе – появление новой архитектуры власти. Несомненно, что в настоящий момент мы наблюдаем процесс повсеместного внедрения современных медиатехнологий во все сферы жизни, но ключевой момент заключается в том, что удобство, якобы даруемое современными технологиями, на деле является лишь маской, скрывающей истинное положение дел.
На самом деле современные технологии все больше и больше становятся механизмом управления и надзора, а не инструментом, способствующим облегчению нашей жизни. Благодаря повсеместно установленным видеокамерам, искусственному интеллекту, который имеет возможность по походке идентифицировать человека, благодаря базам данных, где хранятся терабайты информации о каждом законопослушном индивиде и многим другим современным технологиям политическая власть вышла на абсолютно иной уровень. Идея рационального управления в современном государстве, внедряющим практики цифрового контроля, доходит до своего логического итога, власть становится полностью невидимой и вездесущей.
Для раскрытия этого тезиса обратимся к работам французского мыслителя Мишеля Фуко. В работе «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» Фуко прослеживает, как в XIX веке власть отказывается от телесного воздействия. Практики тела перестают быть эффективными, ведь тогда система власти постоянно находится под наблюдением обывателей, а значит, и их критикой. Театральность наказания уход со сцены, и на ее место заступает практики воздействия на «душу» провинившегося субъекта.
Фуко подчеркивает, что отход от телесности не связан с подвижками в сторону большей гуманности, наоборот, речь идет о более тонкой, незримой и всеобщей архитектуре власти, которая наблюдает, оставаясь полностью незримой. Получается, что теперь судьи рассматривают не само преступление, а «души» преступников; судью интересует не только деяние, но и множество юридически неквалифицируемых элементов, таких как желания, умысел, прошлое преступника, его мотивы и размышления. В судебную процедуру внедряется целый комплекс оценочных, диагностических, прогностических суждений об индивиде, наказания теперь тесно соотносятся с личностью самого преступника.
Переход к практикам сознания, к дисциплине, к воспитанию, в конечном итоге, к воздействию на саму «душу» субъекта – это ключевой момент новой практики политического воздействия. Итогом таких дисциплинарных преобразований должно стать создание идеального государства, где каждый винтик строго и послушно выполняют свою определенную функцию.
Именно в этом пункте вводится такой важный концепт, введенный в оборот Иеремией Бентамом, как Паноптикум. Паноптикум Бентама – квинтэссенция дисциплинарного пространства. Он представляет собой здание, которое имеет круглое пространство с башней посередине, где находится один наблюдатель, просматривающий сразу все камеры заключенных. Заключенный постоянно видим, он находится под перманентным наблюдением фигурой власти, он видим, но одинок, и сам ничего не может усмотреть. Такое строение позволяет избежать толпы, той неконтролируемой и опасной массы, которая способна к непослушанию. Власть, таким образом, всегда все видит, но и остается невидимой, она также лишается индивидуальности и сосредотачивается в продуманном распределении тел, поверхностей, света и т.п. Паноптикум становится лабораторией власти, которая есть нечто вездесущее и невидимое, такое архитектурное сооружение есть идеальная форма осуществления власти; количество надзирателей ничтожно мало, а количество надзираемых практически бесконечно велико. Эта власть постоянна, ничто не укрывается от ее взора, но, с другой стороны, такая власть остается полностью прозрачной. Власть, осуществляемая Паноптикумом, становится всеохватывающим, вездесущим и всевидящим существом, которое надзирает и остается полностью невидимой для глаз наблюдаемых.
Таким образом, общество превращается в карцерную систему, где власть становится легитимной и естественной; везде царит надзор и дисциплина, за действием каждого ведется строгое наблюдение, анализ, проверка, от ока власти больше никуда не скрыться. И вся эта структура власти, эти механизмы контроля, становятся еще более легкореализуемыми в современном медиапространстве, где постоянно внедряются новые системы распознавания, контроля, узнавания и т.д.
Но здесь напрашиваются важнейшие русские вопросы: «Кто виноват» и «Что делать?». И попытку дать ответ на эти вопросы представляет немецкий мыслитель Эрнст Юнгер. В своей работе «Уход в лес» он анализирует факт возможности выхода за рамки технократического всеобщего контроля. «Да, выход есть» говорит нам немецкий философ, но он не находится где-то в определенном месте, в так называемом реальном лесу, отнюдь, нужно лишь заглянуть внутрь себя.
Лес – это свобода одиночки в этом мире, это его тихое «Нет» всему политическому режиму, это политический протест, это глубинное несогласие и противостояние. В тот момент, когда весь мир, буквально все и вся настроено против тебя, остается только твоя метафизическая свобода, твой Лес, который невозможно отнять никакими средства.
Получается, что ушедший в лес – это свободный одиночка, который сопротивляется всеми силами против существующего, а вот обращается он к лесу, то есть вечности, свободе, ценности, тут можно перечислять множество синонимов или антонимов, но суть от этого не меняется. Лес – это внутреннее пространство свободы, Абсолют, частичка которого заложена в нас самих, Божественное зерно, которое должно прорасти в каждом.
Почему уход в пространство леса представляет для нас такую важность? Все дело в том, что иного пути не остается, внешний контроль, растущие механизмы управления и наблюдения не оставляют ничего иного, помимо нашего внутреннего углубления и протеста. Этот молчаливый и безмолвный бунт перерастает во что-то действительно грандиозное, если собираются несколько таких "ушедших". Их малочисленное сборище способно переворачивать и уничтожать, а на месте старого возводить новое и еще неизведанное, поэтому Юнгер акцентирует внимание на том, что в тоталитаризме власть боится одиночек, осознавая, что их малочисленный протест может не оставить камня на камне от всей системы.
Так как же жить в современном мире, как оставаться свободным и творческим? Кажется, что выхода нет, но он есть. Выход находится в Лесу – во внутренним царстве свободы каждого. Думаю, что наше положение будет еще ухудшаться и ухудшаться, но не стоит отчаиваться, стоит лишь хранить в себе эту частичку свободы, уверенности, страсти. Добро победит, а значит, что рано или поздно мы все выйдем из подполья.
…
Аполлинария Побрякушкина.