Пару недель назад мне в очередной раз случилось побывать в приёмном отделении хирургии. Кроме меня, врача ожидали парочка работников стройки, с рядом вопросов по травмированной ноге, мужчина с порезом на руке и, конечно же, огромное количество детей. Среди всех детей на скамейке сидела девочка лет 13. Сидела она скрючившись пополам. Я сразу узнал эту позу.. Врач отправил её на промывание желудка, а потом на УЗИ. По щекам девочки катились слёзы, она обнимала маму и навзрыд говорила: "Мамочка, мне страшно". Уже в этот день её ждала операция по имени аппендэктомия. Для хирургов это рядовой случай, которых бывает по нескольку в неделю. Чуть больше часа – и можно переходить к другой задаче. Но вот для этой девочки, это будет тем самым событием, которое каждое запомнится на всю жизнь. Боль и страх, родители будут писать сообщения, но они будут так далеко и от этого будет ещё страшнее...
Когда я учился в восьмом классе у меня не было сотового телефона. Огромное спасибо, что у меня вообще был телефон. Живот как-то странно крутило, и с утра у меня была температура. Мы жили с дедушкой и бабушкой. Бабушка уже не могла ходить и все дела по дому, в том числе и моё воспитание, были на дедушке. Узнав, что у меня температура он вызвал мне доктора домой. Мы оба подумали, что я не то простыл, не то отравился, так что ждали медика мы достаточно спокойно. Я с утра ничего не ел, честно говоря не особенно хотелось, а так как мальчиком я был достаточно взрослым дед за моим питанием особенно не следил. Но ближе к обеду он пошёл готовить себе и бабушке и подошёл и ко мне.
– Внучок! Кушать будешь?
– Ну можно..
– А что ты хочешь? Я бабушке бульон сделал, но он пустой
– Я не знаю..
– Макароны с сыром может?
– Давай
Дедушка пошёл на кухню варить макароны, а я в очередной раз пошёл в туалет в надежде, что после такого "похода" живот пройдёт, но.. Ничего не получалось и живот не проходил. Однако через некоторое время меня вывернуло, после чего стало немного полегче. Я умылся, выпил стакан воды. Меня всё ещё немного знобило и глаза болели, но живот уже беспокоил меньше. Я пошёл обедать, но знал бы я чем это закончится, никогда вообще не стал бы есть. Через пару минут после обеда я почувствовал, что живот стал болеть ещё сильнее чем раньше. Я лёг на диван и свернулся калачиком, так было явно легче..
– Жень, ты чего?
– Живот совсем разболелся. Не надо было, наверное, есть. Когда там доктор придёт?
– Давай я позвоню, узнаю
Дед пошёл звонить в больницу. Через несколько минут он пришёл ко мне взволнованным.
– Похоже врач сегодня не придёт, много вызовов.. И говорят, что у тебя похоже на аппендицит. Я буду вызывать неотложку
Неотложку вызывать не получалось. Трубку просто не брали. Весна распространила среди детей огромное количество болезней и помощь требовалась не одному мне. Дедушка принёс мне одежду и надел её на меня.
– Так сейчас поедем в больницу, с аппендицитом не шутят, – он надевал на мои ноги кроссовки, сильно волнуясь
– Я не знаю как я пойду, мне больно. Может подождём? Пройдёт ещё..
– Сказали, что не пройдёт и нужно поспешить. И лучше если мы зря съездим, чем если опоздаем
Я в полусогнутом состоянии вышел из дома и стоило мне спустится по лестнице с первого этажа на улицу я свалился на колени. От боли в животе потемнело в глазах.
– Женечка, внучек. Давай вот так, – дедушка повесил меня к себе на плечи буквально тряпкой и понёс на трамвайную остановку
Чтобы было понятно, пожилой мужчина ростом чуть выше полутора метра тащил на себе здоровенного парня, которому он был ниже плеча. Благо трамвай пришёл быстро. Но каждая минута чувствовалась вечностью, периодические проблески вновь перебивались острыми спазмами, из-за чего у меня сводило руки.
Как мы доковыляли до хирургического отделения я помню с трудом. Я лёг на кожаную скамейку и снова свернулся калачиком. Дедушка бросился стучаться во все двери приёмного отделения. Высокий мужчина с пышными усами вышел из одного кабинета дожёвывая какую-то пищу и застёгивая на себе халат.
– Дедуля, ну Вы чего ждали-то? – врач приложил ладонь к моему лбу, – Мальчик у Вас взрослый, а с такой температурой надо было сразу вызывать скорую
– Так нам сказали неотложку вызывать. Я же не знаю как правильно. Скажите, всё нормально будет?
– Неправильно Вам сказали! Нормально-нормально. Тапочки, кружка, одежда, и карта с полисом где?
– Тьфу ты.. А мы карту забыли, а про вещи я как-то не подумал
– Ну ничего.. Девочки! – врач окрикнул медсестёр, – Мальчика в отделение и готовим к операции cito. А Вы, дедуля, домой сходите и всё принесите. А то парень голышом и босиком у нас будет.
Меня укладывали на каталку. В этот момент, кроме больного живота я думал, что у меня взорвётся голова. Страшнее, чем в этот момент, мне никогда не было. Дедушка поцеловал меня в щёку и обнял. Его мягкая колючая щека прижалась к моему лицу. Из его глаз тоже полились слёзы. Он помахал мне рукой и меня повезли по коридору к лифту.
Я оказался в детском отделении. В подготовительной палате не было никого кроме меня. В окно светило солнце, а у стен были раскалены чугунные батареи. В этой жаркой палате я пробыл около часа. Ко мне вошла местная медсестра.
– Ты что-нибудь ел?
– Да, я дома поел. Спасибо
– А я тебе не предлагаю. Что ел и когда?
– Макароны с сыром, перед тем как сюда приехали
– О, господи. Жди, сейчас промывание будем делать
– А может не надо?
– Надо. Тебе на операцию скоро
Она вышла из палаты и через пару минут вернулась с каким-то тазиком, шлангом и второй медсестрой. Обе были в перчатках.
Как же дорого мне тогда обошлись эти макароны.. Мне на колени поставили таз и сказали придерживать его. Одна из медсестёр начала запихивать мне в рот пальцы, чтобы вызвать рвоту. Ничего у неё не получалось. Ну да, есть у меня такая особенность. Два пальца в рот – рвоту у меня не вызывают. Не болеть мне булимией. Но объяснишь ли это упорным медсестрам? Особенно трудно это объяснить что-то с пальцами во рту. Через некоторое количество попыток, она всё таки вытащила руку у меня изо рта и стала запихивать туда зонд. Вот тут-то меня вывернуло наизнанку причём несколько раз и в нескольких направлениях. Макароны были практически свежими, хоть обратно в кастрюли складывай.. Я этого, конечно, делать не стал бы, надеюсь, что и медсестры тоже.
Когда инквизиция закончилась, они вновь оставили меня одного, сказав раздеться до трусов. Через пару минут они вошли с пакетом, в котором были мои вещи и шлёпанцы, дедушка уже успел привести вещи. Меня положили на каталку и вновь повезли к лифту.
Не успел я оглянутся как оказался в операционной. Мужчина с очень густыми бровями ковырялся в каких-то окружавших меня аппаратах. Потом он же приложил к моему лицу маску и сказал считать до десяти. Из маски шёл какой-то неприятный вкус и запах, от которого пересыхали губы и зудело в носу. До десяти я не успел досчитать. В ушах у меня зазвенело и лампа у потолка стала уплывать вдалеке.
Когда я проснулся за окном уже было темно. Голова болела, во рту была сухость вперемешку с отвратным вкусом, а низ живота тоскливо ныл. Мой живот туго перетягивала белая хлопковая ткань с классическим больничными штампами. Это было что-то типа простыни, а может пододеяльника. Основная гудящая боль была справа внизу живота под этой простынёй. Но самое удивительное, что на мне даже были трусы. На соседней от меня кровати сидела молодая женщина с ребёнком лет 4х на коленях и читала ему книжку. Я попытался развязать на себе простыню, чтобы можно было надеть штаны и футболку.
– Молодой человек! Молодой человееек! Доктор сказал передать Вам, что до завтра повязку не снимать, а потом они на перевязке решат
– Понял.. А где туалет?
– А вот там по коридору на права
Я быстро понял, что сильно разогнался. В коридоре сидели дети от 3 до 10 лет, а я шёл в трусах и простыне в сторону туалета. Голова кружилась, а ноги с трудом волоклись. Очень хотелось согнуться пополам из-за боли внизу живота, но тугая простыня не давала не то чтобы согнуться, с ней и дышать-то было трудновато. После туалета я вернулся в палату и взял с тумбочки кружку, очень хотелось пить. Оказывается в коридоре на журнальном столике стоял эмалированный чайник с кривой надписью "питьевая". Вода была тёплой и мерзкой на вкус, но пить хотелось так сильно, что я залпом выпил весь стакан. Стоило мне вернутся в палату, вода попросилась обратно, тем же путём, что и вошла. В палату вошла медсестра и сказала ничего до завтра не есть. Ну с этим было не трудно, есть абсолютно не хотелось. Зато болеть начинало всё сильнее, о чём я и сказал этой медсестре. Она вернулась через пару минут и поставила мне укол в филейку. Я спросил у неё можно ли позвонить. Она сопроводила меня до поста где стоял дисковый телефон. Позвонить маме на сотовый не получалось, телефон отказывался звонить через восьмёрку. Я набрал домашний телефон и трубку взял дедушка.
– Привет, дед
– Хоо! Здравствуй, внучек! Мне позвонили, сказали, что прооперировали тебя, а я всё жду когда ты позвонишь
– Я вот недавно проснулся. А давно прооперировали?
– Так давно уже, давно. Как себя чувствуешь?
– Ну так.. Нормально в целом
– Маме-то позвони! Она волнуется!
– Я не могу, тут через восьмёрку не звонит.. Ты ей позвони, скажи, что тут всё нормально. А я пойду прилягу, Спать опять охота..
– Иди, внучок, спи конечно. Я Оле позвоню
А вернулся в палату и быстро уснул.
На следующий день я позавтракал "вкусной" кашей и позже был приглашён на перевязку. Наконец-то с меня сняли простыню. Шов внизу живота жирно смазали йодом и перемотали теперь уже тряпкой поменьше, возможно наволочкой. До обеда я слонялся по коридорам, пытался расходиться. Было невозможно скучно. Мне казалось, что я в отделении самый "старый" не считая матерей с детишками. После обеда ко мне пришла мама. Принесла всякой вкуснятины, половину из которой медсестры завернули обратно домой..
– Сильно болит?
– Да не особенно, побаливает периодически. Тут такой гадостью кормят
– Ну потерпи, видишь пока нельзя многое есть
– Да я понял.. Мне тут долго лежать?
– Доктор сказал, что дней десять. Может чуть больше. Вовремя успели! Если бы чуть подольше было бы всё плохо. Почему вы с папой мне не позвонили?
– Мы с дедом подумали, что ты на работе итак занята..
– Ну и что!? Отвлеклась бы! Видишь, я же приехала!
– Спасибо, мамуля
Я повис на шее у мамы. Я так хотел домой, но больше всего я хотел к маме..
К вечеру картина начала становиться интереснее. Из различных палат начали появляться подростки. Две девочки и трое мальчиков. Мы собрались в кучку на широком подоконнике и стали играть в "дурака", картами лежавшими на журнальном столике коридора. Одна из девочек мне очень понравилась, и я упорно не понимал, что она забыла в этом отделении. Никаких "простыней" и хождений в раскоряку. Красивая девочка с огромными голубыми глазами. Я всеми силами старался обратить её внимание на себя. Если бы за шутки мне платили, я бы уже тогда дом себе купил. Но она всего лишь сдержано улыбалась. В этом жарком отделении она всё время ходила в плотной толстовке. На третий день моё терпение не выдержало.
– Слушай, я тебе не нравлюсь? Может тебе толстые не нравятся или ещё что. Ты скажи я не обижусь
– Почему? Очень даже нравишься
– Мне показалось, что ты как-то от меня пытаешься сторониться
– Тебе показалось, – она улыбнулась, подошла ко мне и поцеловала в губы
Ну всё! Теперь я не так уж и хочу домой! Мы писали друг другу записки, вечерами стояли на лестнице при свете луны. Я был практически счастлив. Но мне было жутко интересно, что же она делает в этом отделении. Я подошёл к одной из медсестёр, с которой я уже подружится.
– Я не могу тебе сказать
– Ну почему?
– Ну потому, Жень! И вообще, ты бы от неё подальше держался
– А что не так?
– Блин! Сказала на свою голову! Жень, просто не надо вам шуры-муры крутить, вот и всё
Мда, если раньше было непонятно, то теперь стало ещё непонятнее. Иногда стоит не лезть не в своё дело, но какой подросток сможет это спокойно принять?
– Даша! А у тебя тоже аппендицит?
– Нет
– А что у тебя?
– Эм.. Не важно..
– Ну а всё таки?
– Жень! Это не важно!
– А мне важно!
– Не спрашивай, пожалуйста.. Ты меня этим обижаешь..
И она ушла в девичью палату. Я сначала обиделся сам, но.. Эти голубые глаза! Какое мне может быть дело до того почему она здесь?
На следующий день мне сняли швы. Я даже и представить не мог на сколько мне станет легче. Позвонил дедушке и начал собирать свои вещи. Рядом с дверью палаты стояла Даша. Она дала мне в руку бумажку, на которой разноцветными ручками было написано: "♡Не забывай меня и напиши♡". Ниже был написан адрес. Я посмотрел на неё и сказал: "Обязательно напишу!". Она улыбнулась и вновь поцеловала меня. Когда я вернулся домой у меня было ощущение окончания каникул. То есть было хорошо, но теперь..
Через неделю мой шов окончательно затянулся и я уже ходил в школу, разве что освобождённый от физкультуры. Я написал несколько писем, с разницей чуть больше одного дня. В них я написал свой домашний телефон и приложил фото, но.. Ответов не было. А потом и записка потерялась. Мы переехали, и если ответы и задержались, то пришли они не мне. Так и остались со мной только шрам на животе и огромные голубые глаза в памяти.