«Боулз Мотель-энд-Лодж», Саут-Бенд, Индиана
15 ноября 2006 года, среда
– Худшее в этой работе, Сэмми, – когда заходишь в тупик.
Сэм Винчестер молча согласился со своим братом Дином. Они еще раз напоследок осмотрели номер мотеля и закинули вещи в машину. Отец с детства вбивал им в голову, что перед отъездом нужно как следует осмотреть номер и ни в коем случае не оставлять личных вещей. Нигде и никогда. Особенно если это экзотическое оружие и древние гримуары.
Обычно они хорошо убирали свой номер. Всего один раз, в Ки-Уэст, Дин оставил возле кровати банку с солью, но тогда он тут же потребовал вернуться за ней. Сэм спросил, почему нельзя просто пойти в супермаркет и купить другую – в конце концов, это же самая обычная вещь, – но Дин утверждал, что тут дело принципа.
Когда администратор мотеля поинтересовался, зачем им в номере понадобилась большая банка соли, Дин широко раскрыл глаза, как делал всегда, когда что-то шло не по плану, и под насмешливым взглядом Сэма, который даже не пытался скрыть улыбку, полчаса нес какую-то чушь, пока наконец не выдумал что-то о непереносимости лактозы. («Чувак, – сказал Сэм, когда они возвращались к машине с банкой в руках, – ты же знаешь, что соль не имеет никакого отношения к непереносимости лактозы, да?» – «Спасибо, капитан Очевидность», – сквозь зубы процедил Дин.)
Сегодня они снова освобождают номер и отправляются в путь. Их последнее дело оказалось пустышкой.
– Зато мы увидели Саут-Бенд. Красивый город, – говорил Дин, когда они шли к машине.
– Да, удивительное местечко, – пробормотал Сэм, пока Дин открывал багажник.
– Эй, мы оказываемся там, куда нас приводит работа.
– Или не приводит. Дин, это действительно было самоубийство. Обычное, заурядное самоубийство.
Дин пожал плечами.
– И такое бывает.
Он бросил сумку в багажник, за коробки с оружием и патронами. Сэм поступил так же, пользуясь только левой рукой. Правая до сих пор была в гипсе после того, как ее сломала девушка-зомби в Лоуренсе.
У Сэма, в отличие от Дина, не было такой привязанности к черному «Шевроле Импала» 1967 года – семейной машине, которую отец оставил Дину. Сэму иногда казалось, что сам он к своей последней девушке, Джессике, не был так привязан, как Дин – к «Импале». Когда пару месяцев назад машина разбилась, Дин восстановил ее почти с нуля. На это ушло несколько недель непосильных трудов.
И все-таки даже Сэму пришлось признать, что огромный багажник очень полезен, ведь они практически жили в машине. Дальнюю часть багажника занимали три сумки: одна – Сэма, другая – Дина и третья – для грязного белья. Последняя уже изрядно раздулась.
– Пора бы заняться стиркой, – сказал Сэм.
– Не здесь, – быстро ответил Дин. – Не думаю, что тот коп был в восторге от первоклассных репортеров Андерсона и Барра. Лучше свалить, пока он не решил прогнать мое лицо через базу.
Сэм кивнул. Дина до сих пор разыскивали за серию убийств в Сент-Луисе, совершенных в начале этого года оборотнем, который принял его обличье. Федералы вряд ли удовлетворятся объяснением: «Это сделал мутировавший урод, который выглядел точно так же, как я».
Дин закрыл багажник, и они направились к управляющему мотелем. Как и большинство мест, где останавливались Винчестеры, «Боулз Мотель-энд-Лодж» был невероятно дешев и предоставлял лишь самые необходимые удобства. А им и нужна была только крыша над головой, кровать и работающий душ (с последним везло не всегда), потому что с деньгами была напряженка.
Борьба с демонами, монстрами и прочими тварями, которые пугают людей по ночам, была очень важна, но не оплачивалась. Они жили благодаря махинациям с кредитками и выигрышам Дина в бильярд и покер. А значит, на отель «Хайатт» рассчитывать не приходилось.
Они вошли в облезлый офис с потрескавшимися деревянными панелями на стенах, чудовищно грязным бежевым ковром и обшарпанной стойкой. За стойкой, прямо под красной табличкой «Не курить», дымя сигаретой, сидела пожилая женщина и читала книгу Дэна Брауна. На ее лице было столько косметики, что на хэллоуинской вечеринке она спокойно сошла бы за Джокера, а каждый волос на ее голове был залит лаком – очевидно, в попытке соорудить ретроприческу в стиле 1960-х. Сэм был уверен, что, выстрели он в это сооружение любым оружием из багажника «Импалы», это ему никак не повредит. На груди у женщины висел бейджик, на котором было написано «Моника».
– Доброе утро, мы освобождаем номер, – сказал Дин.
Моника в последний раз затянулась и затушила сигарету в пепельнице.
– Вы Уинвуды[5], верно? – спросила она скрипучим голосом.
Сэм усилием воли заставил себя не закатывать глаза. Хоть бы раз Дин выбрал неприметный псевдоним!
– Верно, – улыбнулся Дин. – И готовы расплатиться.
– О’кей, но есть проблема. Ваша кредитка заблокирована. Нужна другая.
Дин снова широко раскрыл глаза, и Сэм перестал улыбаться.
– Заблокирована. В самом деле? – Дин беспомощно посмотрел на Сэма, затем вновь повернулся к Монике. – Может, попробуете еще раз? Пожалуйста?
Моника смерила Дина взглядом.
– Я пробовала трижды. Больше нельзя.
– А известно, почему кредитка заблокирована?
– Нет. Хотите позвонить в банк? Можете воспользоваться этим телефоном. – Она взяла телефон – который, как с ужасом заметил Сэм, был дисковым, – и протянула его Дину.
– М-м, нет, это, э-э… это не поможет.
Сэм понял, почему Дин медлил. У него были другие кредитки, но они не на имя Дина Уинвуда.
Сэм быстро шагнул вперед, сунул руку в задний карман и сказал:
– Я расплачусь. – Он достал из бумажника одну из фальшивых кредиток и протянул ее Монике.
Та взяла кредитку и посмотрела на нее, хотя Сэм надеялся, что она этого не сделает. Эта карточка тоже была не на фамилию Уинвуд.
– Я думала, вы братья.
– Да, но меня усыновили, – не задумываясь, ответил Сэм. – Когда я разыскал своих биологических родителей, они уже умерли, и в память о них я сменил фамилию на МакДжилликадди.
Лицо Моники перекосило, и Сэм предположил, что она так улыбается.
– Это так мило с вашей стороны. Вы хороший мальчик. – Она провела картой по кассовому аппарату и вбила сумму за три ночи.
Ожидание чека длилось бесконечно. Дин, надо отдать ему должное, взял себя в руки, к нему снова вернулась его обычная невозмутимость.
Наконец спустя чудовищно долгое время аппарат пискнул, и на маленьком экране появились слова: «Операция подтверждена».
– Все в порядке, – все еще улыбаясь, сказала Моника, а из-под стойки послышалось жужжание принтера. – Вот ваша кредитка, мистер МакДжилликадди.
– Спасибо, – ответил Сэм и сунул кредитку обратно в бумажник.
– У вас хорошие манеры. Видно, мистер и миссис Уинвуд правильно вас воспитали.
Дин улыбнулся.
– Да, мэм, они отлично справились.
Моника протянула Сэму чек.
– Просто распишитесь здесь, и можете ехать.
Покончив с этим, они вышли на улицу.
– Ты спас меня, Сэмми, – усмехнулся Дин. – Знаешь, я наконец начинаю понимать…
Сэм нахмурился. Эти слова подозрительно напоминали начало длинной обличительной речи, которая обязательно закончится насмешками.
– Что ты начинаешь понимать?
– Сэмми, мы ведь росли вместе… И все это время ничто в тебе не указывало на юриста. Поэтому, когда ты сказал, что поступаешь на юридический, меня это просто потрясло. Но я наблюдал за тобой весь последний год и думаю, что наконец понял.
Началось. Сэм постарался не застонать.
– Ты умеешь пудрить людям мозги. Эта байка про усыновление!.. Превосходно! И все с таким каменным лицом…
Умение врать, притворяться кем-то, скрывать правду и о своей настоящей жизни, и о том, как на самом деле устроен этот мир, было одной из причин, по которой Сэм выбрал юриспруденцию. Жизнь охотника за сверхъестественным, охотника-ученика, наградила его этим умением, и он решил, что будет разумным найти ему достойное применение. Хотя брату он этого не говорил.
– Да, я умею пускать пыль в глаза. И веду большую часть расследований, и знаю кучу всего. И прекрасно владею оружием и искусством рукопашного боя. – Они подошли к «Импале», и Сэм, оказавшись у пассажирской двери, широко улыбнулся брату. – Так напомни, зачем ты мне нужен?
Дин собирался ответить, но тут из его телефона зазвучала песня Deep Purple «Smoke on the Water».
– И если уж на то пошло, – добавил Сэм, – это я научил тебя скачивать рингтоны.
Дин нахмурился, доставая телефон из кармана.
– Рано или поздно я бы и сам разобрался. – Открыв раскладушку, он посмотрел на входящий номер, и его глаза распахнулись еще шире, чем в холле мотеля. Он поднес телефон к уху и сказал: – Эллен?
Сэм удивился. Эллен Харвелл держала бар для охотников «Дом у дороги». Сэм и Дин недавно узнали, что последний муж Эллен погиб, охотясь вместе с их отцом, и это несколько омрачило их отношения – тем более что выяснилось это после того, как младшая дочка Эллен, Джо, сбежала, чтобы отправиться на охоту с ним и с Дином, хотя Эллен была категорически против.
Годы прослушивания громкой музыки и использования огнестрельного оружия сыграли злую шутку со слухом Дина, и теперь он всегда увеличивал громкость динамиков телефона. И Сэм услышал резкий голос Эллен.
– Слушай, – сказала она, – у меня есть для вас работа.
– Правда? Потому что…
– Это для Эша. Он сам не попросит, но я подумала, раз он сделал вам одолжение, вы, возможно, захотите ему отплатить.
Эллен тараторила, не позволяя Дину вставить и слова. Во всяком случае, она пыталась, но заставить Дина молчать – гиблое дело.
– Конечно, – усмехнулся он. – Я всегда питал слабость к этому болвану. Что ему нужно?
Эллен подробно изложила дело, но уже гораздо тише, и Сэм ничего не расслышал. Эш был бездельником-пьянчугой, но все-таки гением и умел выслеживать демонов с помощью компьютера. Сэму это не удавалось, несмотря на множество попыток. Дин когда-то сказал, что у Эша, наверное, есть демон-радар. Сэм не очень-то верил, что Эш учился в Массачусетском технологическом институте – ведь он, например, утверждал, что институт находится в Бостоне, а любой, кто там бывал, знает, что он в Кембридже, – но, учитывая, сколько раз тот помогал им с братом выбраться из передряг, Сэм не сомневался: Эш свое дело знает.
– Ладно. Мы этим займемся. – Дин захлопнул мобильник. – Эта дорога выведет нас на восьмидесятое шоссе, верно?
Сэм стал вспоминать карту.
– Думаю, да. А куда мы едем?
Дин улыбнулся.
– Этот город так мил, что его название повторяют дважды: Нью-Йорк, Нью-Йорк[6]!
– Серьезно? – Сэм подошел к багажнику. – Открой его, я тебе кое-что покажу.
– Кое-что в Нью-Йорке? – хмыкнул Дин, подходя к брату, так как ключи были у него. Он открыл багажник, и Сэм достал из своей сумки папку.
– Может, это ерунда, но я обратил внимание на два убийства, которые там произошли.
– Сэм, это же Нью-Йорк. Там по пятьдесят убийств на дню.
– Именно поэтому на эти два никто, вероятно, и не обратил внимания. – Он достал ксерокопии газетных статей, которые сделал в публичных библиотеках, которые они недавно посетили. – Во-первых, парень, которого замуровали в подвале.
Сэм протянул Дину лист с короткой заметкой в «Нью-Йорк дейли ньюс». В разделе городских новостей было сказано, что Марка Рейеса нашли в Бронксе замурованным в подвале дома.
Пока Дин просматривал ксерокопию, Сэм продолжил:
– А вот это произошло в прошлое воскресенье: орангутанг забил до смерти двух студентов.
Дин взглянул на заметку.
– Серьезно?
Сэм кивнул.
– Эти убийства словно сошли со страниц рассказов Эдгара Аллана По.
– Как-то все это надуманно, – сказал Дин, возвращая ему заметку о замурованном мужчине.
– Возможно, но оба случая произошли в Бронксе, а Эдгар По когда-то там жил. К тому же первое убийство произошло пятого числа. Тело нашли только спустя два дня, но это случилось пятого, а в тот день было…
– Последнее полнолуние, – продолжил Дин. – Ладно, хорошо, возможно. Но…
Закинув папку обратно в багажник, Сэм сказал:
– История с орангутангом произошла в последнюю четверть луны. – Ему не нужно было напоминать брату, что многие ритуалы связаны с фазами луны. – Ничего особенного, но раз уж наш путь все равно лежит в Нью-Йорк, я подумал, что мы могли бы взглянуть, пока будем заниматься… тем, чем будем.
Дин захлопнул багажник.
– У какого-то приятеля Эша неприятности с духами. Точнее, с привидением. И, разумеется, «Кому ты позвонишь тогда?»[7].
Сэм усмехнулся. Они сели в машину, Дин – на водительское сиденье.
– Это очень странно.
– Что в Нью-Йорке есть привидения? Да мы повсюду с ними сталкиваемся.
– Нет, – покачал головой Сэм. – Странно, что у Эша есть друг.
Дин фыркнул и вставил ключ в зажигание. Когда «Импала» завелась, на его лице появилась улыбка.
– Ты только послушай, как она урчит!
Заерзав на сиденье, Сэм подумал: «Богом клянусь, если он снова начнет наглаживать приборную панель, я пойду в Нью-Йорк пешком». Однако ему повезло. Дин сунул в магнитолу кассету группы Metallica, прибавил громкость, и в машине зазвучало гитарное вступление «Enter Sandman».
Дин повернулся к нему.
– Запустить атомные батареи.
Сэм искоса глянул на брата и ответил:
– Я скажу «ускорить турбины»[8], но только если ты обойдешься без комментариев насчет меня и коротких зеленых штанишек.
Дин включил задний ход и сказал:
– Погнали. – Вырулив с парковки, он переключился на первую скорость и выехал на дорогу.