Под статьёй о конных аркебузирах возник нередкий вопрос: почему на средневековых Пиренеях что всадники (хинеты), что пехота (те же альмогавары) активно применяли метательные дротики, но не луки? Ну, по этому поводу можно высказать целый ряд соображений. Понятно, что умами владеет образ степного лука, но...
Начнём с того, что и для хинетов, и для тех же альмагаваров дальний бой не был в принципе главным в тактике — так что у пехоты отношение к дротикам не особо сильно изменилась со времён примера римских легионеров, и лёгкая конница тоже всё-таки больше полагалась на копьё, а метнуть дротик — что называется, дополнительная опция.
Даже не касаясь особо вопроса о том, что изготовление эффективных по хоть какой-то броне и при том удобных в седле луков — задача непростая (а дротик прост предельно и при том достаточно эффективен), я бы заметил: вряд ли на Пиренеях могла сложиться традиция конных лучников, хорошо понятная нам. Всё-таки мы говорим о местности, где почти повсюду горы: вовсе не бескрайние степи. Не те условия, когда удобно и логично долго вокруг друг друга скакать, ведя перестрелку.
Скорее речь будет идти если не вовсе о засаде, то хотя бы о быстром сближении на пересечённой местности, где не так велики "плоские" открытые пространства. Как раз идея запустить в противника два-три тяжёлых предмета, сразу вдарив максимально сильно, в таких условиях более чем логична.
Плюс, я полагаю, тут велик был эффект традиций. Если мы посмотрим на войны Раннего Средневековья, то там повсюду увидим широкое применение подобных метательных снарядов — но до конца Средних веков доживают они в основном у иберийцев и ирландских кернов, ага (последние уже совсем голытьба, что с них взять).
Военные, как я не раз отмечал, в принципе обычно консервативные люди, очень склонные держаться за проверенные и привычные решения. Гораздо сложнее в военном деле что-то поменять, чем законсервировать. А Реконкиста — довольно замкнутый в себе конфликт, в который не так уж часто вмешивался кто-то со стороны (хотя это происходило, конечно: причём не только в плане рыцарей, даже швейцарская пехота под конец поучаствовала). В этих условиях не возникало особой нужды выдумывать какую-то новую тактику — противник ведь тоже к этому не стремится, всё давно привычно и вроде бы работает. Напоминает чем-то причины, по которым весьма такое себе развитие военной мысли наблюдалось к ацтеков, о чём я не раз говорил: а ради кого стараться? Тех, с кем сражаться надо, побеждаем и так.
Перемены наступают тогда, когда заканчиваются победы. В случае хинетов, как я отмечал вчера — это буквально первое же поражение в конце XV века от армии, составленной из французской тяжёлой конницы и швейцарской строевой пехоты.
Однако до 1490-х годов иберийцам никто такого вызова не бросал. Вот и воевали по старинке, как деды завещали.
