Анжела
Я рассматривала сломанный ноготь. И это действительно стало трагедией. После неудачных выходных, после встречи со Славой, такая мелочь стала последней каплей. Рассматривала почти оторвавшийся розовый ноготок с фрагментом френча и пыталась сдержать слёзы. Слова нового главы отдела пролетали мимо, не касаясь сознания. В голове более прагматичные мысли…
Сломанный ноготь. Ерунда какая! Пойди и сделай новый. Никакой проблемы! Но мой мастер больше мне не по карману. Придётся искать альтернативу подешевле. А ещё заканчивается баночка любимого крема для лица. Беда в том, что его стоимость больше моей месячной зарплаты. Малодушно мелькнула мысль воспользоваться деньгами, которые Ярослав перевёл по соглашению о разводе. Сумма более чем хорошая: и на крем хватит, и на маникюр и на шопинг по бутикам останется. Но я не хотела этих денег. Не хотела, чтобы меня снова купили. А именно так и произойдёт, если проявлю слабость.
Кто даст гарантию, что папочка, желая благоденствовать проштрафившуюся дочурку, не найдёт другого богатого мужа, который будет видеть во мне только выгодное вложение. Хотя выгодное ли — ещё тот вопрос.
Мне больше не требуется соответствовать чужим стандартам и производить впечатление. Могу делать то, что хочу, и так, как хочу. Моя жизнь — это марафон за успехом, богатством, статусом. Её цель — пустить пыль в глаза или доллары, кому что нравится больше. Если бренд — то самый известный; если платье, то самое стильное, модное, дорогое; если курорт, то самый выдающийся. Делать всё, чтобы соответствовать положению…
Я сама по себе. Самым невозможным стало осознание, сложным — принятие, тяжёлым — следовать принятым решениям. И я стойко держусь, хотя иногда хочется всё бросить и вернуться под крыло отца, позволив ему управлять моей жизнью.
- Анжел, — дёрнула за рукав Нюра, — пойдём скорее: минута до выхода в линию. Опоздаем — нарвёмся на штраф.
Штрафа не хотелось. Дружно прибавили шагу. Опоздание — пять секунд. Штраф — пятьдесят рублей. Вообще штрафы — это законно?
- «Ё-профит банк». Меня зовут Анжела и я готова ответить на ваши вопросы…
Сбилась со счета, в какой раз я говорю шаблонную фразу приветствия, требуемую по стандартам обслуживания клиентов. Механически беру предложенный пластиковый бейдж со вставленным внутрь картоном, на котором необходимо написать данные. Хмурюсь, понимая, что крепить придётся на металлическую булавку, которая испортит блузку, стоимостью в несколько сот долларов. В моём гардеробе нет одежды из масс-маркета, лишь дорогие и качественные вещи. Не могу позволить себе лишиться даже одной.
Поворачиваюсь к Нине и жестами спрашиваю нет ли шнурка на шею. Нина разочарованно разводит руками: мол и дала бы, да нечего. Понятливо кивнула, поднялась и вынула из брюк тонкую металлическую цепочку, заменяющую ремешок. Обмотала вокруг шеи наподобие бус. В одно из звеньев и вставила бейджик, больно уколов палец.
Нина со своего места изобразила бурный восторг, показав всем известный жест одобрения. И я улыбнулась впервые за день.
Вопреки обещанию-угрозе от нового начальника, которого сотрудницы женского пола успели за глаза прозвать “генералом”, он не разгуливал по офису, заглядывая через плечо и стоя над душой, а заперся в кабинете. Потревоженный улей погудел и успокоился, занятый своими делами.
А я работала, чувствуя, как начинает наливаться живот болью, которая расходится пока ещё слабыми волнами. И хочется есть так, что внутренности сворачивает в тугой узел. До перерыва осталось около часа. Сосредотачиваюсь на сложном вопросе клиента, пытаюсь разобрать его требования и найти информацию в электронном справочнике. Плохо помню, где видела необходимый порядок действия, но упрямо ищу, никого не замечая вокруг.
- С вами всё в порядке? - Плеча слегка касаются, привлекая внимание. Вздрагиваю от неожиданности. Рядом возвышается новый генерал собственной персоной. Вяло улыбаюсь и утвердительно киваю. - Тогда что это?
Еле ощутимое касание щёки и мне показывают каплю на подушечке пальца. С недоумением повторяю чужое движение, наконец ощутив влажные дорожки. Стремительно отворачиваюсь и беру бумажную салфетку, как некстати вовремя принесённую из столовой на обеденном перерыве. Вытираю следы слабости.
Антон Юрьевич мягко отбирает мышку и щёлкает на программу, отслеживающую время диалога с клиентом: почти 30 минут.
- Помогите ей, — приказывает кому-то. - Или в этом отделе не принята взаимопомощь?
Голос холодный и властный, наводит ужас. Девочки-то уже решили, что он душка-лапочка: вон и глазки добрые, и улыбка приветливая. Такого преображения не ждал никто.
Нина подскочила моментально. Лицо красное, руки трясутся.
Всего несколько минут потребовалось, чтобы узнать суть вопроса, проверить данные и показать тематический материал.
- В течение дня план индивидуальной работы с каждым сотрудником по борьбе с эмоциональным выгоранием мне на почту. - Генерал не ушёл, внимательно наблюдая из-за кресла, как я заканчиваю консультацию и прощаюсь.
- Она просто новенькая, — оправдывается Нина. - Не привыкла просто.
- Для новых сотрудников предоставьте план адаптации, — Антон непреклонен и зол. - Обязательно включить индивидуальные и групповые консультации психолога.
- Психолога? - Нина стала похожа на сову, выпучив глаза. - У нас нет психолога.
- Не думал, что ситуация окажется настолько плачевной. - Мельком бросила взгляд на руководителя. Брюки сидели на нём изумительно. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, создавая небрежный образ. Понятно, почему на него коллективно пускали слюни. Объективно красив.
В гарнитуре раздался звуковой сигнал, оповещающий о звонке нового клиента. Пришлось вернуться к работе. Напрягало чужое присутствие за спиной. Антон Юрьевич по-прежнему наблюдал за работой. Мне неудобно и некомфортно, но я не показываю вида.
Дурнота окатила новой волной. Непроизвольно сжалась, положив ладонь на живот и успокаивающе поглаживая. Как не вовремя… Я ведь даже таблетки не взяла, не говоря уже о средствах личной гигиены. Сорок пять минут до перерыва. Я выдержу.
Отпускаю клиента, вопрос которого был очень простым и лёгким. Тянусь за водой, чтобы смочить пересохшее горло. И в почти идеальной тишине мой желудок решает проявить себя громкой, голодной руладой. Заткнись, пожалуйста!
Стыдно-то как!
Не поворачиваюсь. Пристальный взгляд чувствую каждой клеточкой. Как и уходящие шаги. Хватаю телефон и пишу Свете с просьбой поделиться необходимым. Получаю в ответ смайлик и успокаиваюсь.
Но есть хочется. А обед уже слишком давно закончился. Ничего с собой не брала больше. Так жалко себя стало… Только кивнула коллеге, тайком сунувшей под стол мягкий цветной конвертик. Таблеток у неё не оказалось. А жаль.
Нина что-то сосредоточенно печатала, хмуря лоб и закусывая нижнюю губу. От коричневой помады, которой она раз по двадцать за день красила губы, ничего не осталось. Да, работы у неё значительно прибавится.
За пять минут до перерыва в наш уголок снова заглянули. Антон Юрьевич (чёрт, почему я не могу назвать его просто по имени?) прошёл уверенно, держа в коробках что-то вкусно пахнущее. Живот снова взвыл, усиленно прося внимания: покормить и таблеточкой угостить. Шеф точно издевается.
Но мужчина хлопнул в ладоши, привлекая внимание, показал на коробки и сказал всего одно слово:
- Угощайтесь! - Вот теперь он точно покорил весь женский коллектив. Мысленно облизнулась, уже предвкушая на языке потрясающий вкус.
- А это тебе, — и рядом на стол легка пачка со знакомым названием. Обезболивающие таблетки. Мне. От нового босса.
За какие заслуги?
Продолжение:
Новым читателям предлагаю другие, уже завершенные произведения: