В район потянулись беженцы из Средней Азии и Кавказского региона. Большая часть из них была родом из наших мест, гонимые из братских республик, они искали спокойной жизни на земле своих предков. Малая родина их принимала в лице родственников и знакомых далёкого детства, а вот большая родина оказалась не такой гостеприимной: возникли проблемы гражданства и связанные с ним сложности с трудоустройством и обеспечением жильём. Что характерно, у меньшей части беженцев, которые разговаривали с акцентом, проблемы с гражданством решались быстро, а вот у тех, у кого в свидетельстве о рождении наш район значился местом рождения, могли тянуться годами.
Стали появляться в станице и офицеры, уволенные из армии по сокращению и другим причинам. Сначала узнал о трёх лейтенантах, вернувшихся в станицу, они закончили училище связи и оказались ненужными в армии. Меня они не стали искать, а я постепенно про них всё разузнал, нашёл и познакомился. К этому времени они все уже пристроились в охрану наших финансовых учреждений, жили у своих родителей, сильно не печалились уходом со службы, и вполне были довольны той работой, которую нашли в станице. Была у меня мысль приобщить их к военно-патриотической работе в школе во время месячника, который традиционно начинался в январе и заканчивался 23 февраля, но они отказались участвовать. Я не стал настаивать, решив, что толку от этих разочарованных военных будет мало, только детвору отпугнут, но, в дальнейшем, из виду этих лейтенантов не упускал.
Зато со мной не преминул познакомиться капитан, которому про меня сказали в военно-учётном столе. У него был замполитский опыт в десантных войсках, вернулся в родные пенаты, жил у родственников и стал вторым номером в очереди на жильё после меня. Я ему рассказал куда и с какими бумажками надо ткнуться, чтобы стать на очередь, а он согласился поучаствовать в месячнике оборонно-массовой работы, который проводил районный отдел образования. Капитан был с амбициями, устроился в милицию и собирался получить гражданское юридическое образование. Мы с ним обсудили как провести занятие с детьми, чтобы они не заскучали и возникла идея принести в класс какую-нибудь армейскую вещь и вокруг неё завязать тему беседы. У меня была подвесная система парашюта лётчика, доставшаяся мне случайно после командировки в Иран, а капитан вспомнил, что у него есть стропорез. Картинка сложилась и мы решили, что пацанам будет интересно пощёлкать замками подвесной системы парашюта и узнать для чего нужен стропорез парашютисту.
Председатель Совета ветеранов был доволен тем, что я привлёк к месячнику ещё одного офицера, нашу идею одобрил, и мы с капитаном провели беседы с детворой в школе, а потом и в помещении краеведческого музея. Музей тоже готовил мероприятия со школьниками к месячнику, а поскольку помещение Совета располагалось напротив двери в музей, то председатель дружил с девчатами — работниками музея, всегда был в курсе музейных планов и проводил совместные мероприятия, привлекая на них и фронтовиков. А в экспозиции музея имеется очень много разного оружия времён ВОВ, поскольку на территории района шли ожесточённые бои. В этих боях при освобождении нашего района шесть военнослужащих из разных родов войск за свои подвиги получили звание Героя Советского Союза.
Короче говоря, наши выступления перед школьниками имели успех, и не остались незамеченными райОНО. А музей, заметив, как роятся пацаны вокруг стропореза, решил устроить небольшую временную экспозицию современных армейских предметов, и я отнёс в музей подвесную систему, лётный защитный шлем, мачете, картодержатель, именуемый лётчиками планшетом, и полётную карту с маршрутом перегона самолёта. Была у меня мысль съездить в Миллерово в авиационный полк и выпросить там для экспозиции высотно-компенсирующий костюм и гермошлем, может ещё что-то, но не вышло. Председатель свою служебную машину не дал, да и времени свободного у меня было мало, а ехать надо было за 150 км и, возможно, не один раз. И на работе у меня была запарка: шеф взял на реализацию крупную партию белорусской мебели, арендовал склад, которым я и занимался. Так что, мне не удалось на халяву смотаться в полк, посмотреть на самолёты, познакомиться с коллегами и, возможно, найти там однополчан. Эта поездка, в конце концов, случилась — мысли материализуются, - но через несколько лет и совсем по другому поводу.
Следствием этой моей общественной деятельности стало предложение от райОНО поучаствовать в военных сборах школьников района на базе Каргинской средней школы. Предполагались спортивные соревнования, разборка-сборка автоматов, стрельбы, смотр строевой выучки. Я согласился, надеясь, что организация этого мероприятия будет безопасней для детей, чем казачьи военно-полевые сборы. Да и случиться это должно в выходной день, с работы мне отпрашиваться не надо.
Мне уже удалось заметить, что с выплатой зарплаты у школьных работников большие проблемы, есть в этой среде недовольство своим положением, но система в нашей глубинке продолжала функционировать по привычке, не отказываясь от советских форм работы. Я и предположить не мог, что через какое-то время мне придётся заниматься забастовкой учителей в нашем районе.
Вот и у донских казаков наметился раскол в областном центре, который аукнулся и в нашем районе. Нашлись атаманы, которые не захотели сотрудничать с федеральной властью, а пожелали сохранить финансовую независимость от государства. И казаки нашего юрта тоже становились на разные позиции, всё чаще расходясь с казачьих Кругов недовольными друг другом.
Но это всё мне казалось ерундой по сравнению с тем, что нам пришлось увидеть и пережить в Грузии.
После майских праздников забежал в Совет ветеранов поздороваться с Петром Ивановичем, который ездил на празднование Дня Победы в область, и узнать у него городские новости.
- Ты слышал что администрация района устроила на торжестве в честь праздника, - спросил председатель, протягивая мне руку для приветствия.
Был он сильно не в духе, таким я его ещё ни разу не видел, а потому в ответ кивнул головой, мол, слышал. На самом деле, не только слышал, но и был участником этого торжества. Мне стала понятна причина его плохого настроения - кто-то уже накрутил его своим рассказом по телефону, а мне предстояло быть тем человеком, на которого старик вывалит своё раздражение.
- Эх, меня там не было, я бы показал этой .., - Пётр Иванович произнёс нецензурное слово, - где раки зимуют!
- Так ей там дали отповедь, - рискнул обнаружить и я свою осведомлённость по поводу инцидента на торжестве.
- Это бывший редактор районки? Да что он там может возразить, знаю, как облупленного этого интеллигента. Начнёт философию разводит… А я бы ей припомнил кое-что, она бы у меня вылетела оттуда, как пробка!
Администрация района пригласила ветеранов войны на торжественное заседание в честь Дня Победы в небольшой актовый зал в музее. Меня тоже привлекли к этому мероприятию, чтобы от лица нынешних армейцев поздравить фронтовиков с праздником. Я собирался нарядиться в парадную форму, но тут выяснилось, что редактор нашей телестудии решила сделать ролик про мероприятие и показать в местных новостях, а мне предстоит быть оператором. Мне показалось неудобным суетиться с телекамерой в парадке и я пошёл в гражданке. Организатору торжества это не понравилось, но я подтвердил готовность выступить, и чиновная дама — зам по социальным вопросам района - успокоилась. Меня тоже объявили среди приглашённых, фронтовики недоуменно поводили головами, выискивая подполковника, но я, уткнувшись в видоискатель телекамеры, сделал вид, что это не про меня. Дойдёт моя очередь выступить, увидят.
Всё пошло по накатанному: ведущие славили Победу и фронтовиков, рассказывали о потерях и невзгодах, вспомнили Героев и вклад тыла, читали фронтовые стихи и пели песни. Но потом, перед тем, как дать слово фронтовикам с воспоминаниями, выступила зам по социалке и между прочим брякнула вскользь, что если бы нас победили, может быть мы сейчас жили лучше. Какая вожжа и куда ей попала, не знаю. Могу только предположить, что её задёргали жалобами медики и учителя и другие работники социальной сферы.
Сидевший рядом с ней начальник управления сельского хозяйства со своей всегдашней дежурной улыбкой, полинял лицом и с недоумением на неё посмотрел , мол, ты компанию не перепутала часом, ты кому это сказала…
Произнесено про лучшую жизнь было негромко, мимоходом, без нажима, но фронтовики это услышали и по небольшому залу пошёл ропот. Дама что-то ещё продолжала говорить, но шум, по мере того, как фронтовики передавали друг другу эту странную тираду чиновницы, усиливался, некоторые старики стали вслух возмущаться. Дама опомнилась, принялась оправдываться, но стариков это только раззадорило. Начальник управления пришёл на помощь коллеге…
...Торжество было испорчено. Я, решив, что организаторам теперь не до меня и моего выступления не будет, выбросил из памяти план речи напрочь. Но ведущая торжества, уловив паузу в перепалке, объявила мой выход. Меня словно дубиной по башке бахнули — один звон внутри стоял. Да чтоб вас!..
Я-то собирался сказать дежурное поздравление фронтовикам, но теперь оно прозвучало бы издевательством, надо же учитывать состояние аудитории. Осторожно обошёл свою телекамеру на штативе и неспешно вышел к ведущим. А куда торопиться, если я не знал о чём говорить рассерженным фронтовикам. Выдержал театральную паузу, типа, жду тишины в зале, а сам лихорадочно думал над импровизацией. Люди в зале и в самом деле притихли, выжидательно глядя на меня. И я уже знал что говорить.
...Вернулся на своё место к телекамере под хлопанье в ладоши фронтовиков, кровь ещё стучала в висках, но я услышал, как кто-то из стариков произнёс: «Молодец, подполковник!»
- Ну, что, удалось мне успокоить фронтовиков, - тихо спросил у нашего редактора.
- Более чем, - похвалила меня редактор.
...Теперь я сидел перед председателем Совета ветеранов, который гневно потрясал кулаком:
- Это же надо такое удумать брякнуть в святой день для фронтовиков, как у неё язык повернулся…
Мне ничего не оставалось делать, только дожидаться, пока Пётр Иванович выпустит пар. Я бы ему мог напомнить, что зам по социалке — его воспитанница, и в его бытность первого секретаря райкома КПСС, прошла все должности в райкоме комсомола, была инструктором райкома партии. Но я не стану этого делать, надо пожалеть старика — ему и так бывший кадр нож в спину «воткнул». Понимаю, обидно старику, что его кадры повторяют то, что пишут в либеральных газетах. И прогибаются под либералов...
Вот как Петру Ивановичу удалось сохранить свой партийный идеализм до такого возраста? Может он поэтому и со мной возится, что увидел родственную душу идеалиста?