Когда задумываешься о том, кто мог бы спасти Союз от развала, вдруг понимаешь: случилось так, что тогда на самом верху не оказалось ни одного человека, которому можно было доверить обновлённый Союз. Вороша в уме кучи имен и фамилий: Яковлев, Язов, Пуго, Горбачёв, Ельцин, Руцкой, Бобков, Крючков, Примаков, Гайдар, Чубайс… вдруг вспоминаю своего непосредственного начальника – первого секретаря Совета Безопасности – Юрия Владимировича СКОКОВА.
В начале 1992-го страна летела в тартарары, в пух и прах. Так называемые, первые демократы – раскрывшиеся тайные агенты, засланные казачки, завлабы с бородками и в потертых джинсах, фарцовщики, шулера, заморские льстецы и продажные подхалимы составляли основной кулак ельцинской верхушки. Они по трупам ворвались в Кремль, в самом прямом смысле этого слова – Пуго, Ахромеев… и начали крушить всё, что попадало под руку. Ими умело управляли из-за океана, тонко дергая за незримые нити родоплеменных связей, блата, а главное, продажности, трусости и умственной неполноценности верховой пены. В этой сумятице не многие понимали, что их главная цель дорваться к безудержному грабежу страны и захвату под себя народных богатств, наиболее лакомых активов советского хозяйства.
Второй, а скорее первой, главной целью было уничтожение военно-политической мощи СССР – слом силового хребта Союза. Но, к счастью, среди этой мутной волны новоявленных демократических кадров не нашлось никого, кто бы хоть чуточку мог соответствовать роли палача советской обороны и безопасности. Все эти новоиспеченные демократические генералы были откровенными сосунками и слюнтяями, ничего из себя не представляющими в военно-стратегическом отношении. Держать рубило в руке они не могли, да и не понимали, как и что рубить. Их меняли и вышвыривали как использованные утирки и ошмётки.
В это же самое время – стихийно возникали группы и мозговые центры сопротивления этому антинародному шабашу. Один из мозговых центров, точнее, главный нерв безопасности каким-то чудом, негласно и тихо возглавил Ю.В.Скоков. Мне довелось послужить под его началом лишь вскользь, мимолетно. Тогда он сформулировал задачу быстро написать первый российский закон «о безопасности».
Будучи офицером Советского Генштаба, я был вызван в Кремль. Помню, шел мимо снесенного памятника Дзержинскому, мимо разбитых стеклянных вывесок на зданиях ЦК КПСС. Оказалось, «демократические силы» наняли специального шизофреника, который бегал по центру Москвы с молотком и бил красные таблички госучреждений, на которых был герб СССР. Его конечно поймали, но тут же отпустили по команде сверху. Такая была обстановка, вся придворная верхушка и челядь ЦК, Совмина, Генштаба, КГБ, МВД… попряталась на дачах и тряслась от страха за свои шкуры.
Сегодня меня немного греет воспоминание о том, что в тот момент, я оказался в поле зрения группы Скокова, меня выдернули из войск и написанный мною с чистого листа проект закона «о безопасности» прошел мгновенно и стал одним из первых законов России. Но не о моей канцелярской работе речь, а о личности и воле настоящего политика Скокова.
Юрий Владимирович родился в 1938 г. в семье офицера НКВД, отец служил в Маньчжурии, имел награды. Окончил Ленинградский электротехнический институт в 1961 г. по специальности радиоинженер, защитил кандидатскую технических наук, работал научным сотрудником НИИ № 2 Минобороны СССР в Калинине; с 1969 г. – во Всесоюзном НИИ источников тока Минэлектротехпрома СССР. С 1977 г. – директор завода «Сатурн» в Краснодаре, в 1986 г. директор НПО «Квант» в Москве. Человек с именем в науке, технике, приборостроении, машиностроении и организатор многих уникальных производств. Останься он в науке, мы бы сейчас имели батарейку, работающую годами без подзарядки – это чтобы было примерно понятно, какими разработками он был увлечен.
Развал СССР он встретил народным депутатом, противником горбачевского пустословия и бездействия, но оказался невольным союзником Ельцина, Юрий Владимирович был назначен Секретарем Совета Безопасности России.
15 декабря 1992 г. на Съезде народных депутатов Ельцин организовал рейтинговое голосование по кандидатурам, представленным им на пост Председателя Правительства России, одним из кандидатов был определен Скоков.
К этому он отнесся без особого энтузиазма и своему ближайшему окружению сообщил, что ни на какой пост выше занимаемой им должности Секретаря Совета Безопасности он не пойдёт. Однако противится указанию Ельцина он не мог, и вместе с ближайшими товарищами решили организовать «свою игру», чтобы показать народу реальную ничтожность Гайдара – любимца либералов-антисоветчиков и проамериканского ставленника. Тем самым продемонстрировать обществу, кто в России действительно мог бы стать у руля спасения народного хозяйства.
От Совета Безопасности была создана оперативная советническая группа обеспечения хода намеченной акции. В помещении Президиума Съезда Советов была выделена небольшая штабная комната, где на столике стоял телевизор с прямой трансляцией из зала, там собственно и дислоцировалась наша спецгруппа, анализировавшая ситуацию.
Результат рейтингового голосования оказался непредвиденным для прозападных кукловодов, ждавших Гайдаровской победы. Большинство голосов получили Скоков (637 - за, 234 - против) и Черномырдин (621 - за, 280 - против). Гайдар вдрызг проиграл (400 - за, 492 - против).
Никто не ожидал «выигрыша» Скокова.
В перерыве заседания Ельцин заскочил к нам, в ту самую «штабную комнату», где в тот момент находился и Юрий Владимирович:
– Скоков, ты что, к власти рвёшься?! Взревел Ельцин.
– Да, что вы, примирительно возразил Скоков. Вообще-то, я принял участие в голосовании только по Вашей настоятельной просьбе, чтобы утопить это недоразумение – Гайдара. Я готов снять свою кандидатуру. Мне, как Секретарю Совета Безопасности ещё на долгое время есть, чем заняться.
– Ладно, сбавил обороты Ельцин, тогда пусть будет Черномырдин. Вообще-то я его на нефть-газ планировал, больше он ни в чем не разбирается. Но, пусть пока побудет.
После этого разговора Скоков решительно, прежде Ельцина и его свиты вышел в зал на трибуну и заявил о снятии своей кандидатуры в пользу Черномырдина. Гайдар был формально и.о. председателя Правительства, но самоотвода не заявил, рассчитывал на необязательность рейтингового голосования. Но Ельцин проявил твердость и главой Правительства был утверждён Черномырдин.
Так Скоков элегантно уступил дорогу… и утер нос чмокающему и.о.
21 сентября 1993 г. Ельцин подписал Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации", которым был разогнан Верховный Совет в нарушении действующей Конституции. Перед подписанием проект этого указа был представлен на визу Скокову. Мне как единственному юристу в его аппарате довелось поучаствовать в принятии им решения. Он спросил:
– Что, юрист, думаешь? Это антиконституционно?!
– Да, отрапортовал я, но рекомендовал бы всё же завизировать проект указа.
Исходил из того, что если он этого не сделает, то все наши задумки спасения системы безопасности страны, которые он взвалил на себя, рухнут. На его место тут же назначат другого, податливого. То, что указ будет в любом случае подписан, мне было известно по своим инсайдерским юридическим каналам. Тогда юридический мир страны был как на конце иглы – мал и предсказуем.
Но он не послушался и принял своё решение – проект указа не завизировал.
Однако Указ был подписан Президентом и опубликован.
Вскоре Скоков вызвал ближайших сотрудников к себе в 1-й подъезд Президентского корпуса Кремля, где он занимал часть первого этажа, а резиденция рядовых сотрудников аппарата Совета Безопасности в то время находились неподалеку в здании на ул. Варварке. Разговор был кратким и тревожным. Скоков прямо сказал:
– Меня могут арестовать в любую минуту. «Хозяин» (т.е. Ельцин) – человек эмоциональный, суровый и в порыве ярости - неуправляемый.
Он обратился к своему заму, боевому генералу Владиславу Евгеньевичу Насиновскому:
– Кем и чем ты можешь меня защитить, хотя бы на несколько дней?
– Рядом с Вами мы, ответил Владислав Евгеньевич, вооружённые пистолетами офицеры – начальник Вашей охраны Рыков, начальник секретариата Серебряков и – безоружный военный юрист. Мы Вас в обиду не дадим.
– Но это силы ничтожные.
– Обращусь к Министру внутренних дел Ерину, ответил Насиновский. Организуем усиленную круглосуточную охрану резиденции Совбеза на Варварке. Туда мы Вас конспиративно перевезем из Кремля организуем Вам рабочее и спальное место.
– Несколько дней бы продержаться, сказал Скоков, а там и глядишь, этой паузы будет достаточно, чтобы Ельцин пришел в себя. Думаю, наверняка образумится... Что и как будет дальше, посмотрим.
В течение часа из 1-го корпуса Кремля Скоков в спецмашине скрытно через Спасские ворота был перевезен на Варварку, как будто никто не заметил. Но как только прибыли, Насиновскому позвонил начальник 9-го Управления ФСК и язвительно сообщил, что весь наш тайный замысел ему хорошо известен. Но пусть всё будет так, как нами задумано. Если что, не обижайтесь, положим вас всех.
Несколько дней Скоков укрывался в здании на Варварке под охраной 12 офицеров СОБРа, через стенку от помещений девятки – под прицелом от имени высших лиц.
И, действительно, вскоре напряжение схлынуло.
Ельцин видимо сменил гнев на милость. Скокову позвонили из Кремля и сообщили, что его ввели в какой-то Совет при Президенте, а его должность в Совете Безопасности займет маршал Е.И.Шапошников. Для Скокова это означало начало конца политической карьеры.
В аппарат нового Секретаря был официально прикомандирован (седьмым по списку) автор этой заметки, которому тоже не принес особой радости дальнейший ход событий на сложном и опасном пути – строительства нового правового облика системы безопасности России.
В моей памяти Ю.В.Скоков сохранился как великий русский человек дела, с невероятной энергетикой не только личного обаяния, но и могучей воли, которую он мог навязать любому оппоненту, но главное – квантовая точность и направленность этой воли, она у него всегда была государственной, законной и справедливой.
Что поделать, кадровые жернова власти чаще всего перемалывали такие бриллианты в пыль. Власть никогда не поднимает на достойный пьедестал таких людей, а с наслаждением опускает их в неизвестность, откуда, они, как правило, уже никогда не возвращаются.
Последний разговор с Юрием Владимировичем Скоковым состоялся у меня незадолго до его смерти, в 2012 г. в Кремле на юбилейном мероприятии в честь 20-летия Совета Безопасности России. Не думал, что он меня помнит. В фойе БКД он, как и я пришел заранее, окликнул меня, и мы часа полтора, ожидая, когда все соберутся, разговаривали. Он говорил о многом, вспоминал… например, как принес Ельцину две буханки хлеба (зачем, я не запомнил).
В конце нашей беседы он поразил меня фразой, изумившей меня. Я и не предполагал, что он напомнит мне моё же мнение, воспроизведет слова незаметного своего внештатного юриста.
– Зря я тебя не послушал, сказал он. Зря не завизировал тот Указ.
* * *
По прошествии стольких лет меня не оставляют добрые мысли об этом во истину мощном человеке. Вечная ему память!
Скокову действительно был бы по плечу обновленный Советский Союз.
