«П р о ф с о ю з н а я г а з е т а». В о л о г д а.
№№ 29, 32, 35, 37, 43
1 9 9 8 год
Редактор: С. Б. Ч е р е п а н о в,
С п о р т и в н ы е
и г р ы
в
з а к р ы т ы х
п о м е щ е н и я х
Большой спортивный зал.
Гимнасты, боксёры, теннисисты.
Не сразу и разберёшь, кто есть ху…
Двое играют в теннис.
На майках написано: «Боря», «Митя».
Стало быть, Е л ь ц и н
вводит в курс дела своего нового
пресс-секретаря Я к у ш к и н а.
(Первый из секретарей, Павел Вощанов, даже костюм,
в котором выходил к публике, отвёз, по его словам, на свалку… – А. А.)
- Надо же! – восхищается Ельцин. –
Бывало, только по телевизору тебя и видели.
Как ни включи, Якушкин шпарит
про гомосексуалистов и лесбиянок.
Что, они теперь и в Кремле появились?
- А то нет! – с вызовом отвечает Якушкин.
- Ты прав. –
Ельцин на минуту сбавляет темп игры, задумывается.
Решительно. – Ты прав, с тебя бутылка. –
Переходит на своё заветное. – Книгу про меня набуровишь?..
- А то нет!.. Я вот что хотел спросить.
Вы с паном Кучмой не собираетесь ли
делить поэта Некрасова?
На манер Черноморского флота.
Он ведь в Хохляндии родился, Некрасов-то…
(Городок Немиров Подольской губ.,
где служил отец Н. А. Некрасова – А. А.)
У Е л ь ц и н а от расстройства садится голос…
- Ты это брось… Забудь…
Я вот не знал, и никто, стало быть, не знает.
Один и был русский поэт, и тот, понимаешь, хохол!
Я столько книг перешерстил, не завалялось ли трёшничка.
Помру – в честь меня библиотеку назовут…
Пушкин – эфиоп!.. Лермонтов – шотландец, Фет – немец,
Баратынский, и тот – Абрамыч!..
- Я здесь! – откликается Б е р е з о в с к и й.
Олигарх крутится на гимнастических кольцах,
застывает в самой трудной позиции – крест,
мало того, помахивает рукой,
приветствуя зрителей, и держится на одной руке:
абсолютная уверенность в себе…
- Зайди вечерком, – с умилением говорит Е л ь ц и н. –
Обсудим, кого куда…
- Зайду! – соглашается Б е р е з о в с к и й
и цитирует для собственного удовольствия Исаака Бабеля:
«…Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле. А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чём думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях – и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать двадцать раз на день. Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего не сделали бы. А он сделал. Поэтому он король, а вы держите фигу в кармане…»
Внутри гимнастических колец,
за которые держится Б е р е з о в с к и й, появляется по глобусу.
- «Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал ещё что-нибудь!» –
с восхищением говорит Е л ь ц и н.
Б е р е з о в с к и й срывается с колец,
переходит к вольным упражнениям:
идёт колесом, одновременно крутясь вокруг самого себя.
Исчезает в другом конце зала.
- Что это ты тут понаписал? –
Е л ь ц и н берёт в руки теннисный мячик,
читает. «Народ».
Остроумно, однако, господин пресс-секретарь. Годисся…
Е л ь ц и н и Я к у ш к и н продолжают играть.
Тема народа не выходит у Е л ь ц и н а из головы.
Сначала рассеянно, потом с воодушевлением,
как только он и умеет, читает Некрасова:
Вынесет всё!
И широкую, ясную!
Грудью дорогу проложит! Себе!
Жаль! Только жить!
В эту пору прекрасную
Уж не придётся!
Ни мне! Ни тебе!..
Е л ь ц и н плачет от полноты чувств:
- Недаром говорится, что главное наше богатство – это люди.
Остальное – вынесли…
Появляется Ч у б а й с.
Спортивный костюм. Красивая осанка – не оттого ли,
что несёт на голове большую картонную коробку?..
- Опять понёс! – Е л ь ц и н запускает в Ч у б а й с а
теннисным мячом.
Коробка падает на пол.
Сотни лампочек разлетаются в разные стороны.
Ч у б а й с смеётся:
- Какие-то детские рифмы, Борис Николаич!
Себе – тебе… А я что делаю? Себе, но и тебе!
Я бы поставил точку после слов «Вынесет всё».
А остальное, как редактор, сократил бы…
- Зайди вечерком! – с умилением говорит Е л ь ц и н. –
Поговорим, кого сократить…
Е л ь ц и н цитирует Николая Островского:
«…Чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы,
чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое,
надо прожить жизнь» там…
Я к у ш к и н настораживается:
- Где это – там?..
- Там! – Ельцин вполне определённо машет рукой. –
За бугром… Это я слышал от того парня,
с которого велел всем нам брать пример.
Которого застрелили после. В подъезде…
- Он вам лично говорил?
- Не лично, а по телевизору. Я видел, и все видели…
-Уродливое порождение западного образа жизни,
западной культуры, западной морали – борьба без правил,
когда отрывают носы и уши, бьют соперника головой об пол…
Ведущий НТВ К и с е л ё в двусмысленно ухмыляется.
Он ведёт репортаж о встрече кандидатов в президенты России.
На экране выскакивают портретики и цифры.
Между тем, кандидаты бьются на ринге по правилам,
обозначенным ведущим,
то есть без особых правил и церемоний…
Маленький Л у ж к о в в боксёрских рукавицах
наскакивает на огромного З ю г а н о в а.
З ю г а н о в прихлопывает Л у ж к о в а к полу,
затем сажает его к себе на ладонь,
под звуки торжественного марша обносит вокруг помоста…
Публика неистово ревёт, свистит,
бросается огрызками бананов и бумажками от «сникерсов».
Звучит гонг, это колотят в медный тазик, одолженный со стола Конституционного суда…
- Наши прогнозы, как всегда, верны! –
радостно говорит К и с е л ё в,
не оглядываясь на результат встречи.
Не глядя, находит и поднимает руку… Л у ж к о в а,
сидящего на ладони З ю г а н о в а…
…Публика ревёт, кое-где начинают драться…
На помост выскакивает Л е б е д ь.
С ходу пытается заехать ногой З ю г а н о в у в нос и – падает… Поскользнулся на банановом огрызке…
Наиболее нетерпеливые дамы –
Старовойтова и Новодворская – засучивают рукава…
- Вымажутся краской, трусы и лифчики бросят в публику,
на сувениры, и – пошли трепать. –
Ж и р и н о в с к и й гогочет на ухо Я в л и н с к о м у. –
Сам видел, в рот пароход!..
- Эти? – Я в л и н с к и й с изумлением оборачивается
на демократических дам…
- Эти? – Ж и р и н о в с к и й поражён
догадкой Я в л и н с к о г о. – Веди себя прилично.
Конечно, эти в рожу дадут, и тебе мало не покажется.
Я про Америку говорю.
Но и у нас скоро всё это появится,
да появилось уже…
…Тем временем К и с е л ё в
заботливо помогает Л е б е д ю подняться
и торжественно вскидывает руку победителя… Л е б е д я…
Обращается к З ю г а н о в у:
- Господин коммунист!
Нет ли близко человечка, на котором
вы хотели бы отыграться? Проще говоря, дать ему в морду…
- Есть такой человек, и вы его знаете! –
З ю г а н о в прихлопывает К и с е л ё в а
к помосту здоровенной своей рукавицей…
(Зюганов передразнивает с л о г а н,
с которым на выборы вели Лебедя – А. А.)
На экране телевизора сплошные полосы помех…
Публика ревёт. Кое-где дерутся…
Снова теннис.
Играют Е л ь ц и н и П р и м а к о в.
- Я старенький, – ворчит П р и м а к о в, –
не одну операцию перенёс. Куда мне!
- Старый конь борозды не испортит! –
возражает Е л ь ц и н. – То есть курса реформ…
- Нормальный человек сам собою не может управить,
вечно в сомнениях. От силы бригадиром станет, не больше.
Кого-то надо давить, кого-то обманывать.
Таким сделаешься шулером – домой не пустят.
- Ничего! Журналистом был, шпионом был!
Тебе правительство – пустяки!
Да не думаешь ли ты, что сам будешь править? А?..
- Я полжизни за границей провёл.
Нашей реальности не знаю. Как дедушка Ленин…
- Евгений, соглашайся. – спохватывается Е л ь ц и н. –
Одно имя чего стоит – благородный.
И то правда, что в правительстве одни шулеры сидели.
И про Ленина кстати вспомнил.
Будем говорить, что вернулись к его опыту, к его заветам.
Набирай больше коммунистов.
Можно и жириновцев, тоже люди.
И поменьше евреев. Лучше бы, чтобы их вовсе не было.
Хватит одного тебя…
- Зачем коммунистов в правительство набирать? –
П р и м а к о в озадачен. – А евреев куда девать?..
- Через год провалитесь – весь позор на вас,
на коммунистов, а я с евреями – смеюсь в сторонке,
я не при делах…
Теперь любое правительство провалится,
но позор пусть ляжет на коммунистов…
Умом Россию не понять. Я чувствую, что так, и шабаш…
Вот Василий Иванович Белов пишет.
Хороший писатель, не чета всяким прихлебателям,
вроде Астафьева,
которые правды не скажут в глаза.
Вот пишет:
«Однажды под напором (кажется, турецких) войск русские дрогнули и побежали. Александр Васильевич тоже пришпорил кобылу. (Ну, это не про Коржакова писано, про Суворова.) Он поспешно скакал с поля боя вместе со всеми, молча сперва, а потом и давай кричать:
- Заманивай их, братцы, заманивай!
«Братцы» понемногу очухались, «заманили». Потом развернулись на 180 градусов и ударили… Да так, что от противника мало чего и осталось. Конечно, Ерин-министр на Суворова не тянет. Но Хасбулатов с Руцким, опьянённые взятием мэрии, оказались очень похожи на тех турок. «Гениальными», как и всегда, оказались СМИ. Они срочно, ещё до кровавого понедельника, создали несколько запасных и рабочих мифов. Например, очень пригодился миф
о полной растерянности в окружении Б. Н. Ельцина 3–4 октября».
«С о в е т с к а я Р о с с и я. 14. 11. 1994.
- Дальше, Евгений Максимович, сам смекай! –
Е л ь ц и н садится в кресло, похожее на трон. –
Давай посмотрим, как у ребят дела идут…
… Строят пирамиду.
Внизу, выпятив живот и грудь, стоит маленький К и р и е н к о.
На нём топчутся, громоздясь до самой крыши,
финансовые олигархи.
Наверху – Ч е р н о м ы р д и н. Смотрит в бинокль.
- Капитана из себя строит… –
поясняет Е л ь ц и н П р и м а к о в у. –
Ты говоришь, наших дел не знаешь… В 2000-й год смотрит, Вит-тя!..
- Ну, у него дела похуже, чем у Витте, думаю! –
говорит П р и м а к о в.
- Хуже некуда! Раздал казённое добро и деньги этим олигархам и выпрашивает обратно – на бюджет и прочее.
А они с каждой сотни сначала по пятнадцать рублёв брали,
потом дошли до полного безобразия…
Е л ь ц и н целится теннисным мячиком в К и р и е н к о…
- Не надо! – П р и м а к о в останавливает его. –
Я потом стану говорить, что ты ничего не знал и ведать не ведал…
- Кто же поверит, что я – и ничего не знал?
Я ведь президент, а не…
- Да неужели у тебя ума больше, чем у них, вместе взятых?
Почему тогда не предотвратил беду? А?
Я и скажу, что пирамида сама навернулась!
- Ну, смотри, Хеопс!..
Е л ь ц и н и К л и н т о н
играют в шашки.
- Тоже ум надо иметь! – говорит Е л ь ц и н,
незаметно убирает в карман свою шашку. –
Не забывай, что в поддавки режемся, Билл!
У меня и не осталось ничего, стало быть, я и победил…
СССР развалил, рынок товаров сдал, идеологию сдал…
Правительство сдам коммунистам и – шабаш!
Е л ь ц и н победно смотрит на противника,
теряет интерес к нему,
откидывается в кресле поудобнее, засыпает.
Б е р е з о в с к и й, полный сил и надежд,
крутится на турнике, наконец, останавливается
под строгим взглядом К л и н т о н а.
Делает «подъём переворотом».
- Это упражнение мне нравится! – говорит К л и н т о н. –
Надо спешить, Борис Абрамович!
Ваши коммунисты увязнут в правительстве,
как муха в варенье…
- Не думаю, Билл! Скорее, как погорельцы на пепелище.
И чтобы волна народного гнева не смела всё на своём пути,
надо менять этого спящего человека на… –
Б е р е з о в с к и й прикладывает палец к губам,
всё ещё опасаясь спящего Е л ь ц и н а.
К л и н т о н молча, решительно
показывает пальцем на Б е р е з о в с к о г о.
Б е р е з о в с к и й беззвучно хохочет,
несколько раз делает «подъём переворотом».
- Дошло!.. Теперь уж каждый понимает,
Зачем кулак свой Ельцин поднимает
Над публикой, в словесной кутерьме:
Показывает: с головой уже в дерьме!..
- А его куда? – К л и н т о н
показывает на спящего Е л ь ц и н а.
- Ему с моста не привыкать падать. Как Григорию Распутину…
- Надо спешить, Борис Абрамович!
А то и меня, неровен час, скинут…
Д о к у м е н т а л ь н ы е
к а д р ы
Мост, с которого, якобы, падал Ельцин…
В 2006 году перестроен... Со временем, если
окончательно прояснятся детали происшествия
вечером 28 сентября 1989 года, здесь повесят табличку:
«С этого моста падал и упал первый президент России»…
«…Примчался я к мосту в Успенском и увидел жалкую картину.
Борис Николаевич лежал на лавке в милицейской будке неподвижно,
в одних мокрых белых трусах.
Растерянные милиционеры накрыли его бушлатом,
а рядом поставили обогреватель.
Но тело Ельцина было непривычно синим,
будто его специально чернилами облили.
Заметив меня, Борис Николаевич заплакал:
«Саша, посмотри, что со мной сделали…» (…)
На следующее утро я приехал на то место,
где по словам Ельцина его сбросили в воду,
и увидел: там уцелеть при падении вряд ли можно,
потому что высота моста – метров шесть,
а река мелкая – глубина максимум около метра».
А. В. К о р ж а к о в. «Борис Ельцин: от рассвета до заката».
Т р у х т р а х х а м о н.
Д и а л о г и о в л а с т и
…Лето, покой и блаженство.
Е л ь ц и н прогуливается по Москве…
Мурлыкает про себя:
Идут машины по стране,
Какой куда по нраву.
За Русь – по левой стороне,
И за меня – по правой…
Ох, и нравится «с е м ё р к е»
Русский царь, весёлый Б о р ь к а,
Потому что этот Б о р ь к а
У семёрки той «ш е с т ё р к а»…
…Вьётся очередь. За чем, не ясно…
- Хто крайний? – Е л ь ц и н дёргает за рукав
последнего, З ю г а н о в а.
- Я сын сельского учителя, и запомни, латрыга,
правильно сказать: не крайний, а последний.
Крайние – вон…
На зелёном газоне, изрядно примяв траву,
борются на руках
Н о в о д в о р с к а я и А н п и л о в.
Не по-русски говоря, армреслинг…
- Ну, эта хавронья такого заморыша узлом завяжет, -
хихикает Е л ь ц и н.
- Не скажи! Крайние победить не могут…-
- Много ты знаешь! Копаешь откуда?..
- От простого люда!..
- Однако, Геннадий… А за чем очередь?
Я по советской привычке сначала занимаю,
потом узнаю, что дают….
- За чем?.. За пивом!..
- Туфта! Пеногон системный…
В начале очереди волнение, шум,
милицейские фуражки…
Д о к у м е н т а л ь н ы е
к а д р ы
Некий нетрезвый гражданин поднимается
по водосточной трубе.
Рядом табличка:
«К о н с т и т у ц и о н н ы й с у д»…
- Правильно, – говорит Е л ь ц и н. –
Я сюда и шёл… А ты шутки шутишь – пиво!..
- Не спорь… Смотри…
Снизу вверх летит бутылка с пивом…
Понятно, добавлено снотворного...
Нетрезвый гражданин на водосточной трубе
ловит бутылку, пьёт пиво,
немедленно дуреет,
падает в заботливые руки милиции…
Одутловатый глава МВД С т е п а ш и н
катит перед собой магазинную тележку,
бормочет:
…Пива – вам, а коньячка
Тем, кто схватит С о б ч а ч к а.
Кто за Б о р ю – д у р а ч к а,
Тем – отравы из сучка…
(Против А. С о б ч а к а было развёрнуто
уголовное преследование… - А. А.)
Очередь бойко расхватывает бутылки с пивом,
пьёт, дуреет,
валится направо-налево
в траву…
- Здравия желаю!.. – С т е п а ш и н
берёт под козырёк. – Путь свободен… –
Показывает на тележку. – Садитесь, подвезу…
- Ещё один шутник. – Е л ь ц и н смущён,
делает реверанс перед З ю г а н о в ы м. –
Я ведь за тобой занимал…
- Вали-вали, ты постарше меня!..
Е л ь ц и н, не теряя времени,
идёт навстречу судьбе, торжественный и взволнованный.
Судьба – это председатель
Конституционного суда Б а г л а й – стоит на крыльце…
- О, Марат!.. – восклицает Е л ь ц и н,
вспомнив кино «Маленький гигант…»,
где Марата играл его любимый актёр Хазанов.
Б а г л а й серьёзен…
- Что молчишь, сфинкс?..
Б а г л а й оживает:
- Я могу действовать только после поступления запроса…
- Ну, так действуй! Почему не дружишь со мной?
Смотри, зарплату в одной кассе получаем…
Почему золото Шлимана не разрешаешь отдать другу Гельмуту?
Глядишь, его и не выберут, друга…
А мне на третий срок идти когда разрешишь?..
- Отвечаю.
Друга твоего и так не выберут, надоел не меньше тебя.
А золото у нас останется.
Про третий срок не раньше осени скажу.
Скажи сейчас, ты меня и сократишь за ненадобностью…
Осень.
На крыльце Конституционного суда
сидят, пьют пиво:
Е л ь ц и н,
З ю г а н о в
и третий – мордоворот, работяга,
по фамилии, допустим, С м и р н о в…
- Кого же? Кого же? – задумчиво твердит Е л ь ц и н,
обхватив голову руками. – Кого же новым президентом?
Я богатство копил, и на – отдай дяде… Не отдам!..
- Да хоть меня!.. – работяга С м и р н о в
умно и зло смотрит на Е л ь ц и н а.
- Иди ты! А ты, собственно, кто?
Не ты летом по трубе лез?..
- Не я! Нечего меня с дураками равнять!
Я вам на хвост не сел, своё пью.
Я народ и есть, работяга!..
Я ведь соображу, что двести больше тысячи в два раза!
Такая арифметика…
Про зарплату говорю, тогда и сейчас.
Человеку в карман не залезай, так он к тебе со всей душой.
Помнишь, молол:
реформы проведём без снижения уровня жизни?!..
Е л ь ц и н раздражённо выхватывает из кармана томик Бунина:
«…Нет никого материальней нашего народа.
Даже едя и пья, не преследуют вкуса – лишь бы нажраться…
А как, в сущности, не терпят власти, принуждения!..
С револьвером у виска надо ими править… Злой народ!
Участвовать в общественной жизни, в управлении государством – не могут, не хотят (тут даже курсивом Бунин подчеркнул) за всю историю»….
«О к а я н н ы е д н и». «Советский писатель». М., 1990.
- Пора эту белогвардейщину вернуть на законное место, в архив! –
с горечью говорит З ю г а н о в. – Дочитались!
Ради прихоти нескольких десятков диссидентов,
которым хотелось читать эту чушь,
искалечили великую страну,
миллионы людей стали эмигрантами в своём отечестве.
Ни есть, ни пить, поневоле мозги курсивом побегут.
Великая страна, святой народ,
планету спасали не раз, не два, и – на тебе!..
- Да уж…– смеётся Е л ь ц и н. –
Бомба два раза в одно и то же место не падает,
а меня дважды выбрали.
Пойду и на третий срок. Ястржембский велит идти.
По действующей Конституции я избран лишь единожды…
- Раскинь мозгой, что такое народ. – говорит З ю г а н о в. –
Берём философский словарь.
«Народ – в обычном смысле – население государства, страны…,
для первобытно-общинного строя различие терминов
«население» и «народ» не имело существенного значения,
в антагонистических же формациях это различие весьма важно,
ибо происходит всё более углубляющийся раскол
между господствующими антинародными,
эксплуататорскими группами населения
и широкими народными массами.
Лишь с ликвидацией эксплуатации человека человеком,
в социалистическом об-ве,
понятие «Н.» вновь охватывает всё население,
все социальные группы».
«Ф и л о с о ф с к и й с л о в а р ь», М., 1963.
- Это я, значит, паразит? –
в сомнении качает головой Е л ь ц и н. –
А без меня народ неполный! Вспомни Платонова…
- Оба вы паразиты! – работяга С м и р н о в
со страхом отодвигается от спорщиков.
Слишком мудрено говорят. – Я лучше за Лужка пойду.
Или за Лебедя…
А то ещё один генерал появился, Николаев, пограничник.
Голосок, конечно, сиплый…
- Ты от меня далеко не отодвигайся, –
с обидой говорит З ю г ан о в. –
Я хоть в лепёшку разбейся, не верит народ, и всё!
При капитализме какой-то шанс есть –
богатство за хвост ухватить,
значит, пойдём за Борю или за Лужка!..
При социализме жильё, еда почти бесплатные –
скука смертная, капризничаем,
кочевряжимся, стимулов к труду не видим…
- Я то и говорю, –
оживляется работяга С м и р н о в. –
Возьми банкира, ясно – сволочь.
Возьми «новенького», который на «мерседесе» ездит.
Тоже, понятно, паразит. Но ведь смог!
Я и рассуждаю, а что я, дурнее его?..
А вдруг тоже смогу.
Богатенький, ясно, сволочь, но у меня-то душа честная,
я за двадцать лет гайки с завода не вынес.
Вот до обеда гайки подтянем,
после обеда отвернём,
чтобы на завтра работа была,
сидим с мужиками, пиво пьём и мечтаем,
как на Канары поедем, к мулаткам…
Перед глазами С м и р н о в а встаёт реклама «Баунти»:
лазурный океан, пальмы, мулатки…
- При социализме этого нет, –
продолжает, зевая, С м и р н о в, –
там не помечтаешь, оттого и на душе хреново. –
Забыв только что сказанное, противоречит самому себе. –
Я на днях из больницы выписался.
Спрашивают, утром жрать будешь или вечером.
Каши плошка – и всё!
Раньше мужики разорались бы, теперь ни гу-гу!
Чует кошка, чьё мясо съела…
Покаяться – совести не хватает, одним словом, эти…
- Хорошо, что общественное сознание
не каждую неделю меняется, – говорит З ю г а н о в. –
Но ведь хищники со дня на день
американскую морскую пехоту в Кремль введут.
А народ: ненавижу коммунистов!..
Голос Н о в о д в о р с к о й:
«Ненавижу коммунистов!»
- Лучше рабом стану, – продолжает З ю г а н о в, –
без жратвы, не говоря про зарплату,
но – «ненавижу коммунистов!»
Голос Н о в о д в о р с к о й: «Ненавижу коммунистов!»
- Мы сейчас, – продолжает З ю г а н о в, –
единственная сила, которая спасает страну от оккупации…
- Чего же с Лужковым торгуетесь? –
работягу С м и р н о в а
постепенно разбирает интерес к разговору.
- Не смотри телевизор!..
Это если и случится, будет похоже на пакт Молотова- Риббентропа.
- А Лебедь? Я за него голосовал…
- Я без этого Лебедя уже два года президентом был бы,
последние волосы на голове рвал бы, как жизнь наладить…
Хотя, ни к чему это – один человек всеми правит.
Остатки ельцинизма по асфальту размазать и – передать власть нормальному парламенту…
А Лебедь тебя предал.
Собрал половину протестного электората в мешок
и – господину Ельцину.
Это пиявка, отсосать лишнюю кровь, чтобы опухоли не было.
Пиявки: Лужков, Лебедь, Явлинский, Жириновский, Черномырдин –
по убывающей величине электората…
- Есть у меня одно местечко, неудобно называть, –
работяга С м и р н о в хихикает. –
Мне пиявок ставили, на голове ходил…
- Взойди любой из них на престол, -
продолжает З ю г а н о в, – страна распадётся на куски.
- Меня самого хирург из кусков собрал! –
С м и р н о в оживляется, разговор пошёл о жизни. –
Шёл ночью, шнурки окружили…
Не под этим делом, так всех в Золотухе утопил бы.
А тут ножичек выхватил у одного, на землю положил.
Всё, мол, ребята…
Догнали, и каждый по разу в спину – двенадцать дырок,
две – в области сердца.
Главный хирург прикуривать подносил!
Привычки, мол, Смирнов, не вырежешь.
Только не шевелись. И не теряй головы!..
Стой, дальше ещё смешнее…
Суд. Слово за слово, и меня из потерпевшего сделали обвиняемым.
И нож моим стал.
Один шнурок оказался сыном бывшего большого коммуниста,
вот в чём дело.
Они ведь, коммунисты, и сейчас всем правят.
Обозвались демократами и жить не дают трудящему!..
Ну, восемь лет сидеть нет охоты, я охрану раскидал по углам,
огородами и – сюда…
Потом не знаю, в Чечню или в Сербию,
лишь бы автомат дали да кормили…
- Дальний? – с участием спрашивает Е л ь ц и н.
- Вологодский…
- Немыслимое дело! – с восхищением говорит Е л ь ц и н,
от волнения встаёт… - Я всё думал, что мне мерещится…
Президент должен быть среднего роста, лысоват.
Плешь, как у иезуита, тонзура называется,
они специально выбривают.
Это чтобы на Западе за своего считали.
- Так уже был такой! – возмущается работяга С м и р н о в. –
Ки-ри-ен-ко!..
- Поз-га-лёв!.. – назидательно говорит Е л ь ц и н. –
Вологодский губернатор…
- Знаем-знаем! – хохочет С м и р н о в. –
Он старается везде своим быть.
«Не расстанусь с комсомолом! – поёт. – Буду вечно молодым!»
На завод придёт, кровь из носу, всё для вас сделаю.
В колхоз приедет, лучше людей и нет для него.
На рынок придёт, все его знают.
Ещё манны небесной не научился добывать, флюгер!..
- Точно! – хохочет Е л ь ц и н. –
Я у него в Череповце не раз бывал.
Вологодские, они таковские, умеют улестить.
Самому господу прикурить поднесут.
А этот Вещеслав самому Клинтону подарочек всучил…
Ещё в прошлом веке череповецкие купцы услыхали,
что американский посол в Петербург приехал,
так пароход наняли и – ту-ту
в столицу, почтение выказать, хлеб-соль поднести.
А посол им – флаг США.
И вот ждали момента больше ста лет –
отдать копию флага Клинтону.
Может, не позволит вышибить череповецкий металл
с американского рынка…
«Губернатор Вячеслав Позгалёв, по инициативе которого ритуал вручения включён в программу пребывания Клинтона в Москве, сказал… что рассматривает дар как символ, напоминающий о том, что Россия помогла США сохранить демократию… Теперь же Вашингтон в состоянии поддержать демократию в России, оказав ей содействие в выходе из нынешнего финансово-экономического кризиса…»
«Р у с с к и й С е в е р». Сентябрь 1998.
- Чего сидим-то? – спохватывается работяга С м и р н о в. –
Президента выбрали нового, пора в футбол играть…
Гоняют по двору пустую пивную банку…
-Боря! Гена! Глядите! Опять Клинтон пришёл! – работяга
С м и р н о в готовится запустить пивную банку в ту сторону,
откуда движется колонна демонстрантов во главе с лидером ФНПР Шмаковым, похожим на Клинтона…
- Играй, не отвлекайся! – хохочет Е л ь ц и н. –
Пить надо начинать с утра и уж более ни на что не отвлекаться…
( Выражение приписывают брату Пушкина, Льву Сергеевичу – А. А.) Видишь, Геннадий, не знает работяга своих истинных вождей!
Телевизором вспоен – вскормлен…
Что-то и многонько народу вышло! Миллионы…
А мне опять доложат – один Шмаков выходил…
Д о к у м е н т а л ь н ы е
к а д р ы
Секретарь ФНПР Исаев неестественно, натужно кричит –
агитирует в пользу Лужкова…
- А ты говоришь, Лужок – пиявка! –
С м и р н о в с укором смотрит на З ю г а н о в а…
- Наш человек Андрюша Исаев, –
с умилением говорит Н о в о д в о р с к а я,
о присутствии которой все и позабыли. –
В «Демократическом союзе» состоял…
- Подумаешь! – С м и р н о в смущён. –
Боря вон в Политбюро вертелся,
а в футбол неплохо гоняет…
- Правильно говоришь, господин Смирнов! –
Е л ь ц и н суровеет. – Чуть отвернись от власти и –
двенадцать ножей в спину!
Юрина Батурина я зачем в космос гонял?
Тёплого местечка нет ли…
А то поставят посреди Москвы вместо Петра Великого.
Или станут возить по всему свету,
как Трух-трах-ха-мо-на!..
Д о к у м е н т а л ь н ы е
к а д р ы
Ельцин истерично, со слезой в голосе
отказывается от участия в будущих выборах…
- Мы в Думе закон приняли, чтобы два срока ка и – шабаш, – заботливо говорит З ю г а н о в…
- А я не подпишу! – капризно отвечает Е л ь ц и н...
Работяга С м и р н о в разводит руками
Что говорить, когда говорить нечего!
Поёт:
…Шахтёры от стыда
Провалятся под землю,
Учёные уйдут
В космические дали…
А что же остальным
Согражданам поделать,
Которые за Ельцина голосовали?..
…Запутался я!.. Никому не верю!..
Работяга Смирнов уходит…
Силуэт его долго чернеет на фоне заката…
…Е л ь ц и н,
З ю г а н о в,
Н о в о д в о р с к а я,
А н п и л о в
и «пиявки»
с сожалением смотрят вслед…
О к т я б р ь 1998 г.