Разгар второй половины жаркого среднеазиатского лета. Бахча, виноград и иные диковинные восточные яства в переизбытке, означающем кульминацию несварений солдатских желудков, и вследствие чего завороты кишок, отученных от разнообразия. Интенсивные отлучки в сортир сопровождаются бурлениями в нижней части живота и подгоняются дикими коликами. Поел немытое – «авось пронесёт» обретает прямой оборот, потому как солдатика несёт как вешний лёд в половодье, подсказывая наикратчайшее направление к местам общего отлынивания...
Очередной наряд по части заступила учебная рота, в перечнях означенной сержант Шлык и рядовой Дадонов. На сутки им достался караул – разводящим и часовым соответственно. Развод, принятие караульного помещения, пересчёт подотчётного имущества по нумерации списков и сверка с висящими в рамочке табличками – всё происходило растянуто долго, как всегда муторно и обыденно...
Пост №1 принял первым Дадонов. Служба в разгаре, смена рассредоточена. Шлык возле коммутатора разбирает красочные открытки с видами Самарканда: Афросиаб, Регистан, Гуремир, Шахи-Зинда, усыпальница Тимуридов, Биби-Ханым, Ходжа-Ахрар... «Вершины башен и оград там не охватит дерзкий взгляд!» – воспевал поэт этот город...
Неотстающая зевота в ожидании пересменка морила дрёмой, разводящий листал открытки, и припускал веки. Во мгновение сержанта растормошила трещотка звонка прямой телефонной линии первого поста. Это соединение задействовалось редко, и тревоги отсюда не ждали. Вызов привёл в замешательство, но безответным не остался:
— Караульное помещение, сержант Шлык!
— Пост номер один, рядовой Дадонов, прошу смены!
— Что случилось, Дадонов?
— Не знаю, как сказать. Прошу смены!
— Не знаешь, не говори! Конец связи!
Шлык повесил трубу, сбросил маячок линии и снова погрузился в дрёму. Сон почти полностью овладел сознанием разводящего, воспроизвёл цветность, но настырный зуммер всколыхнул барабанные перепонки вторично.
— Караульное помещение, Шлык!
— Пост номер один. Прошу смены!
— Дадонов, твою роту, что опять?
— Не могу сказать, тыщ сержант, можете опоздать!
— Тебе час остался, стой и не ной, продолжай нести службу, красноармеец! Конец связи!
Шлык бросил трубу. После второго звонка сон отказал наотрез! Сознание разводящего просило его вернуться, прописной догмат Устава Караульной Службы устроил на этом направлении дополнительный бруствер.
Следующему взвизгиванию первого поста разбудить никого не выпало – караулка к тревоге была готова:
— Дадонов, я твой дом труба шатал, что опять?
— Настоятельно прошу смены!
— Ты издеваешься надо мной, боец?
— Никак нет! Можете не успеть! Прошу смены!
— Сорок минут до пересменка, время выйдет, приду расстреливать! Понимаешь, что пользоваться спецсвязью ты имеешь право лишь в экстренной ситуации, а точнее в случае выявления внезапного нападения на пост? — плевался желчью разъярённый разводящий.
— Так точно, экстренный случай, прошу смены!
— Всё, солдат, ты меня достал! Жди, иду!
Покидать уютное помещение караулки разводящий не торопился, выждал расписания. Впрочем, любопытство гнало разводящего на четверть часа ранее положенного.
Остывший Шлык молчаливо шлёпал по аллее. Чинары шелестели в унисон извилин разводящего, загадывающего варианты развития событий. Мысли пронесли невиданные катаклизмы, разыгранные только в фантазиях выхолощенного сержанта учебной роты: землетрясение – почувствовали бы! Дымом не тянет – значит, возгорания отсутствуют! Духота – наводнений не предвидится!
Заходя в здание штаба бригады, караул повернул головы опаской влево: часовой на посту! Поводырь расслабился и облегчённо выдохнул: «Стоит, родимый!» Обстановка шепнула Шлыку растянуть лицо ехидной гримасой и шагнуть к часовому. Мысли искали последовательность сочленения деепричастий тяжёлого матерного монолога.
Грозная защита знамени встречала разводящего, не произнося положенных уставом словосочетаний. Дадонов лишь смутился, отрешённо отвёл глазки в сторону окна с благоухавшим сквером и под лыбиной безразличия выдавил:
— Апаздали!
За пару метров до границ визуально отмеренной боевой позиции разводящему стало жутко не до мата! Спазм его неподготовленной носоглотки вытянул физиономию зигзагом, ибо в потаённом и самоотверженно охраняемом уголке штаба витали нетерпимо запашистые миазмы.
Немытое или незрелое захавал часовой накануне событий история молчит, но вперекор тяготе боевого охранения Дадонов держал стражу, всем нутром клял павшую долю... и мятежно валил в штаны! И сквозь штаны, потому как под часовым широко растекалась бурая жижа.
Разводящему невдомёк командовать «караул, газы!», например, чтобы караульная смена обезопасилась противогазами – изнеженный душок непредсказуемой реакции кишечника Дадонова был просмакован до бронхов...
Смена поста произошла без лишних формальностей, смена караула бежала прямиком в караулку. Дадонов долго потом отмывался, отчищал и отстирывал последствия фруктовой диверсии, а помещение от токсичных миазмов проветривала не одна смена караула, распахивая двери и окна не по уставу наполную. В свою очередь сменивший Дадонова часовой незабвенно протянул положенные часы в не продуваемом закутке штаба, но стоять в противогазе на посту и вызывать глупые вопросы у многочисленных штабных кадровиков не решился. А это значит, тоже произвёл лютую тренировку своего обоняния!
Последствия наряда отразились пропорционально в разных направлениях: Шлыку подвесили выговор «За несвоевременное реагирование на внештатную ситуацию!», Дадонов под овациями сослуживцев нежданно-негаданно получил благодарность от комбрига: «За не оставление боевого поста в экстремальной ситуации!».
Носили слушок, боец удостоился внеочередного отпуска с выездом на родину: десять суток не считая дороги. Будем думать – молва приврала, тем не менее, рядовой Дадонов осел в памяти сослуживцев единственным в своём роде военнослужащим Советской Армии, не кинувшим и самоотверженно отстоявшим боевой пост в неистовых условиях химической атаки. Самому себе организованной, пусть и неосознанно, как не раскладывай исходные данные. Многие страдали от поносов, но залить первый пост говном не удалось никому... Виват, немытый виноград!..
---------------------------------------------------
Друзья, имею честь предложить свою книгу МАЙАМИ В ТУРКЕСТАНЕ!
Повсеместное распространение интернета, с помощью которого начали находиться старые друзья и в том числе сослуживцы, разбудило во мне щелкопёра и подвигло к описанию срочной военной службы в рядах «интеллигентных» Войск Связи непобедимой Советской Армии, в самый разгар перестройки, 1986 – 1988 годы, Самарканд – Ашхабад.
Краснознамённый Туркестанский Военный Округ.
---------------------------------------------------
Подписка и палец вверх приветствуются категорически!