Мне позвонила прихожанка:
- Батюшка, пожалуйста, заберите дома у моей тети для солдатиков гуманитарку. У неё там и одеяла, и обогреватели, и консервация. Сами посмотрите, что подойдёт. Она в соседнем селе.
Всегда радуюсь таким звонкам.
На следующий день я поехал к тёте. Ее зовут Лариса Михайловна. Возраст - к восьмидесяти. Одинокая старость с памятью о покойном муже и не выжившем в родах сыночке.
Жить - помогая другим. Племянники, их супруги, дети, крестники, соседи, старые друзья... Очень много народа в ее пространстве. И каждому что-то тёплое и полезное найдётся. Кому - мудрый совет, кому - баночка инжирового или розового варенья, кому - ночлег на время, кому - что-то полезное из бездонного подвала и чердака. Очень запасливый был муж Ларисы Михайловны, а она продолжила традицию.
И вот я приехал, благословил хозяюшку. На лавках уже лежало все, что приготовлено для меня. Я сразу взял толстые ватные одеяла. Обогреватели были старые, но в хорошем состоянии. А консервация - и варенья, и соленья - уже была упакована в четыре большие коробки.
Я поблагодарил. И только потом заметил, что Лариса Михайловна очень плохо ходит. Она тяжело опиралась на тяжёлую палку. Но никакого страдания на ее лице не было написано. Она была рада видеть меня и быть полезной нашим воинам.
Я знал, что она живет одна, и спросил:
- Кто же Вам помогал?
- Сама управилась. Слава Богу! С чердака полдня спускала. Спустила! Ничего! Прорвёмся!
Почему-то я подумал, что такая женщина вполне могла в войну и раненых с поля боя выносить, и гранатами танки закидывать, и по восемнадцать часов в день на военном заводе снаряды делать.
Лариса Михайловна словно услышала мои мысли. Она приосанилась вся, слегка улыбнулась и сказала:
- Поживем еще, потрудимся. А то ведь в Рай хочется...
Этим выражением она всколыхнула все мое иерейское нутро. Я в общении с ней был слишком деловит. Оно и понятно. Помощь нашим ребятам собирать радостно, но хлопотно. Но о своём священническом служении я забывать не должен ни на миг.
Я взглянул на часы, сделал пару звонков, подвинул все дела и освободил полтора часа времени.
- Лариса Михайловна, - предложил я. - Чаем не напоите? А то продрог я что-то. И поговорим с Вами о жизни.
- Ой! - радостно всплеснула руками хозяюшка. - А я спросила племяшку, мол, батюшку хоть чаем напоить. А она говорит, Вы такой занятой, не до чаёв Вам.
- Не до чаёв, - вздохнул я. - Только как же у нас, у русских, поговорить душевно? Чай - самое то.
Лариса Михайловна пошла в дом хлопотать, а я огляделся в ее дворе. Все добротное, ухоженное. Я представил, как будет все буять цветами где-нибудь в мае-июне.
Я пошёл в дом. Лариса Михайловна встретила меня накрытым столом со вкусняшками, и мы за чаем поговорили с ней о Вере, о Рае, о молитве.
Я настроил хозяйку на углублённую исповедь. Она периодически на праздники заходила в храм в своём селе, но исповедовалась очень давно.
Лариса Михайловна временами утирала слёзы. Очень много было пережито. Воспоминания были очень разные - и радостные, и больные. Где-то в уголках памяти тихо лежали старые обиды, но они не мешали помогать обидчикам так же, как самым любимым и родным людям. Вроде бы все пережито. Только это совершенно не означает, что не надо эти уголки подмести.
Я с удовольствием разглядывал иконы на стене. Очень понравился лик Святителя Николая в греческом стиле. И ещё я обратил внимание на несколько знакомых книг в книжном шкафу - «Дух, душа и тело» святителя Луки, «Моя жизнь во Христе» святого Иоанна Кронштадтского, «Несвятые святые».
- Хорошие книги. Читаете? - спросил я.
- Да, это мне племяшка дарит. Я понемногу читаю. Она мне и Евангелие подарила. Оно у кровати лежит. Я как почитаю его, сразу в слёзы.
- Отчего слёзы?
- Господа жалко... Как представлю, как Ему больно было, реву в три ручья.
Вот такие они, наши «белые платочки», всегда способные глубоко сопереживать и быть верными.
Мы договорились, что племянница привезёт Ларису Михайловну в наш храм на исповедь и Причастие, а потом и на соборование.
Я не забуду эти глаза - сияющие, молодые, радостные. После Причастия Лариса Михайловна подошла к Кресту и тихонько спросила:
- А теперь Рай поближе стал?
- Его кусочек у Вас вот здесь, - я показал на сердце.
И Лариса Михайловна счастливо улыбнулась.
Слава Богу за всё!
священник Игорь Сильченков.