Странная ночь. Сон будто в параллельной реальности и просыпания от звуков прилетов за окном. Как только я приоткрываю окно, а люблю спать со свежим воздухом, так ко мне без разрешения приходит то самое, о чем не хочу писать. Ни видеть, ни слышать. Этот непременный атрибут принадлежит нашему городу с 26 мая в этом году девять лет. Подумать страшно, сколько времени прожито за этот период с этим коэффициентом, имеющим привкус сажи и крови, со звуками снарядов и горящими домами. Никакие сравнения с ВОВ не идут сегодня. Освобождать от немцев - это освобождать от врагов. То, что происходит у нас сегодня - это та самая третья мировая, или та гражданская война, которую все называют по разному. Приди ко мне соседка и закати скандал по поводу моего "недостойного поведения" - я ее назову фашисткой. А она меня. И мы разойдемся по своим квартирам. Только то происходящее за моим окном мало похоже на соседские разборки. Чьей - то властной рукой бесцеремонно запущен процесс ненависти и обесчеловечивания нас самих - вчерашних братьев по УССР, РФ и Украине, а теперь РФ, Украине ДНР и ЛНР. Я не политолог. Я совершенно не претендую на свою правду - как истину в последней инстанции. Только каждый день задаю себе вопрос: когда мы стали такими нетерпимыми? В какой момент мы сделали тот самый шаг к взаимному отрицанию? Я отрицаю конфликт. Я боюсь его как разрушающего элемента моего бытия. Именно поэтому я уехала в июне 2014. Именно поэтому, отдав долг маме и папе в полной мере, я думаю об отъезде. Не для чего, а потому что. Все мои внутренние настройки, которые как гитарные струны подтягиваются внутренними колками ежедневно, очень хрупкие и ломкие на вид, становятся крепкими канатами, когда случается время Х. Время икс, если кто прочел другое. Хотя и похожи. В минуту слабости я могу поплакать и протупить весь день на диване. А в минуту ответственности я возьму на себя все, включая чужое, и унесу так далеко как смогу. При этом внутри меня тикающий механизм подскажет: сколько брать, как далеко нести и где остановиться. Не зря папочка назвал меня Зоей. Греческое имя как никакое другое определяет мое начало. Зоя - это жизнь. Пока моя молодая мамочка кормила меня и сцеживала грудь, купала кипяченой водой, испортив все кастрюли свекрови, папа пошел со справкой из амвросиевского роддома в кутейниковский поссовет и зарегистрировал меня "Виолетту" (мамин вариант) Зоей. Так и не спросила я у него - почему именно это имя было у него для меня. В Донецке, Сангарах, Нерюнгри было очень мало Зой рядом со мной. Редкое имя. В этом есть свой смысл. Дончанка я всегда. Город мой - моя любовь и боль. Городок он с натяжкой. Миллионник во времена союза вытащил свой лотерейный билет по строительству метро, учитывая численность. Только не успел, слишком много перемен в конце восьмидесятых пришло. Я уехала, оставив город с заборами с буквой "М" (в местах планируемых станций метрополитена) в 1989, а вернулась в Украину к снесенным заборам. Только видимость строительства метро до сих пор напоминает ржавеющими конструкциями. Даже рядом со мной та самая станция "Пролетарская" куда я ходила прошлым летом гулять с собачкой. За забором безо всяких букв остов сломавшейся жизни времен советского несокрушимого союза. Жизнь доказала - сокрушимо все. Город без метро к весне 2014 был очень сложным в передвижении, ездить приходилось в набитых маршрутках, но даже тогда я стоя на последней ступеньке, напоминая себе что радистке Кэт приходилось держать еще и парочку детей, а мои слава Богу выросли, умудрялась в этой давке и духоте писать заметки в телефоне, пока от Прожекторной доезжала до начала Мира, до красивого названием магазина "Изумруд". Меня вдохновляло тогда все - работа в красивом новом банке, должность, деньги прилагающиеся к ней. Вот тот довоенный одиннадцатый год сложился волшебно и был таким единственным в своем роде.
Городок без табакерки, потому что ничто сейчас не способно защитить его: работает ПВО, стоит на границах области армия РФ и ДНР - я правда не знаю, как это комплектуется между собой. Часть Донецка по-прежнему бьется каждый день, та самая Петровка, Кировский, Куйбышевский, Киевский и Ворошиловский районы нашего городка - это очень грустное зрелище. Есть такое ощущение, когда идешь по центральной улице - Артема или по Университетской, что это просто сон, что такого не может быть. Заколоченные (или нет!) окна обычных многоквартирных домов, зданий, табличка: "Осторожно мины" — это вообще как? Кто взял эти стылые осклизлые краски и испортил мой город? Кто позволил этому случиться?
Я знаю, что моих сил, как единицы, как винтику, мало на что хватит. Каждый день я просыпаюсь с мыслью – радоваться больше, чем грустить. Иногда получается, но чаще – к вечеру на фоне всего этого происходящего очень-очень близко силы иссякают, и вечернее слабое Зоя не готово ни к чему, только спать и утром снова настроить себя на новый лад. Кто сказал – что человек не гитара? Мы все инструменты со струнами внутри. Хотелось бы звучать, а не фальшивить. Поэтому, как дончанке, мне важно быть в унисон со своим родным городом. Может поэтому мое второе пришествие к месту исторического рождения. «Где родился, там и пригодился» сказано со смыслом. Я стараюсь пригождаться всем местам, где живу, созидая. Дом в Сангарах, квартира в Нерюнгри, съемная комната в Петербурге – везде, где бы я ни жила – всегда все приводила в порядок. Вот и сейчас я понимаю, когда я закончу свою стройку в небольшой, но квартире, смогу покинуть ее – на время или навсегда, кто знает? Бросать ее в таком виде второй раз я не хочу, я ей обещала. Все это смешно звучит. Истина в том – что мне уже так немало лет, что в любом раскладе у меня должно быть одно жилье, приведенное в порядок, куда я могу вернуться, куда могут вернуться мои дети. Да и может в недалеком будущем случатся внуки – у бабушки Зои должно быть готово место, куда она их приведет.
Город Донецк с рождения не был слабым. Джон Юз основал городок шахтеров, который разросся в столицу Донбасса, где до войны было все, чтобы жить, созидать, творить, работать и рожать детей. Все эти пришлые краски странных художников сотрет время. Я верю в себя и свой город как кредо Остапа Бендера «всегда». Ни разу не верю в то, что не захотят вернуться в него покинувшие по разным обстоятельствам люди. Они приедут со всей планеты Земля, потому что здесь – наш Эдем, в который без нашего разрешения прикатили пушки и ягуары. Никто у дончан разрешения не спрашивал. Циничная правда в том, что мы глупые и неразумные даже не могли предположить, куда ведет нас этот сценарий. Голосовали за автономию в Украине 11 мая, противостояли своей же родной украинской армии, которая пыталась нам вразумить, стреляя по нам и нашим детям. Я много раз писала – родина-мать не может убивать своих детей. Поэтому Украина для меня злая мачеха из сказки, отведшая меня в лес и бросившая на съедение волкам. Город Донецк – город - герой в моем понимании. И пусть я слабое звено в нем, ибо бросила его тогда и думаю о том, что смогу бросить снова, я все равно горжусь тем, что дончанка. И пока я здесь, я живу верой в то, что закончится и этот беспредел, закроется коробочка и прекратится эта музыка войны, звучащая девять лет. Ведь в нашей жизни есть мелодии лучше.
