В эссе представлено осмысление Раскола Русской Православной Церкви 17 века. События описываются через призму восприятия писателя-беллетриста, на основе "Жития протопопа Аввакума, написанного им самим". Загадочная личность вождя Раскола - талантливого писателя, философа, проповедника - предстает перед читателем с разных сторон: мы видим его становление, мученичество, подвиги, а также бытовые сцены, в которых он выглядит обычным человеком - страдающим, любящим, переживающим за близких...
Чудеса бытовые, словно бы «случайности», – вот что меня всегда поражало в повседневности. Тянет человек свою лямку – ту ли, другую ли – и вдруг оно сверкнет прямо перед ним: «А Бог-то есть, смотрит на тебя каждую минуту! Ты только не поленись – позови…». Вот Сибирь, место дикое – Дауры. По замерзшему озеру бредет человек на «базулуках» – особых подошвах с шипами, подвязанных к обуви для ходьбы по гладкому льду. А зима бесснежная – «снегу там не живет» – (какова метафора! – мимоходом вскрикивает во мне надежно придушенный филолог) – только льды толщиною в туловище. Человека томит жажда, а воды добыть нельзя – вокруг льдов на восемь верст… В такой ситуации что сделает большинство из нас? Правильно, начнет долбить лед и пытаться как-то его растапливать – если есть в чем. А если нет? Человек, о котором пишу, остановился, посмотрел на небо и сказал: «Господи, источивый из камени в пустыни людям воду, жаждущему Израилю, тогда и днесь ты еси! Напой меня ими же веси судьбами, Владыко, Боже мой!». И лед затрещал под его ногами и разъехался, а потом сошелся снова, оставив лишь «пролубку малую» –и он, поклонившись на восток трижды, лег и напился. Человек по льду ходил, конечно, не для собственного удовольствия. У него в лачуге погибали с голоду жена и дети, которым нужно было принести какую ни есть еду – рыбу, например – а еще попробуй, продолби тот лед, чтобы до нее добраться, да нарты с рыбою через то озеро до семьи доволоки. А потом дров наруби на каком-нибудь берегу и, опять же – домой их. И все это притом, что из тебя недавно опять где-нибудь дух выколачивали, так что без сознания отлеживался. Все это делая, Аввакум не оставлял свое «правило» – это теперь у нынешних «воцерковленных» христиан оно занимает в лучшем случае пятнадцать минут. Он же читал «вечерню, завтреню и часы – что прилучится». Он знал, что «не глад хлеба, ни жажда воды погубляет человека; но глад велий человеку Бога не моля жити».
Самые мелкие не проступки даже – легкие слабости свои – считал он преступлением и судил себя за них нещадно. Например, когда обессилел совсем до крайности от голода и нечеловеческого труда, однажды не оставил – Боже упаси! – чуть-чуть ослабил свое правило, продолжая читать псалмы, какие положено после вечерни, всю полунощницу, да из часов – только первый. Считающим, что это пустяки, предлагаю немедленно взять и прочитать – будучи сытым и бодрым. И посмотреть, каково это. Аввакум сокрушается: «…что скотинка волочюсь; о правиле том тужу, а принять ево не могу; а се уже и ослабел». Но спрос с подвижника – это не с нас с вами. «Приволокшись» домой, несчастный протопоп обнаруживает, что в довершение всех его бед, протопопица в избе рыдает, потому что их дочь Огрофена вдруг онемела и теперь может только мычать и плакать. «О имени Господни повелеваю ти: говори со мною!». Современным батюшкам, уверяющим, что Аввакум был в прелести, предлагаю обратиться с таким приказом к первому же встречному гугнивому – и лицезреть результат. У Аввакума он был таким: отроковица внятно и четко объяснила ему, что с ней стряслось: некий «человек светленек» удерживал ее язык, не позволяя говорить с матушкой до тех пор, пока не вернется отец, с тем, чтобы сказать ему, чтобы он продолжал творить свое прежнее правило – и тогда семья получит возможность выехать обратно на Русь, в противном же случае все погибнут в Сибири… Правило возобновилось «через не могу» –и спустя некоторое время обетование сбылось. Сколько ни читаю этот эпизод – каждый раз по-новой поражаюсь некой домашней естественности, с какой автор описывает случившееся. Ну, пришел, ну, плачут, ну, приказал говорить… Дело, похоже, виделось ему даже обыденным – вера Аввакума была настолько глубока и непоколебима, что он и сомнений не держал, что что-то где-то не сработает. Жаль, он, с его-то дерзновением, какую-нибудь гору ссадить в море Байкал ради суровой надобы не додумался – то-то бы пейзаж сейчас в Сибири был…
Раз уж вспомнилось Евангелие, то как не поговорить о рыбах. Господь, как мы помним, в придачу к хлебам – пяти и семи – всегда давал людям и рыбу. Со Своими апостолами не раз Сам выходил в море Галилейское, где они ловили все ее же. Чудо с рыбой не могло не произойти и с протопопом Аввакумом.
На озере Иргене лов почему-то стал плохой. Никто ничего поймать не мог, народ начал с голоду пропадать – «от глада исчезаем». Одному только Аввакуму в сети, по молитвам, попались шесть язей и две щуки, а на следующий день – так вообще десять крупных рыбин. Воевода Афанасий Пашков, под чьей властью находился тогда Аввакум, человеком был, судя по «Житию» – звероподобным: во всяком случае, людей, не моргнув, морил, пытал садистски за малейшую провинность, в приступах ярости становился опасней таежного медведя, а протопопа с семьей ненавидел какой-то прямо адской ненавистью и делал буквально все, чтобы их извести. По-моему, Аввакум не вынес столько от властей церковных, сколько от этого человека. Увидев улов, Пашков своего ненавистного протопопа с рыбного места согнал и велел поставить сети туда, где ничего живого не могло быть по определению: на брод для скота, где оставалась только грязь по щиколотку, уже без воды. Дети Аввакума отговаривали отца ставить сети, чтобы их не сгноить попусту, но отец у них был другого свойства: «Владыко Человеколюбче, не вода дает рыбу, – Ты вся промыслом Своим, Спасе наш, строишь на пользу нашу. Дай мне рыбки той на безводном том месте, посрами дурака тово, прослави Имя Свое святое, да не рекут невернии, где есть Бог их». Уже чудес в жизни при отце таком достаточно навидавшись, дети наутро все-таки не хотели идти проверять сети, вызываясь «брести» уж лучше по дрова – настолько невероятным казалось увидеть в сетях что-то, кроме случайно заплывших головастиков. Один сын все-таки отправился с отцом… Словом, рыбу с этого места таскали они несколько дней подряд – даже после того, как упомянутый Пашков в ярости велел изорвать их сети в клочки…
«Терпение убогих не погибнет до конца» – так заканчивает Аввакум рассказ о своем очередном простом чуде, и в том месте в книге нет звездочки, означающей ссылку. Издатели не разобрались, что автор на сей раз не придумал это сам – а смиренно процитировал девятый псалом Давида…
Продолжение следует
В Санкт-Петербурге книги автора можно купить в Доме Книги, в Новосибирске - в сети магазинов "Умник", заказать бумажные версии книг можно также в магазинах "Лабиринт", "Читай-город", "Озон" - для этого достаточно ввести в поле поиска имя автора - Наталья Веселова; а те читатели, которые предпочитают электронные версии, могут найти их здесь:
https://www.litres.ru/author/natalya-aleksandrovna-veselova/
https://ridero.ru/author/veselova_nataliya_netw0/
https://www.labirint.ru/books/915024/