Март на кордоне месяц хлопотный. За пару недель до открытия весенней охоты по перу, мы с товарищем приехали совместить общественно полезный труд и социально безответственный отдых. В план мероприятий входила очистка проток от упавших деревьев, ремонт засидочных шалашей и совместный с охотоведом рейд по браконьерским сетям с выходом в Дон на пятиметровой моторке. Далее - банкет в духе “особенностей национальной охоты”, подведение итогов, корректировка планов и торжественный обмен сувенирами. На рыбалку надежды были слабые, но по дороге мы прикупили живых карасиков, оставшихся в магазинном аквариуме с зимнего сезона.
Был неплохой такой паводок. Речка, озерца и и заливчики слились в единую акваторию, проглотившую острова, тропинки и лодочные причалы. Распаковывать спиннинги не было никакого смысла. Пока мой товарищ готовил моторную лодку к отплытию, я взял мачете и рубанул пяток кленков, сделав импровизированные подставки для летних жерлиц. Шансы на улов были никакие, но раз в год и палка стреляет, да и не простаивать же живцам без дела. Вышли мы на воду, поставили по ходу движения пять жерлиц и столько же стационарных кружков, ибо в варианте с классической оснасткой их бы за полчаса унесло в тёплые моря, если не дальше. Снасти остались, а мы пошли вниз по течению на вёслах, не злоупотребляя мотором и наслажаясь тихой весенней прохладой. Никаких сетей мы не встретили, более того - никаких людей. На нижнем озере мы сняли несколько косынок, которые судя по всему были забыты ещё любителями подлёдного лова. Рыба в них была ещё жива, но сильно побита леской, поэтому пара налимов, небольшая щука и пяток горбатых окуней были взяты на уху. Короткий световой день клонился к закату и тут мы врубили врубили мотор, чтобы не блукать на обратной дороге в затопленном лесу. Убедившись на обратном пути, что все снасти на месте, а караси бойко бегают на поводках, мы затащили лодку на трейлер и вернулись к домикам готовить ужин.
В сумерках периодически слышался клёкот проходивших в ночном небе гусиных клиньев, а пока мы разводили костёр случилась первая кража.
Кража №1
Нашим постоянным “гостем выходного дня” был кот Гарфилд, возникавший как-бы из ниоткуда, как только мы приезжали на базу и периодически исчезавший, по своим делам, в дебрях болота или старинных постройках бывшей колхозной пасеки. Кот не принадлежал никому из местных, при этом был упитан, нагл и холён, как и подобает успешному мартовскому самцу средних лет и с достатком выше среднего.
Несмотря на плотный завтрак и перспективу не менее обильного ужина, котяра решил не ждать милостей от презренных людишек, а взять законный, по его мнению, трофей самостоятельно. Мы со смехом и некоторым восхищением наблюдали за тем, как Гарфилд балансировал на краю ведра, в котором плавала основа будущей ухи. Секунда, и продолжая виртуозно удерживаться на узкой кромке кот выпустил когти и лёгким, отточенным движением зацепил и выкинул из ведра щучку. Спрыгнул, взял её в зубы поперёк и скрылся во тьме с возможным приданным для какой - нибудь местной Мурки. Ну для Гарфилда не жалко, каждый приезд он приходил ко мне в гости и оставался на весь период пребывания, скрашивая скромный быт лесного домика своим утробным урчанием, да и мыши из моей обители словно испарились.
Кража № 2.
Следующим утром я не досчитался одной жерлицы. Спиндили? Но кто? Кроме нас и егеря никого. Щука? Да что за крокодил сломал прочную палку у самой воды? В то время, на жерлицах у меня стоял желтый шнур «Corastrong », который я и заметил, метрах в 15 от берега, размотанным по причудливой траектории на окрестных кустах. Щука – мутант? Такая и по роже настучит! Ногами. Но я же с ружьем. Вылез на берег и пошёл по шнуру, как по нити Ариадны. Характерно погрызенные и поваленные деревца не оставляли сомнений в личности воришки. Бобру понадобилась именно эта палка для строительных и, возможно, пищевых щелей. До хатки грызун-плавун палку не донёс, видимо его насторожило сопротивление натянутой лески. Смотал я жерлицу, снял с палки и ретировался, здесь бобровая территория, пусть они и хозяйничают. В омуте, перед озером из воды беззвучно появилась прикольная усатая голова у уставилась на меня маленькими любопытными глазками. Виноватое выражение морды бобра, выдавало его с головой. Это был он - охотник до зелёных веточек! Хлопнул речной строитель хвостом – веслом по воде, и был таков. А я, чрезвычайно довольный нежданной встречей, поплыл дальше без особых целей и планов. На то она и дикая природа - отключай мозг и наслаждайся жизнью!
Кража № 3.
Этим вечером настала очередь шашлычка. Кот Гарфилд, как ни в чём не бывало обернулся хвостом и сквозь хитрый прищур век наблюдал за нашим ужином. Сытые и немного пьяные, мы собрали остатки трапезы в пакеты и подвесили их на стену дома, как нам казалось, на недоступную для лесной живности высоту. Утром выяснилось, что пакеты погрызены снизу, а из их содержимого остался только втоптанные в землю хлеб, да овощи. Личности злоумышленников были идентифицированы благодаря включённому в одной из машин видеорегистратору. Остатков мясных деликатесов нас лишила стайка чрезвычайно милых дворняг. Голод не тётка, и шелудивый длинноногий кобель проявил просто чудеса эквилибристики, разбегаясь, подпрыгивая и зависая зубами на столь ароматных пакетах. Две криволапые сучки етитной масти виляли хвостами в предвкушении шашлычно-колбасного дождя и немедленно кидались подъедать выпавшие лакомства. Всё как у людей, проявившему верх ловкости и смекалки псу - паркурщику, еды досталось меньше всех.
Так, день за днём, во всяких подготовительных хлопотах к новому сезону, пролетела без малого неделя. Трижды обворованные, но довольные как слоны, мы собирались в город. Для уловов и трофеев было ещё рановато, но это и не важно - главное море позитива от встреч с дикими и полудикими четвероногими и двуногими обитателями угодий, а также предвкушение новых приключений, которые были уже не за горами.