Хотел бы в этом цикле статей не просто поговорить о книгах - хотел бы поговорить о тех книгах, которые были у меня в детстве - и которых у меня в детстве не было, но сейчас хотелось бы, чтобы они были. А в общем-то, этот цикл о том "что почитать" - точнее, что я советую, без привязки ко времени и возрасту, потому что книги (и музыка) это лучшее, что создано людьми, и не годится здесь указывать, что надо читать или слушать. Но если осторожно посмотреть в сторону - а вдруг это хорошо - то можно открыть новые горизонты.
В последней части обзора сборника "Лунариум" мы коснемся наиболее современных произведений, 1950-1970-х годов. И начнем, пожалуй, с самого для меня неприятного.
Не скажу, что фамилия Хайнлайна так уж и вызывает у меня желание закрыть книгу (хотя к тому близко) - просто это был первый современный англоязычный автор, которого я в этом самом "Лунариуме" прочитал - и я было совершенно не готов во-первых к постоянному мордобою а во-вторых, к тому что сюжет строится самым примитивным способом - через конфликт. Ни у Жюля Верна ни у отечественной фантастики тех времен такого не было.
Ощущение было такое, как будто внутри вкусного на вид пирожного положили, простите, вторичного продукта - я-то уже начал привыкать к цивилизованной фантастике. Но, впрочем, к сюжету:
Сюжет: военная база на Луне, руководство которой решила захватить власть над планетой, для чего собирается демонстрировать силу (точнее, атомные бомбы) на нескольких городах. И лейтенант Дальквист, который заперся в хранилище, разобрал бомбы и вывел их из строя с помощью молотка. При этом он облучился и умер.
Джонни начал разбивать одну бомбу на части.
Ему пришлось отбить четыре массивных выступа, затем расколоть стеклянную оболочку вокруг внутренней аппаратуры. После этого бомба легко распалась. Наконец перед ним лежат, два светящихся, гладких, как зеркало, полушария.
Удар молотком — и одно из них перестало быть столь совершенным... Еще удар — и второе полушарие треснуло, как стекло.
Несколько часов спустя Джонни, смертельно усталый, вернулся к снаряженной бомбе. Заставляя себя оставаться спокойным, он с чрезвычайной осторожностью обезвредил ее. Вскоре два ее серебристых полушария тоже были приведены в негодность. Теперь в погребе больше не осталось ни одной исправной бомбы. А вокруг
на полу были разбросаны огромные богатства в виде самого ценного и самого смертоносного металла во всей вселенной.
Нет, я понимаю, что это тяжелый бред - обогащенный уран сам по себе опасен только если его растолочь в порошок и есть ложками (и то, облучиться не получится, умрете от химического отравления). Сам по себе, без нейтронного поля, уран практически не излучает. И, в общем-то, автору тоже не мешало бы это знать, ну, или писать про гномов, эльфов и злую магию, там претензий к достоверности нет.
Словом, мне этот рассказ не понравился.
А вот следующий фрагмент - совсем наоборот. Но, правда, Азимов это Азимов (у него есть технический бред, но свободно излучающий уран, по счастью, отсутствует). А "Сами боги" - наверное, лучшая книга позднего Азимова.
К сожалению, в "Лунариуме" приведен не самый интересный фрагмент (попросту, интересные фрагменты этой книги не имеют к Луне никакого отношения). Это описание жизни и быта лунного поселения, куда сбегает один из героев книги.
— Не волнуйтесь, рано или поздно кто-нибудь это сделает за вас: уронит тарелку, она заскользит вниз, он захочет схватить ее, промахнется и — тут я готова держать пари — непременно выпрыгнет из кресла и растянется на полу. Сколько ни предупреждают — бесполезно, только запугаешь человека вконец. Все остальные будут смеяться, конечно, — я имею в виду туристов, официанткам же не до смеха — они этих сцен насмотрелись досыта, к тому же грязь убирать приходится им.
Землянин с осторожностью поднял вилку.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Даже простейшие движения здесь даются с трудом.
— Ну, все дело в привычке. Люди быстро осваиваются. Во всяком случае, с такими простыми вещами, как еда. Вот с ходьбой дело сложнее. Я еще ни разу не видела землянина, которому удалось бы овладеть искусством бега. Бега в подлинном смысле этого слова.
Некоторое время они ели молча. Затем он сказал:
— Что означает буква Л? — Он снова разглядывал ее визитную карточку, на которой значилось: «Селена Линдстром Л».
— Просто «Луна», — бросила она небрежно, — чтобы не спутать меня р иммигрантами. Я родилась здесь.
Сама книга удивительна тем, что в ней присутствует одна из крайне редких в англоязычной литературе попыток изобразить чужое (а не человеческое-гипертрофиованное) - попыток бледных (по крайней мере, по сравнению с Лемом), но оригинальных. Не буду пересказывать сюжет - он достаточно сложен, чтобы пытаться передавать его в двух словах - тем более, что Азимов мастер именно сюжета. В общем, книга, безусловно, рекомендуется.
Рассказ Томаса Томаса "Двое с Луны" - классическое космическо-приключенческое повествование 60-х годов. Смена должна отработать два месяца на лунной станции.
— Значит, это, очевидно, связано с тем, что им приходится там пережить. Не испытывают ли эти люди на Луне что-то общее?
— Эти люди испытывают очень много общего, — ответил Скотт. — Они в течение двух лет проходят усиленное обучение. Они совершают полет в космос и высаживаются на Луне. Они проводят двадцать восемь страшных дней, наблюдая за показаниями измерительных приборов, проводя изыскания и отбирая различные пробы. Они страдают от такого одиночества, какого еще не знал человек. Их жизнь находится в постоянной опасности.
Каждая пара пережила за время своего пребывания на Луне по меньшей мере одну катастрофу... Затем прибывает смена, и они возвращаются на Землю. Да, это верно, у всех у них есть что-то общее.
Но некоторые все же возвращаются без этого отсутствующего взгляда. Те, кто был на Луне, душевно совершенствуются, они становятся лучше большинства людей здесь, на Земле. Но это уже люди из другого мира.
Уэбб смотрел в окно, ожидая появления вертолета. Он неуверенно покачал головой.
— Нам чего-то недостает, какого-то звена. И сознательно или бессознательно, но эти люди знают, чего нам не хватает.
За это время с ними происходят всяческие неожиданности и приключения. Написано достаточно живо и без особой конфликтности - соперником человека является только природа, к сожалению от таких сюжетов англоязычная фантастика начала отходить уже тогда.
У них промерз трубопровод. Букер взял ведро воды и начал поливать край крышки бункера с тетраоксидным калием. Ручка ведра зацепилась за угол крышки. Букер стал осторожно тянуть ведро, стараясь освободить его. Крышка отскочила, брезентовое ведро ударилось об угол, и вода вылилась в бункер. Мгновенно купол наполнился кислородом и паром. Открылись предохранительные клапаны, пар и кислород хлынули наружу, тотчас же замерзая, падая вниз снежными хлопьями и медленно улетучиваясь. От высокой температуры бункер дал трещину и лопнул гидравлический трубопровод. Двадцать галлонов жидкости, вылившиеся в тетраоксид калия, вступили с ним в реакцию, образуя калийные соли с кремнеуглеводородом, выделяя немного кислорода и образуя нереакционноспособный остаток.
Букер отскочил назад, и его подбросило к потолку купола. Это его спасло. После страшной минуты Букер и Уитмен принялись определять нанесенный ущерб, потом спокойно радировали на Землю, что у них остался запас кислорода на семь земных дней. Они зарядили один космический костюм оставшимся тетраоксидным калием и легли на спину. Целых шесть земных дней они пролежали неподвижно — при движении человек потребляет больше кислорода.
Они лежали спокойно, ибо страх заставляет сердце биться учащенно и при усиленном кровообращении тоже потребляется больше кислорода.
Четверо суток более двух тысяч человек на Земле прилагали неимоверные усилия, чтобы организовать отправку на Луну внеочередной ракеты. Пришлось увеличить и без того фантастические количества горючего и снаряжения, расходуемые на отправку ежемесячно двух человек и запасов на Луну. Скорость полета возросла до невообразимых величин: два человека неподвижно лежат на Луне!
Всего лишь за несколько часов до окончания семидневного срока Букер и Уитмен вдруг почувствовали сотрясение и поняли, что поблизости произошла посадка аварийной ракеты. Приподнявшись, они посмотрели друг на друга: было ясно, что у Уитмена осталось меньше сил, чем у Букера. Уитмен снова лег, а Букер влез в космический костюм и, окрепший от свежего кислорода в космическом костюме, пошел к упавшей ракете. Он набрал в бак тетраоксида калия, смешанного с песком, и понес все это в купол. Пока Букер вернулся и налил воды в тетраоксид калия, Уитмен был уже почти без сознания.
Но оба выжили. К тому времени, когда прибыла смена, купол был в таком же превосходном состоянии, как и прежде, если не считать того, что на бункере с тетраоксидом калия появилась новая крышка.
Повесть "Условный рефлекс" Станислава Лема - последняя и самая большая из частей "Лунариума". И, наверное самая лучшая в нем - Лем, вообще, имеет такую тенденцию.
Курсанта Пиркса "для галочки" (в качестве "почти космолетчика" и, стало быть, подготовленного к неожиданностям человека) направляют на Луну, на станцию, где произошла не до конца понятная авария, погибли двое исследователей.
— Читал. Но в газете писали, что произошел несчастный случай. Психоз... двойное самоубийство в припадке помешательства...
— Вздор, — перебил шеф. — Я знал Сэвиджа. Еще по Альпам. Такие люди не меняются. Ну ладно. В газетах писали чепуху. Прочти-ка доклад смешанной комиссии. Послушай! Такие парни, как ты, в принципе проверены не хуже, чем пилоты, но дипломов у них нет, значит, летать они не могут. А преддипломную практику тебе так или иначе пройти надо. Если согласишься — завтра полетишь.
— А второй кто?
— Не знаю. Какой-то астрофизик. В общем-то, там нужны астрофизики. Боюсь, что ему от тебя будет мало пользы, но, может, ты подучишься немного астрографии. Ты понял, о чем идет речь? Комиссия пришла к выводу, что произошел несчастный случай, но остается оттенок сомнения; ну, скажем, неясность. Там произошло что-то непонятное. Что именно, не известно. Вот и решили, что хорошо было бы послать туда в следующую смену хоть одного человека с психической подготовкой пилота. Я не вижу повода отказать им.
В то же время, наверно, ничего особенного там не случится. Разумеется, смотри в оба, но никакой детективной миссии мы на тебя не возлагаем, никто не рассчитывает, что ты откроешь какие-то дополнительные подробности, проливающие свет на это происшествие, и это не твоя задача.
После строительства станции, прошла лавина,
Катастрофа произошла через четыре месяца после ввода станций в строй. ...Три четверти нависшей плиты Орлиного Крыла рухнули без каких-либо признаков, предвещающих катастрофу.
...Четверо людей, стоявших у станции, менее чем в миле по прямой линии от места катастрофы, видели, как раскалывается надвое ослепительно сверкающая скала, как разваливается в куски система противолавинных клиньев и стен, как вся эта масса мчащихся глыб сносит дорогу вместе с подпирающим ее скальным основанием и падает в долину, которая на тридцать часов превратилась в море слегка клубящейся белой пыли, — разлив этой пыли, гонимой бешеным натиском лавины, через несколько минут уже достиг
противоположного склона кратера. В губительной зоне обвала оказались два транспортера. Того, что замыкал колонну, вообще не удалось найти. Его обломки были погребены под десятиметровой толщей камней. Водитель второго транспортера пытался спастись. Он проскочил поток лавины и выбрался на верхний, уцелевший участок дороги, но огромная глыба, перемахнув через сохранившийся
остаток противолавинной стены, сбросила машину в трехсотметровую пропасть. Водитель успел открыть люк и упал в поток мелких камней. Он один пережил своих товарищей, впрочем, лишь на несколько часов. Но эти несколько часов были сущим адом для остальных. Этот человек, канадец французского происхождения, по фамилии Роже, не потерял сознания — или пришел в себя сразу после катастрофы — и из глубины белой тучи, закрывшей все дно кратера, звал на помощь. Приемник в радиоаппаратуре его скафандра был поврежден, но передатчик действовал. Найти Роже было невозможно. ...Цепочки спасателей прошли туда, где и гусеничные машины не могли пройти, и трижды прочесали зыбкую поверхность осыпи.
Но и тогда люди не ушли из белой тучи, потому что все они слышали постепенно слабеющий голос Роже.
Через пять часов он умолк. Роже был еще жив. Об этом знали все. В скафандре, помимо обычной аппаратуры для радиотелефонной связи, есть миниатюрный автоматический передатчик, соединенный с
кислородным прибором. Электромагнитные волны передают каждый вдох и выдох на станцию, где он регистрируется специальным устройством, вроде «магического глаза»: зеленый светящийся мотылек то расправляет крылья, то складывает. Это фосфоресцирующее мигание подтверждало, что потерявший сознание, умирающий Роже все еще дышит; пульсация эта все замедлялась; никто не мог уйти из помещения радиостанции, столпившиеся здесь люди бессильно ждали смерти Роже.
Роже дышал еще два часа. Потом зеленый огонек в «магическом глазе» замерцал, сжался и замер. Лишь через тридцать часов отыскали изуродованный, окаменевший труп канадца и похоронили Роже в помятом скафандре, как в металлическом гробу.
Я привожу этот рассказ потому, что в нем разгадка, но к этой разгадке Пиркс пришел далеко не сразу.
Начались ожидаемо скучные лунные будни, и только через некоторое время трагическая ситуация повторилась: задержавшись снаружи, Пиркс вернулся на станцию и обнаружил, что напарник исчез а его дыхательный передатчик передает что-то, похожее на дыхание в агонии. Потом Пиркс замечает, что принесенные фотопластинки он кинул точно так же, как зафиксировано при осмотре пустой станции после необъяснимой аварии, и он понимает, что делает то же самое, что делал предыдущий экипаж. В конечном итоге выясняется, что это авария датчика дыхания, возникающая, если он долго не принимает никакого сигнала. То есть, люди "достраивали" ситуацию до известной им и шли искать товарища, полагая что он в беде. А второй, вернувшись, видел датчик дыхания и шел искать первого.
Лем вообще блестящий писатель, и цикл про Пиркса (а в него входят как ранние так и самая последняя написанная им книга) и весьма атмосферен и, в то же время, написан с блестящей фантазией. Роекомендую весь этот цикла и, в частности, "Условный рефлекс".
Ну а на следующую статью мы отвлечемся от космоса - пока не знаю, в какую сторону: может быть в глубь Земли, может быть под воду. Если хронологически, то надо начать с "Плутонии", одной из самых любимых книг времен конца начальной школы. Но тогда же я прочитал и не менее интересную "Тайну двух океанов". Не знаю с чего начать, все очень интересное и даже трудно выбрать, что лучше.