1939 год
Галина смотрела вдаль водной глади, наблюдая как перелетные птицы проносятся мимо, и думала о том, что хотела бы вот так же - улететь в теплые края, стать свободной и независимой ни от кого. Быть там, где нет лжи, предательства и боли. Где близкий не обманет и не предаст, где человеческие качества ценятся превыше всего.
- Галка, иди к сельсовету, судьбу твою решать будем, - зычно окрикнула ее соседка Нина.
- Вы уже нарешали, - буркнула себе под нос Галя.
Взяв за руку семилетнюю дочь, Галя пошла в сторону сельского совета, где уже собралась толпа, недовольно поглядывающая на нее.
- О, женушка врага народа пришла и дочурку свою прихватила.
-А ну, цыц, товарищи! Не устраивайте балаган. Ефимова, есть что сказать, выходи и говори.
Галя стояла как на плахе, а оно, по сути, так и было. Три месяца назад ее муж был арестован. А все потому что его назначили бригадиром, а на это место метил Прохор, сосед. И совпадение ли, но именно сразу после назначения ее мужа Толика начальником, пропало пять мешков пшеницы. Искали всем скопом, а потом нашли на задворках у Гали и Анатолия, в канаве, прикрытым брезентом. Конечно, ее мужа обвинили в хищении и осудили на тринадцать лет. Люди, помнившие голод начала десятилетия, обозлились и гнев обрушился не только на осужденного, но и на его жену и дочь. И только Галя знала - ее муж не виноват. Он был кристально честный человек, за ним она была как за каменной стеной. Она знала, кто совершил преступление и подставил его - Прохор... И ведь добился своего - едва черный воронок увез ее супруга, как сосед был провозглашен бригадиром. И вот теперь решалась ее судьба.
Ефимова, местная активистка, вышла из толпы и стала выражать свое мнение, рьяно жестикулируя.
-Вы все, товарищи, знаете, как поступают с семьями бессовестных воров. Он должен был понимать на что обрекает семью, и я не уверена, что Галка ничего об этом не знала. Прикидывается бедной сироткой, а на деле... - Она махнула рукой, не придумав еще что на деле выходит. - Мое мнение такое - Сибирь! Однозначно. Это место для таких как ее муженек и для нее самой. А ну как дочь вырастет и по стопам отца пойдет.
- Глафира, не смешивай все в кучу, - председатель пригладил усы. - Ты ведь знаешь, что Галина честный человек, она никогда никому не отказывала в помощи, пашет за троих. Кто за то, чтобы разрешить ей остаться в селе?
Стали голосовать, перевес в три голоса в пользу Галины. Все же многие знают ее как доброго и отзывчивого человека. А те, что голосовали против, были настроены Нинкой, женой Прохора.
- Ну тогда пущай остается, но работает за бесплатно, возмещает ущерб, нанесенный ее мужем, - все та же Ефимова подала голос. - А что, пусть не только украденное отрабатывает, но и эту, как ее.. Копен..кампи.. Тьфу.
- Компенсацию? - подсказал председатель.
- Вот-вот, ее самую. А то ишь ты - и дома останется, и гроши получать будет как ни в чем не бывало!
- А на что же мне с дочкой жить? - подала робко голос Галина.
- Муженек твой думать об этом должен.
- Все, бабы, расходимся, я сейчас решу на какие работы ее послать и как дальше быть...
Галина, так же держа дочку Таню за руку, прошла вслед за председателем в сельсовет.
- Галка, я должен был провести это чертово голосование. С меня не слезли бы. Как друг твоего покойного отца я не могу оставить тебя в беде, но и не мог позволить чтобы все кидали в меня камни, говоря, что прикрываю.
- Да понимаю я все, дядя Вова.
- Слушай сюда. Остаться здесь, лучше чем в Сибирь, все перемелется, мука будет. Поработаешь годик-два, авось все позабудут или перестанут тыкать мужем. Но пока придется поработать на ферме, убирать навоз за коровами...
- Да и ладно, не в первый раз. Но что с оплатой, как я с дочерью жить буду?
- Я не обязан отчитываться перед ними, буду платить тебе отдельно.
- Спасибо, дядя Вова. - Она наконец дала волю слезам. Не хотела показывать свою слабость перед толпой, а сейчас ее прорвало.- Скажите, вы тоже верите что мой муж украл ту пшеницу?
- Верю не верю, какая разница. Есть факты. Но ты дочь моего близкого друга, я его сам лично схоронил, как и матушку твою, знаю тебя с пеленок и не могу бросить в беде. Ступай, Галка, ступай. Как-нибудь переживем...
И настала для Галины черная полоса. Работала она на ферме, повсюду таскала свою дочь, которая не могла ходить в школу из-за насмешек над ней. Обучала сама на дому тому, что знала. А знала Галя немного - сама четыре класса окончила.
Муж написал ей лишь однажды, велев отказаться от него, но Галина, как бы не было трудно, верила в его честность и не собиралась этого делать.
А потом наступил 1941 год.. Кто же знал что всеобщее горе и слезы изменят ее жизнь в лучшую сторону, как бы ужасно это не звучало, но именно годы вoйны заставят односельчан посмотреть на все по-другому и заставят уважать тихую и робкую молодую женщину....
****
Немцы подступали к Москве неумолимо быстро, захватывая село за селом. И их населенный пункт они не обошли. Холодным осенним днем в дом Галины ворвался немецкий офицер, со смехом он пугал их оружием, а Галя и ее, уже девятилетняя дочь, прижались друг к другу в углу. И вдруг на ломаном русском офицер произнес:
-Шутька... Шутька... Не бойсь, не трону. Я здесь жить и спать. А ты жить и спать там, сарай есть?
-Сарай есть..
-Иди, бистро!
Схватив дочь за руку, Галина выскочила из дома, молясь про себя чтобы он не выстрелил. Она слышала звуки пальбы по селу и страх сковывал ее нутро.
Немецкий офицер поселился в ее доме с "шутце", то есть с рядовым. Тот носил воду, бегал по поручениям, а вот еду пришлось готовить Галине. Она боялась что ее станут клевать еще больше в селе, ведь верила, что этот офицер поселился здесь ненадолго, но для нее самое главное было выжить. И она готовила и стирала офицеру, а он притаскивал к себе на ночь молодую глуповатую Зиночку.
Председателя не стало в первый же день, он сопротивлялся до последнего и защиты у Галины в будущем практически не было. Но сейчас она думала о другом - выжить любой ценой.
В соседнем доме, где жила Нинка со своим трехлетним сынишкой Егором, никто не расположился. Нина боялась лишний раз выглянуть из дома, ведь ее муж был как раз сейчас в самом пекле под Москвой. Галя попросилась к ней, просила пустить хотя бы ночевать, ведь осенние ночи были холодны, но Нинка лишь презренно бросила на нее гневный взгляд и прошипела:
-Пошла вон... Для меня что твой муж, что те, кто поселился у тебя в доме - равны.
Но не знала она что скоро и сама познает что такое унижение и опустошение.
Наигравшись вдоволь Зинкой, немецкий офицер отдал ее своим рядовым и переключил внимание на высокую дородную Нину. Именно такие женщины ему нравились и Галя, невысокого роста, щупленькая и сильно исхудавшая за последние два года, была ему не интересна..
Продолжение