Продолжение повести "Сандро Боттичелли" - часть 11.
Трибунал флорентинского торгового суда решил украсить спинки дубовых судейских кресел картинами. Работу эту поручили братьям Поллайоло. Но они были так загружены, что выполнение заказа затягивалось. Чтобы избежать неприятностей с заказчиками, Антонио Поллайоло обратился за помощью во вновь созданную мастерскую своего друга Сандро Боттичелли.
Сюжетом судьи выбрали семь добродетелей – семь аллегорических женских фигур: Благоразумие, Умеренность, Сила, Правосудие, Вера, Надежда, Любовь. Рядом с уже выполненными картинами «Благоразумия» и «Умеренности» должна была находиться «Сила», за которую и взялся Сандро.
Пьеро Поллайоло изобразил добродетели строгими, важными и, как показалось Сандро, несколько суховатыми и безжизненными. Едва он заикнулся об этом братьям Поллайоло, те с горячностью стали возражать неоперившемуся новоиспеченному хозяину самостоятельной мастерской:
– Наши аллегории – это тебе не Геркулес, сражающийся с Гидрой! Ты хочещь, чтобы у этих женщин был такой вид, будто они вот-вот пустятся в пляс или затеют драку? Это же добродетели, ты не забыл, надеемся?
– Что такое добродетели, я отлично усвоил со школьных лет, и помогала мне в этом линейка учителя, – возразил Сандро. – Но что-то не припомню, чтобы выглядели они столь унылыми с виду.
На том спор и оборвался. Свою героиню Сандро задумывал сделать такой, какой подсказывало ему собственное видение образа и воображенье. Теперь после получения задатка у него оказывалось уже два помощника – Филиппино и товарищ по учению у Липпи – Якопо дель Саллайо. Работали все трое с азартом, забывая обо всем на свете – первый заказ обязывал!
«Сила» – молодая изящная девушка – изображена она восседающей на богато украшенном троне. Но вся фигура ее выражает отнюдь не грубую мощь, а лишь уверенность в своей добродетели. Руки, закованные в броню, крепко держат тяжелый жезл – символ стойкости, мужества и веры в справедливость. И пусть лицо ее кротко и нежно, у любого посетителя суда не могло возникнуть и тени сомнения, что эта скромная девушка-флорентинка сумеет постоять за торжество правды, за наказанье бесчестья.
«Сила» понравилась заказчикам. Один из членов суда тут же попросил Сандро сделать две небольшие картины для своего кабинета – в нем он принимал ответчиков и свидетелей. Сюжетом была выбрана библейская легенда «Юдифь и Олоферн». Молодая вдова Юдифь спасает родину от грозившего ей врага. Она проникает в лагерь противника, в шатер самого царя Олоферна. Очаровав царя своей красотой, Юдифь угощает его вином. Олоферн засыпает, она берет меч и убивает его. И наконец, момент высшего торжества героини: вернувшись в свой город, она показывает всем отрубленную голову Олоферна, восклицая при этом: «Мой народ спасен моею рукой».
Заказчик-судья пояснял живописцу:
– Я не хочу, чтобы эти картины пробуждали у тех, кто приходит ко мне за советом, чувства страха, а лишь сознание неотвратимости возмездия.
Сандро была близка такая трактовка сюжета и он заверил заказчика, что, безусловно, выполнит все его пожелания.
Однако, прежде чем приступить к работе, он долго и мучительно размышлял – ему безмерно нравилась бронзовая группа Донателло «Юдифь и Олоферн», особенно поражало лицо Юдифи – мрачное и трагическое. Но Сандро чувствовал: внимательный зритель понимает – скульптуру делал старик. Сандро был уверен, что если бы великий скульптор воплощал в бронзу историю Юдифи в молодости, эта женщина была бы иной – вдохновенной, сияющей, радостной! Такими были все герои молодого Донато – Георгий, Давид, они были молоды и прекрасны, как сам их создатель!
И такой видел Юдифь сам Сандро. Долг ее выполнен, враг уничтожен – торжественно ее возвращение домой! В правой руке девушки меч, а в левой … он даст ей в другую руку оливковую ветвь. Насилие ему ненавистно – символом подвига станет не меч, а ветвь мира. За Юдифью идет ее служанка и
несет победный трофей – голову Олоферна. Юдифь чем-то похожа на «Силу», лицо ее столь же нежно и кротко, кажется, она поскорее хочет убрать из памяти образ врага, забыть о совершившемся убийстве.
На второй картине – окровавленное тело Олоферна, сподвижники жестокого царя сгрудились вокруг ложа, они потрясены – рухнули коварные их замыслы!
Увидев «Возвращение Юдифи», заказчик ее долго всматривался в картину, а затем с сомнением спросил:
– Хороша Юдифь, слов нет, но не будет ли она внушать лишь страх моим посетителям?
Когда же судье показали «Нахождение тела Олоферна», он перекрестился, но потом обрадовался:
– Вот это и вправду наведет ужас на приходящих ко мне ответчиков, ибо поймут они, наказание порока неизбежно!
Дело в том, что юный Филиппино, помогавший Сандро, не пожалел красной краски для изображения крови, льющейся из горла обезглавленного Олоферна.
Обе картины, как и «Сила», вызывали оживленное обсуждение в среде товарищей-художников.
– У твоих «Юдифи» и «Силы» лица Мадонн! – упрекал мастера старший Поллайоло.
– Юдифи и не замахнуться ее тяжеленным мечом, а не то, чтобы отрубить чью-то повинную голову! Она и цыпленка не зарежет, твоя кроткая Юдифь – повторял за братом Пьеро.
Но были и другие мнения:
– Нет, вы посмотрите внимательно, «Сила» кажется не картиной – рельефом – так осязаемы и скульптурны складки ее одежды! – хвалил Леонардо. – А сколь хорош пейзаж в «Юдифи»!
– Нет, Поллайоло, вы не правы! – поддерживал Сандро и Пьетро Ваннуччи. – Обе эти дамы не дадут себя в обиду!
Сандро не смущали разноречивые оценки. Споры означали одно – он ищет свой путь, не подражая и не копируя кого-либо. Это было всего важнее. Надо искать, быть постоянно в поиске!
Самостоятельные работы принесли признание: 18 октября 1472 года Сандро был принят в цех художников, и в книге членов общества св. Луки появилась запись: «Алессандро ди Мариано Филипепи – художник».
Продолжение повести "Сандро Боттичелли" следует...