Генри рылся в бумагах и искал важные улики, но ничего интересного не находил. В безысходности своего положения (он знал, что если ничего не найдет, то полковник оторвет ему голову), в полном невезении он опустился на стул около окна и задел цветок. Цветок полетел с окна и горшок разбился. Генри печально посмотрел на разбитый горшок, потом начал собирать землю и черепки с пола. Глаза его были безразличными: он знал, что полковник сначала побагровеет от гнева, а потом выгонит с работы за то, что Генри не справляется с обязанностями.
Когда же он почти собрал землю с пола, между черепками мелькнуло что-то белое. – Все еще белое?
- Бумажка! – с удивлением воскликнул Генри. – Дурачок!
Он поднял ее с пола и развернул, а потом прочитал про себя.
- Ура! – он так подпрыгнул от радости, что чуть не разбил люстру.
Потом он схватил фотографические снимки, фотокамеру, но передумал бежать сразу, потому что решил сфотографировать происходящее. Он их тут же проявил и помчался к полковнику докладывать.
Полковник сидел на стуле. Генри так запыхался, что чуть не упал у дверей, но, взглянув на полковника, увидел, что тот не в духе и осекся на полуслове. Рядом стоял капитан.
- Ну что? Что же ты не договорил? – спросил полковник.
- Я… нашел записку или, вернее, важную улику! – выпалил одним духом Генри.
- Давай сюда, - откликнулся полковник.
Генри протянул записку капитану, потому что капитан попросил Генри жестом передать записку ему. Полковник усмехнулся и сказал:
- И ты туда же, ну ладно! – с обидой съязвил полковник.
- Капитан не хочет со мной разговаривать! Мы в ссоре! – объяснил полковник.
- Почему? – удивился Генри.
- Капитан не верит мне, что Мэрдок убил киноактрису и девушку.
- Поверит, сейчас поверит!
- Неужели? – не поверил полковник.
Капитан в это время прочитал записку и убедился в доводах полковника.
- Ты прав и эта записка – прямая улика в подтверждение этого. – 100%!
- Ну и что, - безразличным тоном сказал полковник.
- Как ну и что? Мы почти у цели!
- Вот именно почти! Я не собираюсь больше вести расследование, капитан. Я в отлете. Мне теперь абсолютно все равно.
- Но твоя карьера, твоя уважаемая работа! Все рухнет.
- Пусть – я повторяю: мне все равно.
- Почему, откуда это взялось?
- Что взялось?
- Такое отношение к своей работе, к своему делу, к которому привык.
- Уже пора отвыкать. Но пора информировать Вас, наконец: я уезжаю в Париж к своей матери, я по ней соскучился.
- Но почему? Объясни ты, наконец! – рассердился капитан.
- Мне надоела эта скучная, бесполезная нервотрепка. Это как так? Все считают меня богом, в их понимании я могу все. Но когда я чего-то не могу для них сделать, они обижаются и считают, что я просто не хочу для них сделать малейшую услугу.
- Но, полковник, это в порядке вещей. Обычная картина для полицейского.
- А мне надоела эта картина! Понимаешь, надоела!
- Да-а-а! – протянул Генри от удивления и вышел из полиции.
- Завтра я пошлю людей похоронить мальчика и сам пойду провожать его.
- Полковник, я понимаю, у тебя в жизни было два горя: смерть сына и вот теперь смерть Мейсона. Но люди-то не виновны в том, что у тебя горе. Виноват убийца.
- Нет! – неожиданно резко проговорил полковник.
На шум зашел Генри. Капитан удивленно посмотрел на него.
- Я виноват в смерти обоих детей.
- Почему? – спросил Генри.
- Я не доследил за своим сыном и не смог вовремя поймать убийцу.
- Но ты при всем своем желании не сможешь предупредить убийство, полковник.
- Вот именно, капитан. Вот поэтому это глупая работа.
- Но пойми ты, Генри, в конце концов! Твоя работа нужна людям! – капитан даже не заметил, что назвал полковника по имени.
- Капитан, ты второй человек в жизни, назвавший меня по имени.
- Второй? Разве отец называл тебя по-другому?
- Отец звал меня адвокатом, он хотел, чтобы я им стал. А я вот полицейским стал, - и полковник развел руками.
- Ты точно решил навестить свою мать?
- Да. А ты пока доведешь дело до конца, тебе ведь нужна хорошая репутация у меня. Как знать, может, повысят, тебе же лучше.
- Ну, тогда до встречи, полковник.
- До встречи. Прибуду через месяц. И капитан с полковником пожали друг другу руки.
Генри остался сидеть на стуле. – Так этих Генри двое? Уф!
301 подписчик