Вечер 30 марта 2023. Библиотека Боголюбова.
«Как здорово, что все мы тут сегодня собрались».
Кажется, только я припозднился, поэтому место оказалось не очень удобное – аж в первом ряду на сцене «за заборчиком».
Ежегодно с 2008 года в Библиотеке искусств им. А. П. Боголюбова проходит Музыкальный фестиваль под названием «Шаги на снегу». Идея фестиваля принадлежит профессору Московской консерватории, доктору искусствоведения, заслуженному деятелю искусств Российской Федерации, музыковеду, члену Союза композиторов Российской Федерации, автору более ста книг и статей по истории музыки и исполнительского искусства, известному педагогу Людмиле Михайловне Кокоревой; она же осуществляет разработку программ.
Сегодня в программе Сергей Рахманинов – симфоническая поэма «Колокола» (на слова одноимённого стихотворения Эдгара По в переводе К. Д. Бальмонта «Колокольчики и колокола»).
Андрей Коробейников по частям читает стихотворение.
Сначала на английском, потом в переводе на русский.
Один раз воспроизведу (не звуком, а буквой) английский оригинал и больше, обещаю, не буду (только на русском!).
Часть 1.
Hear the sledges with the bells –
Silver bells!
What a world of merriment their melody foretells!
How they tinkle, tinkle, tinkle,
In the icy air of night!
While the stars that oversprinkle
All the heavens, seem to twinkle
With a crystalline delight;
Keeping time, time, time,
In a sort of Runic rhyme,
To the tintinnabulation that so musically wells
From the bells, bells, bells, bells,
Bells, bells, bells –
From the jingling and the tinkling of the bells.
Слышишь, сани мчатся в ряд,
Мчатся в ряд!
Колокольчики звенят,
Серебристым легким звоном слух наш сладостно томят,
Этим пеньем и гуденьем о забвеньи говорят.
О, как звонко, звонко, звонко,
Точно звучный смех ребенка,
В ясном воздухе ночном
Говорят они о том,
Что за днями заблужденья
Наступает возрожденье,
Что волшебно наслажденье-наслажденье нежным сном.
Сани мчатся, мчатся в ряд,
Колокольчики звенят,
Звезды слушают, как сани, убегая, говорят,
И, внимая им, горят,
И мечтая, и блистая, в небе духами парят;
И изменчивым сияньем
Молчаливым обаяньем,
Вместе с звоном, вместе с пеньем, о забвеньи говорят.
Музыкант садится за рояль.
Андрей Коробейников читает вторую часть стихотворения, после чего снова садится за рояль (невозможно обойтись только английским оригиналом По и переводом Бальмонта):
Слышишь к свадьбе звон святой,
Золотой!
Сколько нежного блаженства в этой песне молодой!
Сквозь спокойный воздух ночи
Словно смотрят чьи-то очи
И блестят,
Из волны певучих звуков на луну они глядят.
Из призывных дивных келий,
Полны сказочных веселий,
Нарастая, упадая, брызги светлые летят.
Вновь потухнут, вновь блестят,
И роняют светлый взгляд
На грядущее, где дремлет безмятежность нежных снов,
Возвещаемых согласьем золотых колоколов!
Часть 3
Слышишь, воющий набат,
Точно стонет медный ад!
Эти звуки, в дикой муке, сказку ужасов твердят.
Точно молят им помочь,
Крик кидают прямо в ночь,
Прямо в уши темной ночи
Каждый звук,
То длиннее, то короче,
Выкликает свой испуг, –
И испуг их так велик,
Так безумен каждый крик,
Что разорванные звоны, неспособные звучать,
Могут только биться, виться, и кричать, кричать, кричать!
Только плакать о пощаде,
И к пылающей громаде
Вопли скорби обращать!
А меж тем огонь безумный,
И глухой, и многошумный,
Все горит,
То из окон, то по крыше,
Мчится выше, выше, выше,
И как будто говорит:
Я хочу
Выше мчаться, разгораться, встречу лунному лучу,
Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!
О, набат, набат, набат,
Если б ты вернул назад
Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,
Этот первый взгляд огня,
О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем, и звеня!
А теперь нам нет спасенья,
Всюду пламя и кипенье,
Всюду страх и возмущенье!
Твой призыв,
Диких звуков несогласность
Возвещает нам опасность,
То растет беда глухая, то спадает, как прилив!
Слух наш чутко ловит волны в перемене звуковой,
Вновь спадает, вновь рыдает медно-стонущий прибой!
И заключительная 4 часть поэмы (и Эдгара По в переводе Бальмонта, и Сергея Рахманинова).
И правда, музыка лучше воспринимается после эмоционального чтения стиха Андреем Коробейниковым (опять сначала по-английски, потом по-русски). Жаль, что его чтение я на камеру мобильника не записал.
Похоронный слышен звон,
Долгий звон!
Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон.
Звук железный возвещает о печали похорон!
И невольно мы дрожим,
От забав своих спешим
И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.
Неизменно-монотонный,
Этот возглас отдаленный,
Похоронный тяжкий звон,
Точно стон,
Скорбный, гневный,
И плачевный,
Вырастает в долгий гул,
Возвещает, что страдалец непробудным сном уснул.
В колокольных кельях ржавых,
Он для правых и неправых
Грозно вторит об одном:
Что на сердце будет камень, что глаза сомкнутся сном.
Факел траурный горит,
С колокольни кто-то крикнул, кто-то громко говорит,
Кто-то черный там стоит,
И хохочет, и гремит,
И гудит, гудит, гудит,
К колокольне припадает,
Гулкий колокол качает,
Гулкий колокол рыдает,
Стонет в воздухе немом
И протяжно возвещает о покое гробовом.
***
Антракт.
Можно поснимать свободный (и ещё не остывший от эмоций и пальцев пианиста) рояль, публику и картины. В библиотеках всегда проходят выставки каких-нибудь художников (мне, как правило или… всегда, неизвестных).
***
Андрей Коробейников после антракта готов покорять новые вершины. Я теперь занял более удобное для съемки место. Взял в руки стул и просто перенёс его с одной точки дислокации на другую, никому при этом не помешав.
Бетховен. Опус 110.
Пианист не сразу сел за рояль, перед этим много рассказывал о том, что имел в виду композитор и как лично он, Андрей Коробейников, эту музыку чувствует.
Сейчас вот я снова пожалел, что не записал его словесное выступление, отдав предпочтение только музыкальному.
Автором двух следующих музыкальных произведений, исполненных пианистом, тоже был Сергей Рахманинов (Бетховен был «вишенкой на торте», «кульминацией»).
По окончании концерта много все поздравляли всех поздравляли. Поначалу, конечно, Андрея Коробейникова.
Но потом особенно много – идейного вдохновителя фестиваля и разработчика его программ Людмилу Михайловну Кокореву. Андрей Коробейников все цветы, подаренные ему, передарил ей. И правильно сделал! Настоящий мужчина!
…Вечером в рефлексиях иду к метро «Новослободская».
Однако, открою маленький секрет для большой компании, днём следующего дня я снова был на пути в библиотеку Боголюбова…
...Что называется, смог себе позволить.
