Село как село, хотя это была казачья станица Горькой линии, которая тянулась от Омска до Кургана. Казаки жили как обычные крестьяне, разводили скот, высаживали огороды и косили сено. А революция вообще превратила их в обычных селян. В годы ВОВ станица почти осталась без мужиков, а баба пахали и сеяли и пели грустные песни.
- Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик. Приходили живыми с фронта те, кто потерял руку или ногу, радовались пируя всем селом, а бабы, вдруг замолчав дружно ревели оплакивая свои потери. Нюськин муж погиб в первые месяцы войны. Так было написано в извещении.
Дома у большинства были бревенчатые, ещё дореволюционные, рассчитанные на большие семьи. И у Нюрки ещё молодой женщины, 24х лет отроду, дом был не маленький. Она успевала управляться по хозяйству, в котором по традиции был конь, ну и коровка с козами. И сено она сама косила и скирдовала за огородом.
Кое кто пытался подбить к ней клинья, но получал решительный отпор. И вот в конце войны в село вернулся сосед Нюськин Степан, да не один, а с фронтовым другом, чернявым лет тридцати мужиком. По слухам его семья жила на Украине и фашист пострелял всех подряд в деревне, не щадя ни кого.
Как всё у них получилось ни кто не знает, Нюська и Гришка стали жить вместе. Нюська ожила, похорошела, кажется даже светилась от счастья. Гришка быстро освоился выполняя мужскую работу по дому и вообще это был мастер на все руки. Как говорили на селе: - Наш мужик! А Нюркиному счастью кто радовался, а кто и тайком завидовал.
Через год Нюрка родила малыша Гришке, война закончилась и вернулись ещё два фронтовика, но уже с японской войны. В селе вовсю кипела работа, появилось электричество и свой радиоузел. Гришка привёз из города радиоприёмник и вечерами в доме звучала музыка. Соседки глядя на Нюську и на её уже обозначившийся животик говорили: - Вы с Гришкой, ну прям, стахановцы!
И вот однажды у Нюркиного дома остановилась полуторка с красным крестом на дверце. Водитель сказал: Забирайте фронтовика, женщина. Глянув на человека в кузове Нюська чуть слышно прошептала: -Иван, живой. И медленно сползла по стене на крылечко.
Иван лишился на фронте обеих ног и лежал в госпитале до тех пор пока к нему не вернулась память. Иван осмотрелся и понял, что опоздал. Соседи объяснили Ивану, ждала она тебя и даже после похоронки ждала. А Гришка с Нюркой посоветовались и решили оставить Ивана у себя, определив ему место в пристройке. Так и жили одной семьёй, Иван плёл корзинки и ремонтировал обувь всему селу.
Вот такое счастье подвалило Нюське, женщине сохранившей своё достоинство в годы войны. И даже сельские сплетницы не находили причин для для сплетен.
Подписывайтесь и комментируйте, ваше мнение важно.