новинка

ДВА БРАТА, ДВЕ СЕСТРЫ.

(Продолжение рассказа “Трость надломленная)

ПРОЛОГ.

После обращения к Богу человек может испытать много разнообразных перемен. Происходит смена курса его жизни и он погружается в новый мир христианской веры, где его ждут и яркие открытия и времена уныния и растерянности. Человеку приходится входить в сообщество верующих людей, которое называется церковью. Очень даже не сразу всё воспринимается им легко и без сомнений. Но те, в ком появилась истинная живая вера, учатся преодолевать стресс перемен и со временем вживаются в новый образ. Кому-то довелось по особой милости Бога родиться в семье верующих и с первого взгляда кажется, что им намного проще понять суть духовных переживаний. Но и это не всегда бывает так. Бывает и наоборот, внутрь христианской веры врывается тот, кто первую часть жизни не слышал о Боге и поступал так, как ему подсказывал его искажённый разум. Однажды Христос сказал, что тот, кому прощено больше, больше любит. Тот, чьи грехи были явны и он не мог этого не признать, может начать делать очень смелые шаги на пути познания истины. И при этом даже не требовать у Бога чего-то особого для себя, и воспринимать каждый небесный дар, как величайшее счастье в жизни.

Дима.

Так произошло с одним двадцатипятилетним парнем, который успел уже создать свой маленький бизнес и попробовать самых разных удовольствий на вкус. И случилось это в тот момент его жизни, когда он и не чувствовал какой-то особой нужды в Боге. Он просто жил и брал от жизни всё, что хотел. И если бы ему кто-нибудь сказал, что совсем скоро он станет искренним последователем христианской веры, он бы пренебрежительно рассмеялся над тем. Но, как и все мы, он не знал своего будущего. За неполные десять дней он пережил столько потрясающих мыслей и эмоций, что это совершенно перевернуло его ограниченные представления о себе. Парня звали Дима Скляр. Начиная с раннего возраста, лет с семнадцати, он понял, что многое в жизни ему даётся достаточно легко. Он был физически развит и по характеру решителен. Он нравился многим девушкам и не прилагая усилий заводил с ними лёгкие романы. У него получалось договариваться с людьми и организовывать продажи всего, чего угодно. Он жил в своё удовольствие. В двадцать один год он познакомился с девушкой, которая почему-то немного поломала его бесцеремонную самоуверенность. Она не подпускала его к себе совсем близко, но любила с ним общаться. И когда они перестали встречаться, он почувствовал в своей душе пустоту и досаду. И не потому, что ему не удалось добраться до её тела, а потому, что она оставила в его душе глубокий след. В ней совмещались детская непосредственность и почти учительская строгость. И он понял, что в первый раз в жизни влюбился. Он изо всех сил пытался развить отношения с ней, но тогда у него ничего не получилось. Он потерял её из виду. Он мог её найти через друга Витьку, но решил не навязываться лишний раз, а потом потихоньку угасил в себе этот порыв. Спустя два года он поехал с товарищем посмотреть Европу, повидать Париж, Берлин, Страсбург и другие города. Однажды они зашли в музей и его глаза остановились на изображении распятия. Что-то сработало в его душе, но, это было больше чем-то суеверным и совсем не похожим на подлинную веру. И всё же, он как-будто внутри помолился. Без цели покаяния или поиска чего-то духовного, а скорее с чисто эгоистическим настроем. Это была и не молитва вовсе, а фраза вроде: “Господи, если Ты и вправду есть, помоги мне вновь встретить Диану”. И всё. Он тут же опомнился и отошёл от полотна, побоявшись, что его друг заподозрит его в религиозности. И для достоверности своего безбожного состояния он предложил приятелю зайти в местную забегаловку и попробовать живого пива. И так он жил дальше. Прошло ещё два года и он встретился со своим школьным другом Витькой и оказался у него на дне рождения. Там поучаствовал в потасовке и с утра решил навестить Витю, чтобы у того не осталось обиды. И вот тут то произошло странное стечение обстоятельств, с которого начались радикальные перемены в его жизни. Он встретил ту самую Диану в троллейбусе, а она призналась, что ходит в церковь. Совершенно без всякого желания он зашёл туда вместе с ней и разговорился с тамошним дьяконом. На него свалилась информация, пережить которую для него было невероятно сложно. Диана готовилась к вступлению в брак. Пустота, испытанная им после расставания с ней тогда, умножилась на десять и привела его в унылое отчаяние. Последней зацепкой для него стала молодёжная конференция, которая должна была пройти в церкви, и где он ещё надеялся хоть как-то задеть её за живое. Там он услышал рассказ Саши Григорьева, приезжего проповедника, и его жены. В разум Димы впечаталась фраза, что Бог подарил Саше Григорьеву прекрасную жену и прекрасного сына. Ему показалось тогда, что он частично умер. Та, которая могла бы стать для него прекрасной и единственной, уже обручена другому. Всё! Лучшее, что могло бы быть для него, прошло мимо. Господь милостив к кому угодно, но не к Диме Скляру. Это он испытал… В его распоряжении оставался лишь обещанный Дианой последний прощальный разговор. Они поговорили на следующий день и попрощались. Дима тайно записал их очень душевный разговор, чтобы отослать его Дианиному жениху, всё ещё грезя, что что-то можно изменить. А потом произошла авария… И когда его сознание уплывало по причине сильного удара головой, где-то там он ещё успел уловить мысль, что, наверно, это и лучше, умереть молодым, раз Диана никогда не будет рядом с ним. Лишь бы выжила она и потом всю жизнь, вместе со своим мужем и детьми, приходила бы на его могилу и оплакивала его, рассказывая им, что она жива благодаря грешному и несчастному парню, погибшему в глупой аварии. И всё бы было так, но… Он очнулся на вторые сутки и понял, что он ничего не понимает из того, что может дать человеку Бог. Перед самой выпиской его навестила Диана и рассказала, что их намеченная свадьба с церковным братом Женей расстроилась не по её вине. И прямо там, сидя на больничном диванчике, она сказала, что готова была на всё, лишь бы он, Дима Скляр, выжил. Отказавшись от своего возможного счастья и даже от самой своей бесцельной жизни, он получил в подарок такое невероятное чудо. Всё, с чем он с горечью и разочарованием попрощался, возвратилось к нему и стало его светлым возрождением.

Жизнь. Он осознал, как драгоценна и неповторима жизнь, которую он мог расточить в греховном безумии и пустых увлечениях. Бог сохранил ему жизнь среди смятого в комок железа его автомобиля так, что кроме двух сломанных рёбер, всё остальное осталось на месте и через несколько дней зажило.

Вера. Побывав на половине молодёжной конференции, он скрытно ушёл домой, думая выбросить из памяти все эти нереальные евангельские слова, как абсолютно ненужные, но, очнувшись в больнице, он понял, насколько его тянет постичь эту евангельскую истину.

Мама. С полмесяца он всё откладывал визит к родителям, да и не звонил особо, разгребая свои коммерческие дела. А когда она вошла в его больничную палату, он принялся рассказывать ей о последних событиях своей жизни, как в детстве увлечённо рассказывал о своих приключениях во дворе.

И последнее - Диана. Когда он уже выздоравливал, он иногда вспоминал о ней и смирялся с мыслью, что она вот-вот выйдет замуж и для него эта тема закрыта. Он останется её другом и даже братом во Христе, но претендовать на что-то более близкое уже не будет иметь права. А оказалось, что его близкие затеяли в тайне от него небольшой заговор. Перед самой его выпиской домой, Диана посетила его в больнице. Увидев, что она идёт к нему, Дима испытал шок и был готов сбежать и спрятаться. Это у него не получилось. То, что она сказала, стало ещё одним потрясением для него. Тогда он понял один сложный принцип: в тот момент, когда ты уже готов смириться с чем-то недосягаемым для себя, Бог может тебе подарить это, и тогда счастье твоё будет полностью зависеть от Него и уже точно никуда не вырвется из твоих рук. Они договорились с Дианой, что с этого момента будут спокойно и опираясь на милость свыше ожидать часа, когда будет лучшее время, чтобы соединить их жизни вместе. Предварительно они отмерили год. И чтобы не разжигать в себе тоскливых и нетерпеливых мыслей об их будущем счастье, он решил больше времени посвящать духовному познанию. Помимо этого, по возвращению домой, он занялся приведением в порядок своих дел. Его жизнь начала заполняться новыми заботами, на которые он не обращал внимания раньше. Квартира, осиротевшая на время без хозяина, покрылась пылью и выглядела не ухоженно. Бизнес, из которого он выпал на три недели, теперь нужно было как-то реанимировать и пробовать понять его уже с христианской точки зрения. Он испытал огромную нужду в хорошем и близком по духу христианском советчике и тут ему на память пришёл Саша Григорьев.

Дима написал Саше первое письмо.

“ Саша, дорогой брат! Я приветствую тебя! Ты, может быть, вспомнишь меня. В июле месяце мы общались с тобой во время перерыва на молодёжной конференции. Это Дима Скляр. В моей жизни произошли большие перемены, ты даже не представляешь! Тогда я был вообще неверующим человеком и пришёл на конференцию ради Дианы, дальней родственницы твоей жены и моего школьного друга. Помнишь, я говорил? Я ещё спрашивал тебя про трость надломленную. Ты оказался прав, Бог уже стучал в моё сердце, а я по греховности своей Его не слышал. Но Он знает, как пробиться в наши души! Саша, поздравь меня, я обратился к Иисусу Христу! Как бы я хотел с тобой встретиться и всё рассказать в живую! Но, постепенно расскажу, если ты захочешь со мной общаться. Я понял, что мне нужен какой-то друг верующий, с которым я бы мог советоваться, и который тоже пришёл из греха к Богу. Буду ждать ответа, брат!”

Диана.

Диана попала в церковь благодаря своей бабушке. Сами её родители не ходили на собрания и жили мирской жизнью, пусть достаточно порядочной, но отдалённой от Бога. Хотя, в своём родстве и отец и мама имели верующих, в основном, баптистов немецкого происхождения. Папа церковь уважал и даже временами оказывал посильную помощь в технической сфере, но от уговоров посетить собрание уклонялся. Один из его давних предков был даже проповедником и пресвитером, но он пока не отождествлял себя с верующими. Когда его дочь стала посещать собрания церкви, отец отнёсся к этому благосклонно и изредка даже подвозил её до дома молитвы. Примерно в восемнадцать лет Диана поняла, что её сердце открылось для евангельской вести. Небольшая молодёжная компания церкви приняла её в свои ряды. Будучи музыкально одарённой, она вскоре присоединилась к молодёжному ансамблю, что дало ей ощущение собственной пользы в служении Богу. Какое-то время она жила, воспевая Бога и с удовольствием общаясь с остальными. У молодости есть свои особенности. Молодая и внешне привлекательная девушка не сможет остаться незамеченной мужской частью любого сообщества, даже если это сообщество является евангельской церковью. Сама Диана старалась вести себя максимально ровно и независимо в отношениях со всеми, но ей приходилось как-то реагировать на небольшие знаки внимания со стороны братьев. И до определённой поры это было делать несложно. Но однажды, после очередной репетиции ансамбля, её вызвался проводить Женя Банников, бас-гитарист из ансамбля. И во время их обычной беседы он вставил некоторую фразу, которая сильно коснулась Дианы. Женя дал понять, что уже очень долго и внимательно наблюдает за Дианой и ему приходит на сердце, что Бог именно её показывает ему в качестве будущей супруги. Сам он при этом покраснел и смутился, пытаясь подобрать различные подходящие духовные слова, и с огромным трудом смог объяснить ей, как он всё это понял. В тот вечер, уже находясь в своей комнате, Диана долго пыталась понять, что же ей теперь делать. До сего часа, никто и никогда не заговаривал с ней о возможности заключения семейного союза, и это предложение заставило её сильно переживать и отняло всякий душевный покой. Одно дело, когда какой-то брат просто пытался проявить заботу, которую можно вежливо принять и не иметь за собой обязательств. Совсем другое, когда вопрос прозвучал абсолютно ясно и уклониться от ответа будет не так-то просто. Тем более, Женя сослался на открывшуюся ему волю Божию, которую она проверить никак не могла. Будучи ещё очень начинающей в хождении перед Богом, она очень осторожно относилась ко всему, что касалось угождения Богу. Поэтому, предложение супружества попало ей в самое сердце и отняло чувство спокойствия. Если она скажет “нет”, то потом будет мучиться сознанием непослушания Богу. А вдруг, отказавшись сейчас, она потом так и найдёт своего единственного счастья. А если скажет “да”, то надо будет как-то разобраться в своих чувствах и вести себя с Женей так, как ведёт себя невеста, влюблённая в своего жениха. И сколько у неё есть времени на размышление, чтобы ей не оказаться опять же какой-то чёрствой и непорядочной по отношению к Жене. Несколько раз она даже не участвовала в репетициях, сославшись на боль в горле, которой у неё на самом деле не было. Это был мощный и трудно переживаемый стресс.

Самым сложным для Дианы было отсутствие рядом людей, с кем бы она могла посоветоваться в таком деликатном вопросе. Были замужние сёстры, но у некоторых мужья были неверующими, а у других был уже слишком большой возрастной разрыв с ней. Она бывала в гостях у дочери дьякона церкви, но как-то не получалось уединиться с его женой, которая была ещё не сильно старой и при этом достаточно разумной. В жизни Дианы вообще был только один опыт общения с молодым человеком, и этот опыт произошёл во времена её неверия. Когда ей было шестнадцать лет, она случайно познакомилась с Димой Скляром, и вот здесь то в ней пробудились невероятно бурные романтические чувства, которых потом она даже стыдилась. Дима настолько захватил её юное сердце, что она летала на крыльях от этого искромётного переживания. На его лице была запечатлена почти не сходившая улыбка, он был смелым и беззаботным. У него на уме всегда были какие-то прикольные мысли и он сыпал ими в разные стороны. В нём не было ни грамма зажатости и закомплексованности, которыми страдают многие молодые люди. После общения с ним Диане казалось, что впереди одни победы, радости и очень прекрасные переживания. Она какое-то время даже не верила свалившемуся на неё неожиданному счастью. Во время болтовни с Димкой она от души смеялась и не стесняясь фантазировала на любые темы. Но это была внешняя сторона. Она пусть и поверхностно, но знала, что со временем любой молодой человек начнёт процесс сближения, который может дойти до совсем уж неприличного состояния. А этого она побаивалась. Это потихоньку временами происходило и она начинала вразумлять Диму, чтобы он пока не спешил в отношении неё. Она боялась при этом , что он отвергнет её, но он наоборот стал уважать её опасения и сдерживал свои порывы. Такое благородство ей тоже понравилось. Мама, однажды увидев Диану с Димой, стала предупреждать её об опасности сближения с подобными молодыми людьми. Диана начала опасаться своего ещё очень юного возраста, не слишком ли рано она шагнула в эту сторону. Бабушка с материнской стороны, которая посещала баптистскую церковь, однажды рассказала ей, как по молодости совершила ошибку, из-за которой пришлось потом кусать локти. Постепенно Диана стала отдаляться от Димы, руководствуясь всеми этими соображениями. И однажды ей повстречалась подружка, которая рассказала, как её бросил недавно тот самый Дима Скляр. Это стало последней каплей и она сказала Диме, что им лучше пока сделать паузу. Дима сильно сник лицом и стал с горечью убеждать её, что к ней он относится совсем не так, как к остальным, но она настаивала на своём. Ей тогда показалось, что её резкое решение нанесло ему боль. Это мелькнуло в выражении его лица и она поймала себя на том, что не видела прежде его в таком состоянии. Некоторое время она тосковала по нему и корила себя, что, возможно, ошибочно не поверила ему в тот раз. Но... время потихоньку сгладило эти переживания.

После Димы к ней иногда пытались войти в доверие другие парни, и она почему-то подсознательно сравнивала их с Димой и они не вызывали в ней интереса. Лишь прийдя к искренней вере в Господа, она успокоилась и стала относиться к вопросу формирования отношений очень отстранёно, пока с ней не заговорил об этом Женя.

Когда Женя сформулировал своё предложение, Диана начала много молиться и спрашивать у Бога, как же ей поступить. Очень не хотелось ей обидеть искреннего брата и при этом так же не хотелось просто выдавливать из себя то, чего пока не было. Иногда она всё же спрашивала мнение верующих, включая и свою бабушку, и все эти мнения сходились в том, что главное – это духовное происхождение предполагаемого жениха. Это главное постепенно заполнило её душу и она дала Жене окончательное добро. Остальные верующие поддерживали такое хорошее начинание и постоянно прихваливали Женю в её глазах. Да и сама она день за днём всё больше располагалась к нему, как к искреннему и скромному брату. В мае, за два месяца до молодёжной конференции, они объявили в церкви помолвку. Теперь уже все понимали, что скоро, предположительно в конце лета, в церкви будет праздник бракосочетания. Когда молодёжный лидер, Костя Ющенко, объявил примерные темы будущей конференции, Диана заметила, что на одном из модулей конференции будет выступать приезжий брат на тему добрачных и брачных отношений. Она запланировала обязательно послушать мнение этого брата, почему-то всё же оставляя в душе вопрос, а должны ли быть между будущими супругами прекрасные взаимные чувства. Ей оставалось только ждать и пробовать развивать свои отношения с Женей.

До конференции оставалась неделя, ансамбль использовал любое удобное время, чтобы дополнительно порепетировать и лучше подготовиться. Диана в тот день вышла из дома и пока шла на остановку, ощутила какую-то невнятную тревогу. Она немного опаздывала и естественно внутренне волновалась. Она продолжала молиться Господу и о конференции и о приближающейся собственной свадьбе. Она залезла в троллейбус, единственное свободное место спереди было то, что развёрнуто лицом к задней площадке. Она не любила ездить задом наперёд, но выбора у неё не было, она заняла место. Троллейбус тронулся, она сидела и смотрела в окно. Когда надоедал вид за окном, она заглядывала в свой телефон, не пришло ли новое сообщение. За три или четыре остановки до нужной она увидела, как в троллейбус на заднюю площадку заскочил паренёк в тёмно-серой лёгкой водолазке и встал спиной к салону. “Это он”, - сказала она сама себе. Да, сомнений быть не может. Даже после такой длинной паузы она узнала этот знакомый силуэт. Ну и ладно. Она опять уткнулась глазами в телефон. Но сердце вдруг начало стучать по-другому. “Что со мной? Нет. Это всё в далёком прошлом”. Глаза вновь глянули туда. Парень оплачивал проезд и в полоборота повернулся в сторону кондуктора. Да, это Дима Скляр. “Что делать? Подойти и поздороваться? А зачем? Нет, не надо. Если он едет дальше, я просто выскочу на Чайковского и всё. Если заметит, кивну и пойду своей дорогой.” Она почувствовала, что присутсвие Димы ввело её в смятение. Как бы она не боролась с этим, оно было. Она встала и взялась за поручень. Прямо перед ней средняя дверь, Дима стоит возле задней. Что же делать? “А что изменится, если я подойду и поздороваюсь? Разве он мне враг?” Поборовшись со своими сомнениями, она всё же подошла к задней двери. В этот момент и Дима повернулся к выходу, но Дианы не заметил. Она окликнула его, он в недоумении посмотрел. Ей показалось, он застеснялся, что на него совсем не походило. Какая-то искорка счастья от встречи блеснула в его глазах. Может, это ей уже мерещится? Они вышли на улицу, перебросились парой слов. Она призналась, что ходит в церковь и сейчас её ждут на репитиции, предложила проводить до дома молитвы. Они снова идут рядом, только теперь он какой-то далёкий и немного замученный, ещё и с синяком под глазом. Он признался, что живёт один. Может, конечно, обманывает, а может, и нет. Ей стало немного жалко его, это даже невозможно было объяснить логически. Внешне она держалась очень спокойно. Потом он зашёл с ней в дом молитвы и разговорился с Павлом Николаевичем, а она присоединилась к ансамблю. Когда они отрепитировали три песни, образовался небольшой перерыв, она целеустремлённо вышла в фойе, но Димы здесь уже не было. Она заглянула в братскую и спросила Павла Николаевича, он сказал, что Дима ушёл, но взял буклетик с приглашением на конференцию. Она испытала досаду, которую логически объяснить опять же не смогла. В зале с ребятами её жених, а она чувствует разочарование, что так неожиданно вновь исчез парень, с которым она дружила в прошлой жизни. Ладно, пусть так.

После репитиции Павел Николаевич сказал, что брат, который должен был говорить на тему добрачных отношений, не сможет приехать. Ещё одна досадная новость для Дианы. Значит, решила она, Господь не хочет, чтобы она вообще задавала себе эти вопросы. Есть жених и всё, доверяй ему, люби его и ни о чём не думай. На этом она остановилась. После Женя проводил её до дома и около часа посидел в гостях. Мама приняла его очень хорошо и всегда, когда он заходил, пыталась его чем-то покормить и окружить своей заботой. Совсем вечером Диана сидела в своей спальне и вспоминала события прошедшего дня. Всё равно, она была рада, что случайно встретила Диму. Жалко, что он, не познакомившись ни с кем из молодёжи, ушёл. Она мысленно помолилась о нём, чтобы он тоже вразумился и обратился однажды к Богу. Почувствовав, что уже совсем хочет спать, она откинула покрывало с кровати и вдруг зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Брать или не брать? Подумав несколько секунд, она ответила на удачу. И сразу села на стул, услышав голос Димы, пьяного и какого-то взъерошенного. Это её возмутило, но она почему-то не стала бросать трубку, а пробовала вразумлять его. Немного успокоившись сама и успокоив его, она предложила встретиться после конференции и поставить какую-то точку в их отношениях, оставшись друзьями. Разговор этот растормошил и без того противоречивые переживания в её сердце, она встала на колени и со слезами исповедала перед Богом всё, что было в душе в этот час. Дима сказал, что придёт на конференцию с её родственником Витей. И она не понимала, рада она этому или это угнетает её. После молитвы она успокоилась и заснула.

Саша.

Саша Григорьев, поучаствовав в иногородней конференции и познакомившись с новыми молодыми христианами, вернулся домой. Поездка получилась тяжеловатой физически и какой-то слишком стремительной, ему показалось, что больше времени ушло на сборы и на дорогу туда-сюда. На обратном пути Петя, которому ещё не было и полутора лет, вёл себя не очень хорошо и часто уросил. Руфи приходилось то ругаться на него, то жалеть и успокаивать на руках. Приехали они практически ночью и под утро оказалось, что сынок слегка затемпературил. Саша чувствовал небольшую вину, что предложил съездить на конференцию всей семьёй, но Руфь сказала, что всё нормально. На следующий день по приезду Саша пошёл на работу. Всё почему-то валилось из рук и голова отказывалась настраиваться на рабочий лад. Тем более, один напарник не вышел, то ли запил, то ли уехал, и на Сашу свалилась нагрузка больше, чем обычно. Даже вечером, пытаясь припарковать свою “Ладу”, он неосторожно шоркнул о бардюр и на бампере появилась царапина.

Он вошёл в квартиру, Руфь что-то делала на кухне, а сынок ходил по комнате и лепетал на своём детском языке себе под нос. Увидев отца, он радостно открыл рот и вскинул вверх руки. Саша поднял его на руки и прижался губами ко лбу. Температуры не было. Слава Богу! Хоть дома он ощутил кусочек гармонии. Сын поднял согнутую руку и показал отцу царапину на локте.

- Где навернулся?- С улыбкой спросил Саша. Тот показал на пространство между стеной и диваном.

- Озывот, - сказал на своём Петя.

- Заживёт, заживёт, - поддержал его отец и поставил на пол.

Он зашёл на кухню. Руфь перебирала рис в тарелке. На её лице он заметил тревогу или даже печаль.

- Случилось что-то? - Спросил он.

- Не очень хорошие новости, - сказала она. - Диана попала в аварию. Та, с которой мы общались, родственница моя. Мне бабушка её позвонила, тётя Лиза. Считай, они же нас проводили в воскресение после собрания, потом она со своими родителями уехала с вокзала. Ничего не понимаю… Через пару часов полицейские сообщили им, что она в травмпункте после аварии. Самое странное, что ехала она с каким-то парнем в дорогой машине и со стороны какого-то озера. Кто он такой? Как она там очутилась? Слава Богу, они оба живы, парня ввели в искусственную кому, а Диану в тот же день отец забрал из больницы. Тётя Лиза переживает, охает-ахает, ничего тоже понять не может. У Дианы же свадьба скоро, жених её даже не в курсе был, с кем она могла уехать за город. Тёмная какая-то история.

- В перерыве конференции меня выловил какой-то Дима, неверующий парень. Сказал, что они с Дианой раньше дружили, как парень с девушкой, - сказал Саша.

- Да, точно. Тётя Лиза говорит, что парня зовут Дима, - продолжила Руфь. - Она говорит, что Диана пока в каком-то шоке, никому ничего не объясняет. И постоянно вытирает слёзы и повторяет имя этого Димы. Что за Дима?

- Может, ты тоже видела, - Саша сел за стол, - он пришёл вместе с твоим родственником, с Виктором, сыном Андрея Альбертовича.

- А-а-а… - Руфь поняла, о ком речь. - Ну да, я видела. Понятно… Заметный парень. Неужели Диана решила променять верующего жениха на этого Диму? Глупость какая-то… Конечно, у них могут быть какие-то свои дела, не обязательно же они что-то плохое делали.

- А ты в субботу с ней о чём-то разговаривала, - спросил Саша, - она ничего тебе не говорила? Когда вы вечером сидели.

- Не особо, - Руфь пожала плечами. - Единственное, она меня спросила про чувства. В смысле, про наши с тобой чувства перед свадьбой. Она как-то вокруг да около говорила, я её не совсем поняла. Мне показалось, что она переживает из-за недостатка чувств к своему жениху, и боится, что не сможет в этом разобраться. Я ей рассказала про нас, как мы это испытывали и как примерно это у нас в процессе жизни происходит.

- Дима говорил, - вставил Саша, - что раньше у них с Дианой была большая любовь и что он упустил своё счастье. Жалко, если он что-то замыслил и решил поманить её с помощью денег и дорогой машины. Женя, как я понял, небогатый и из простой семьи. Чувства, конечно, тоже должны быть…

- Мы ведь с ней и не знакомы сильно, - сказала Руфь. - Мы с мамой туда ездили, когда я совсем ещё школьницей была. Мы и с Витей тогда пообщались и с Дианой, но это были детские игры. Мама с тётей Лизой двоюродные сёстры, тёти Лизин отец и мой дедушка родные братья. Тётя Лиза по девичьей фамилии тоже Янцен. Больше я о них ничего не знаю.

- А Витя? - Спросил Саша.

- Витина бабушка тоже моей маме двоюродная сестра. То есть, Витя и Диана мне как бы троюродные племянники, так получается. Ладно, будем держать связь через тётю Лизу, если Диана в шоке пока, она всё равно ничего не расскажет. Господь однажды прольёт Свой свет на эту историю.

Саша ушёл в комнату и взял телефон. Перед конференцией он записал номер Кости Ющенко, координатора от принимающей церкви. Можно попробовать что-то разузнать через него. Он нажал вызов.

- Да, приветствую, Саша, - Костя ответил быстро. - Как вы добрались? Нормально?

- Привет, Кость! У нас всё нормально, сынишка чуть-чуть прихворнул, но сейчас уже поправился, - ответил Саша. - Мы услышали новость, что Диана в аварию попала. Что там случилось, не знаешь? А то, мы то здесь вообще в неведении. Только молиться можем.

- Я не больше вашего знаю. После собрания Диана вместе с вами ушла и всё, мы её больше не видели. А вечером тётя Лиза нужду раскидала. Честно сказать, я тоже в недоумении.

- Она с каким-то Димой была, - продолжил Саша, - с неверующим парнем. Я похоже именно с ним общался в перерыве. А потом он, по-моему, вообще исчез, не досидел до конца.

- Может быть, - сказал Костя.

- А с Женей ты не разговаривал? - Спросил Саша.

- Я попробовал вчера… Он какой-то закрытый, говорит, потом поговорим. Для него это шок, похоже. И то, что она попала в аварию, и то, что с парнем неверующим. Он её не обвиняет, я понял, ему время нужно.

- Держи нас в курсе, ладно. Руфь с Дианой родственники, хотелось бы, чтобы у неё всё хорошо было.

- Ладно, Саш, обязательно. Если что, я всегда на связи. Спасибо от всей молодёжи, что приехали! Здорово всё получилось!

- Это тебе спасибо, я начинающий проповедник, у меня первый опыт говорить на такой конференции.

- Не, правда, хорошо получилось.

- Спасибо, - сказал Саша, - немножко волновался, если честно. Ну ладно, не буду отвлекать. Если что, созвонимся.

- Давай, Саш, Руфи привет передавай. Благословений!

- Тебе тоже, Костя!

Саша сел на диван. Он решил, что будет стоять в молитве за Диану и за Диму, о котором он почти ничего не знал. Кем бы тот ни был, он также нуждается в Божьем слове и духовной поддержке. Может, это Бог допустил им попасть в такую сложную ситуацию, чтобы они могли остановиться, если действительно задумали что-то неправильное. Не зря у него с Димой состоялся тот небольшой разговор в перерыве, и возможно, он единственный из верующих, кто имел с ним хоть какое-то общение. Они говорили с ним о кресте Иисуса, распятии, характере Господа.

“Господи! Призри на эту ситуацию! Помилуй этого неверующего парня! Раз он оказался на молодёжном общении, значит, это Твоя благая воля? Услышь эту молитву!”

Руфь.

После того, как Руфь получила тревожное известие, что родственница её Диана Крекер попала в аварию, прошла неделя. Они с Сашей продолжали молиться за эту ситуацию, получая лишь скудные новости от родных. Было ясно, что Диана жива и не получила каких-то серьёзных телесных повреждений. Трудней было понять духовную сторону проблемы. Дианина бабушка сильно переживала, что та почти перестала общаться со своим женихом, Женей Банниковым. Они как-то общались через соцсети, но ничего не раскрывали окружающим людям, даже верующим.

И вот, спустя неделю после этих событий, Руфь получила от самой Дианы письмо в соцсетях. Она с трепетом сообщила об этом Саше и уединилась на кухне, чтобы внимательно его прочитать.

“ Привет, Руфь! Это Диана, твоя троюродная племяшка. Прости меня, мы почти не знакомы с тобой, но почему-то мне легло на сердце написать именно тебе. Ты уже знаешь, что со мной случилась одна неприятность. Постепенно я расскажу всё, как оно было. Может быть, сразу мне не хватит духу на полную откровенность. Я увидела, что вы вместе с Сашей очень замечательная христианская семья. Если и мечтать верующей девушке, то именно о таких отношениях как у вас. Я попала в страшную аварию. Это случилось после того, как мы вас проводили. В четыре часа я встретилась с одним парнем, с которым в прошлом близко общалась. Он неверующий, но приходил на конференцию. Вернее, он был неверующий, а сейчас, мне кажется, он принял Господа. Я не виделась с ним со времени, когда машина перевернулась. Меня вытащили первой и отвезли на машине ДПС в скорую, а его ещё вынимали из груды металла, в которую превратилась его машина. После аварии я долго находилась в шоке, да и сейчас не совсем отошла. Я много плачу, иногда даже по пустяку. Я потеряла какие-то привычные ориентиры и живу как в тумане. Даже целиком написать письмо тебе мне тяжеловато. Так что, прости меня, я попозже ещё добавлю. И напиши, сможешь ли ты со мной общаться и помогать мне разобраться в моих мыслях. С уважением, Диана.”

Дочитав это короткое сообщение, Руфь выдохнула и вновь набрала воздуха. Она поняла, что Господь сейчас ей вверяет тайны души её дальней родственницы и это налагает на неё огромную ответственность. Лишь бы не допустить ошибки, из-за которой Диана закроется и не захочет раскрыть то, что реально происходит в её сердце. Сложность может быть ещё и в том, что Саша не сможет стать здесь советчиком, учитывая тонкости именно женских переживаний. Ответ нужно хорошо продумать и не отправлять, пока он не покажется достаточно тактичным и разумным.

“Давай, Руфь, соберись, ты жена проповедника и дочь пастора церкви. Через тебя Господь тоже может сделать что-то полезное.” Она попыталась освободить разум от предрассудков и предположений. Она выпила стакан воды и села за написание ответа.

“ Здравствуй, Диана! Очень рада, что ты вышла со мной на связь. Твоя бабушка рассказала про твои испытания, но больше нам ничего не известно. Я благодарна тебе, что ты мне так доверяешь. Мы с Сашей молимся за тебя и попробуем помочь, если это будет в наших силах. Ты держись, пожалуйста, за Господа, Он один может помочь нам по-настоящему. Я ничего не знаю о твоей жизни и могу судить только по тому маленькому общению, что мы имели вечером в субботу. Я обещаю, что без твоего разрешения не буду никому рассказывать о том, чем ты захочешь со мной поделиться. Пиши, моя родная, как только ты соберёшься с мыслями. Всегда на связи. Твоя сестра во Христе Руфь.”

Руфь отослала ответ, встала и раскрыла окно нараспашку. Теперь она томительно будет ожидать, когда же Диана сможет продолжить их диалог. И не испугается ли она до конца раскрыться перед Руфью. Между ними очень небольшая разница в возрасте и единственное преимущество Руфи – это замужество за верующим братом. Она поймала себя на том, что ей ещё не приходилось попекать кого-то в таких деликатных вопросах. Хотя, если быть честной, у ней бывали случаи, когда сёстры из молодёжи рассказывали ей свои переживания и она даже немного оказывала им помощь. Но это были сёстры из собственной церкви, с которыми она была знакома с детства. С Дианой она не была в столь близком общении. Оставалось только дождаться ответа.

Ответ, очередное послание от Дианы, пришёл через день. Руфь сидела на лавочке на детской площадке, наблюдая за играющим сыном, и услышала, как пиликнул телефон. Она убедилась, что Петя в зоне видимости и открыла письмо.

“ Привет, Руфь! Это Диана. Я не стала в тот же день отвечать, обдумывала, как всё написать. Я на время закрылась от всех людей, даже верующих, пусть они меня простят. В моей жизни много что поменялось. До конференции я жила и готовилась к свадьбе, всё было хорошо. Так мне казалось. Женя очень хороший брат и музыкант в церкви. Одно сомнение меня глодало, я не испытывала к нему чувств, потому что он предложил мне стать его женой и сказал, что это ему открыл Бог. У меня был только один опыт общения с парнем. Когда мне было шестнадцать, я дружила с Димой Скляром. У меня было очень сильное чувство к нему, но я боялась, что он распустит руки, и мы перестали встречаться. Он тогда сильно огорчился. Потом я не дружила с кем-то из ребят. В феврале Женя сказал, что он как-то понял, что я должна выйти за него замуж, что это Божья воля. После размышлений я согласилась, опасаясь, что пойду против чего-то хорошего и меня Бог не благословит. Я всё время заставляла себя полюбить Женю, но что-то во мне противилось. И я молилась Богу и никому не рассказывала. За неделю до конференции я случайно встретила этого Диму. Ты, наверно, меня осудишь, но я испытала в душе какую-то радость. Я в прошлом оставила Диму в печальном состоянии и позже почувствовала, что он мне не врал, что я дорога ему. И вот мы встретились. Я рассказала, что хожу в церковь, и он проводил меня до дома молитвы. Когда репетиция закончилась, я вышла и его не нашла. А вечером он позвонил мне очень пьяный. Я наругала его, а он заплакал и стал просить у меня прощения и чтобы я не отвергала его. Мы договорились, что встретимся после конференции и объяснимся о том, что я уже выхожу замуж. Так и произошло. В три часа мы вас проводили, а в четыре встретились с Димой. Уехали на берег озера, где меньше людей. Мы с ним обо всём договорились и когда ехали назад, я почувствовала такую жуткую тоску, как-будто мы убили что-то доброе на земле. Потом произошла авария. И за миг перед столкновением я услышала, как Дима крикнул: “Господи, она должна выжить!” Я видела как он повернул машину своей стороной к удару. Руфь, дорогая моя, я плачу и плачу о нём. Он ведь правда любит меня. Он чудом Господним не погиб, это мне сказал гаишник. Я в сильном шоке. Прости меня, Руфь, я тебе ещё потом допишу, а то сейчас прямо слёзы льются на телефон. До связи.”

Руфь была поражена такой невероятной искренностью Дианы. Возможной причиной этого было то, что во время небольшого разговора с Дианой в живую после конференции, Руфь рассказала ей о своих чувствах к Саше. О радости, которую она испытывала, когда Саша приходил для беседы с отцом, ещё задолго до их разговора о женитьбе. Диана спросила, в чём это выражалось, и она рассказала, что бывали случаи, когда ей просто хотелось подойти к Саше и положить голову на плечо. Она этого не делала, но побуждения такие бывали. Тогда ей показалось, что она сказала Диане что-то лишнее, но, возможно, именно эта откровенность помогает Диане сейчас раскрывать свои секреты.

- Господи, - она решила помолиться прямо сейчас, - спасибо, что даёшь нам взаимную открытость с Дианой! Дай мне ума, чтобы понять все её переживания, иначе я не смогу ей помочь. Пока что я буду просто выслушивать её. Так трудно, Господи, что-то советовать в такой ситуации. Утешь её и выведи на верный путь!

Дима.

Диму выписали в пятницу и в ближайшее воскресение он решил прийти в собрание церкви. Весь вечер пятницы он занимался уборкой в своей однокомнатной квартире, работая очень усердно, как-будто за время его лечения он соскучился по какому-нибудь труду. Часов в шесть к нему пришли родители и даже их он задействовал в своём начинании. Они с ним старались не спорить, радуясь тому, что он выжил и что он настроен на позитивные и добрые дела. Отец отдал ему свой старый телефон взамен сломанного во время аварии. Мама занялась ужином, пока мужчины доделывали тщательную уборку. И когда Дима наконец решил, что на сегодня уже будет достаточно, они сели за стол, чтобы поужинать. Дима открыто заявил своим родителям, что теперь будет учиться жить по-новому и что он принял в свою жизнь Христа. Он говорил им, что невероятно счастлив, что Бог, невидимый вечный Создатель, не погнушался таким гадким грешником, как он. Он просил у них прощения, что часто просто пренебрегал их советами и откладывал визиты к ним, отодвигая их на последнее место. Родители уверяли его, что они никогда не обижались на него, понимая, что он уже вырос и хочет сам обустроить свою самостоятельную жизнь. И когда они ехали от него к себе домой, они чувствовали что-то похожее на то, как они когда-то в прошлом восхищались его успехам на школьных соревнованиях или других мероприятиях.

В субботу к нему пришла Диана и они с ней обсудили, как они будут общаться в ближайшее время. Чтобы не испытывать лишнего искушения, они решили быть очень осторожными в отношениях друг с другом, пока Господь не позволит им приблизиться к самому дню их сочетания. Они договорились пока просто молиться друг за друга и в первую очередь за то, чтобы Дима утвердился в вере и принял крещение. Сама Диана пока не посещала церковь, испытывая шоковое состояние из-за расстройства готовившейся свадьбы с Женей, но обещала, что в ближайшее время она это преодолеет. Она рассказала Диме, что временами переписывается с Руфью и ощущает большую поддержку от этого общения. Примерно в это время и Диме пришло на сердце, что он может получать поддержку от Саши Григорьева. Таким образом, семья Григорьевых может стать духовно опекающей для их будущей пары. Они с Дианой даже забыли про чувство голода, так увлечённо они разговаривали о многих совершенно новых планах в их жизнях. Уже часов в пять Дима предложил заказать хотя бы пиццу, Но Диана сказала, что она не голодна. И перед её уходом, провожая её в прихожей, он помолился за неё. Это было чем-то невероятным! Она для него теперь не просто девушка, но ещё и сестра во Христе! Ему к этому придётся привыкать. В этот же вечер Дима написал Саше Григорьеву своё первое письмо.

В воскресное утро Дима пришёл в дом молитвы раньше всех. Брат, стороживший здание церкви, даже удивился, что незнакомый парень объявился в такую рань. Он пропустил Диму внутрь, провёл на кухню и напоил горячим кофе. Во время беседы с братом Дима сразу дал понять, что он принял в сердце Божью любовь и хочет учиться следовать за Христом. Брат был приятно удивлён этим знакомством и начал рекомендовать Диме полезные христианские книги. Когда ближе к началу собрания верующие начали заполнять церковные лавки, многие из них обратили внимание на нового молодого человека, держащего в руках стопку книг.

Собрание по структуре отличалось от конференции, на которой побывал Дима, но это не помешало его хорошему восприятию церкви. И как только закончилась первая проповедь, Дима, побуждаемый изнутри, вышел вперёд перед всеми и попросил у ведущего микрофон. Наступила неудобная пауза, Диму в лицо никто не знал, лишь косвенно люди слышали, что был некоторый парень, с кем Диана попала в аварию.

- Меня зовут Дима Скляр, мы с Дианой попали в аварию, - негромко сказал он и стушевался. Наступила тяжёлая пауза. На него смотрели верующие люди, в среде которых он практически не бывал.

- Братья и сёстры, - из глубины зала вышел Павел Николаевич, - это тот молодой человек, за которого мы молились. Знакомый Дианы, который разбился на машине.

Дима кивнул Павлу в знак благодарности за поддержку. Тут встала одна из сестёр со второго ряда и с какой-то горькой укоризной произнесла:

- И не стыдно Вам, молодой человек, приходить в церковное собрание?

Дима вновь растерялся и посмотрел в сторону Павла. Тот быстро подошёл к нему и шепнул, что это мама Жени Банникова. Диме стало ещё хуже на сердце. Он совсем не подумал, что желание объявить о произошедшем в его душе покаянии может ранить кого-то из верующих. Павел оглянулся в сторону пастора церкви и жестами показал, что требуется его вмешательство. Мужчина лет сорока пяти взошёл на кафедру и попросил верующих успокоиться, потому что люди в зале начали перешёптываться.

- Друзья, - начал пастор, - подождите. Сёстры, можно, пожалуйста, поспокойней. Молодой человек первый раз здесь, нужно отнестись к нему с уважением. Сестра Антонина, подождите, мы понимаем, что Вы пережили стресс, но он здесь вряд ли виноват.

Антонина, мама Жени, села на место, но Дима увидел в её глазах слёзы негодования. Он не знал, правильно ли он сделал, что вышел вперёд и обратился к людям. Получилось, что его порыв внёс сумятицу в собрание церкви. Павел знаками предложил ему пока выйти и обговорить дальнейшие действия. Тут со своего места встал Костя, молодёжный лидер, и попросил слова, пастор кивнул и одобрил.

- Братья и сёстры, - сказал он, - я общался недавно с Дианой. Она пока не приходит в церковь, чувствуя вину и неудобство. Она засвидетельствовала про Диму, который стоит перед вами, что он по-настоящему уверовал в Бога, что он наш брат.

Но в зале всё равно звучали недовольные голоса. Дима в глазах многих был подозрительным искусителем, который нанёс ущерб уважаемой верующей семье. Дима хотел уже уйти с собрания совсем, раз между людьми из-за него завязалась такая буча, но Павел задержал его, показывая, что ему не нужно так реагировать на огорчённых людей. Вдруг в зал вошла сама Диана. Скорее всего, она пришла с опозданием и стояла в коридоре, чтобы её никто не заметил. Люди сначала встрепенулись, но тут же стали успокаиваться, глядя на неё. Павел усадил Диму на свободное место. Она пошла к микрофону. Бабушка попыталась отговорить её от выхода вперёд, но Диана не послушалась. Во всём её облике всё ещё просматривался шок, она глядела на верующих немигающим взглядом и как-будто желала их в чём-то пожурить. Ход богослужения совсем переломался, но братья во главе с пастором дали понять, что готовы выслушать её.

- Мои родные и дорогие братья и сёстры, - обратилась к церкви Диана. - В течение последнего месяца со мной произошли невероятные события и я не хотела бы пожелать кому-то пережить что-то подобное. Я совсем ещё неопытная как член церкви, моё мнение здесь, наверно, почти ничего не значит. Уважения членов церкви заслуживают такие сёстры, как моя бабушка Елизавета Петровна или сестра Антонина Александровна, и я, конечно, не гожусь и в подмастерия к ним. Простите все меня, пожалуйста! Из-за меня в церкви звучат кривотолки о нашей расстроившейся свадьбе и о том, что я привела на конференцию сомнительного парня, разрушившего всё. Вы можете думать так, это ваше право. Но, выслушайте меня, что я вам скажу. Я оказалась в машине с Димой, потому что мы хотели поставить точку в нашем прошлом общении и остаться друзьями, чтобы ничего не думать и поступить честно. Мы познакомились, когда я была неверующей. Подумайте, разве он может быть виноват в этом. Простите… и вот, когда мы возвращались в город через лесок, нам навстречу выскочил большой автомобиль. У Димы оставалась только секунда на размышление, а я уже приготовилась умереть. Я даже не успела подумать, является это наказанием от Господа или просто случайностью. Я никогда не бывала в таком положении. И когда мы уже почти столкнулись, я услышала, как Дима выкрикнул: “Господи, она должна выжить!” Дима считает, что это была мысль, но я это услышала, а мысли я не умею читать. И я увидела, как Дима повернул машину своей стороной к удару. Потом машина подпрыгнула и начала переворачиваться несколько раз.

Дима, от стыда закрывший лицо руками, услышал общий вздох изумления в зале, когда Диана сказала, что он взял удар на себя. Диана продолжила:

- Я почти ни о чём не думала в этот момент. Я лишь просила у Бога, чтоб Дима выжил. Даже если бы я умерла тогда, я б умерла с этой молитвой в душе, с молитвой за человека, совершившего такой поступок. Когда люди вытащили меня из смятой машины, по лицу и волосам у меня текла кровь, рукава водолазки были разорваны и сильно кружилась голова. Меня отвели в машину скорой и медсестра обрабатывала мои раны и ставила какой-то укол. А я в шоковом состоянии рвалась обратно, мне хотелось знать, жив ли Дима. Я кричала на людей, умоляя меня отпустить. Один полицейский прямо так усадил меня в машину и насильно повёз в больницу. Я причитала всю дорогу, говоря лишь: “Господи, пусть он живёт! Пусть он живёт!” И этот полицейский сказал, что только Господь спасает в таких авариях. У меня, по его словам, был шанс процентов тридцать, а у Димы шансов не было вообще. Этот мужчина сказал, что обычно водитель подставляет пассажира под удар, не специально, а из-за инстинкта самосохранения. “Этот парень, наверно, любит тебя”, - сказал полицейский. Пока я была в травмпункте, мне никто не говорил, чем закончилась история. Мне оставалось только молиться Богу и ждать. Лишь потом, вечером, я упросила отца дозвониться, и он сказал, что Дима живой, но пока в реанимации. Когда он очнулся, я через его маму стала передавать христианские книжки из тех, что у меня были. Мама Димы рассказала, что он изменился, что он постоянно говорит о Божьем спасении и что он молится прямо среди своей палаты.

В зале церкви наступила гробовая тишина и глаза всех были устремлены на Диану. Все видели, что она не врёт и очень глубоко переживает то, о чём рассказывает церкви. Дима почувствовал радость от того, что Господь заступился за него через Диану. Он больше не хотел быть мирским гордецом, доказывающим своё превосходство.

- Ещё хочу сказать про несостоявшуюся свадьбу, - продолжила Диана. - Мы с вами одна большая семья, церковь Иисуса Христа, и у меня нет тайн от вас. Нашу свадьбу отменил Женя. Может быть, он когда-нибудь расскажет о причинах своего решения, я не буду говорить об этом сейчас. И ему и мне это очень тяжело переживать. Женя поступил очень прекрасно, он сделал всё своевременно, чтобы нам избежать каких-то трудностей в будущем. Я считаю Женю искренним братом и хочу, чтобы мы остались друзьями. Просто, он понял, что наша свадьба могла бы стать ошибкой. В этом никак не виноват Дима, он лежал в больнице и я лично с ним ни о чём не говорила, а только с его мамой. Простите меня ещё раз, мои братья и сёстры, я рассказала всё, что пережила сама. За три недели я полностью переосмыслила свою жизнь. Я не приходила в собрания, потому что была в сильном шоке.

Валерий Николаевич, пастор церкви, подошёл к плачущей и измученной собственным свидетельством Диане и встал рядом. Народ ожидал от него, что скажет он.

- Братья и сёстры, - сказал пастор, - я рад, что мы с вами смогли выслушать слова Дианы. Много всего мне пришлось услышать и от братьев и от сестёр. Самое лучшее, узнать из первоисточника. Спасибо тебе, Диана, что не испугалась церкви и доверила все свои тайны. Я верю, что все мы переживём эту историю и не будем думать худое друг о друге. Я решил не говорить свою проповедь сегодня, раз Господь по-своему изменил ход нашего богослужения. Мне очень хочется предоставить слово и Диме, речь которого спонтанно прервалась в начале. Ты можешь выйти сюда, брат, и поделиться своим свидетельством.

Дима встал и вновь вышел вперёд. Ему было тяжеловато смотреть на Диану, но он кивнул ей в знак благодарности.

- Спасибо всем за молитву обо мне, - сказал Дима. - Месяц назад я был самоуверенным и даже иногда наглым человеком. Если кто-то из вас осудит меня, он в чём-то будет прав. Я жил совсем не по Евангелию. Я любил деньги, выпивал вино, обманывал друзей и нечестно относился к девушкам, которые мне доверялись. Кроме наркотиков, я попробовал все грехи этого мира. Не знаю, за какие заслуги, но однажды я встретил эту замечательную девочку, Диану. За неё, похоже, сильно молились родные. Мы очень весело проводили время, но какая-то сила не позволяла мне прикоснуться к ней, как я это делал с другими. Мне хотелось оберегать её, как некую драгоценность. Из-за моей греховной навязчивости мы вскоре расстались. Я продолжал жить своей обычной жизнью. Однажды со мной произошло ещё одно необычное происшествие. В Европе, в каком-то музее, я увидел картину, изображающую распятие Иисуса. Я не стал верующим, конечно, но это запало мне в память. Месяц назад я вновь встретил Диану в троллейбусе и так получилось, что мы вышли на одной остановке. Она смело сказала, что ходит в церковь и поёт в церковном ансамбле. Я проводил её до этого здания и по воле Божией разговорился с Павлом Николаевичем, которого немного знаю. В комнате, там, где фойе, я посмотрел христианский журнал, открытый посредине, и мне бросилось в глаза название статьи: “Трости надломленной не переломит”. Павел сказал, что это о характере Иисуса. Эти слова почему-то залезли мне в память и я потом не мог от них избавиться. Павел позвал меня на молодёжную конференцию, куда я потом пришёл со своим другом Виктором. В перерыве я поговорил с Сашей, приезжим спикером, и он вновь мне много говорил о характере Господа Иисуса… Про аварию Диана уже всё рассказала. Я не считаю, что мой поступок какой-то специально благородный, я просто очень захотел, чтобы Диана выжила. Оставить хотя бы маленький шанс. Я одно понял, мы выжили лишь благодаря милости нашего Бога. Машина измялась как снежок со всех сторон, а мы лишь получили обычные синяки и ссадины. Диана говорит мне, что мне надо учится. Я готов это делать в любом режиме. Вчера я написал письмо брату Саше Григорьеву, я поделился радостью, что принял в своё сердце Христову любовь. Если вы не отвергнете меня, я буду посещать церковь и, когда будет можно, я приму крещение.

Дима закончил свою речь. Лица людей просветлели, а некоторые женщины вытирали слёзы с глаз. Пастор крепко пожал ему руку и прославил Бога за нового брата. С этого дня началась для Димы его церковная жизнь. Пастор предложил ему лично с ним позаниматься и когда будет усвоен основной материал, он пообещал преподать ему крещение.

Диана.

По окончании богослужения Диму приветствовали братья и сёстры, большинство из которых были ему не знакомы. Ему даже показалось, что церковь готова оказать ему больше чести, чем он этого заслуживал. Диану обступили сёстры из более молодых и всячески пытались поддержать её, а некоторые просто были рады, что она вернулась в церковь. После общения в церкви Диму неожиданно пригласила к себе Дианина бабушка. Он сначала было запротестовал, но потом понял, что и Диану она параллельно позвала к себе. В его глазах Елизавета Петровна была образцом местных верующих женщин и он был польщён её приглашением. Жила она в однокомнатной хрущёвке совсем недалеко от дома молитвы. По пути они разговаривали и Дима увидел, что бабушка довольно добродушная в общении. Когда пришли к ней домой, Дима с Дианой прошли в комнату, а бабушка занялась приготовлением обеда. Она переживала, что очень редко у неё собирается компания людей и заранее извинялась, что придётся немного подождать, пока она что-то приготовит. Дима почему-то почувствовал небольшой голод и когда из кухни доносились в комнату приятные запахи, он понял, что действительно неплохо будет покушать.

Они сели в ожидании с Дианой на диван и смотрели друг на друга. Дима улыбнулся ей, а она резко отвернулась от него, но это была такая игра эмоций.

- Спасибо за поддержку… сестра, - сказал он.

- А ты прямо доволен, брат, - сиронизировала она.

- Я правда растерялся. Если бы ты не пришла, я бы ушёл домой.

- Что бы это решило? - Спросила она. - Нет, теперь уже не сворачивай и не превращайся в прошлого Димона. Ты теперь будешь брат Дмитрий. Как твоё отчество?

- Романович, ты разве не помнишь? - Он смотрел на неё с простой улыбкой.

- Будешь Дмитрий Романович. Очень хорошо звучит. Когда станешь постарше, молодёжь будет тебя так звать.

- Мне так непривычно, - сказал Дима, - я никого в церкви не знаю. Ко мне женщины подходили разные и братья и молодёжь. Ты хоть познакомь меня постепенно со всеми.

- Это легко будет запомнить. Пастора зовут Валерий Николаевич, Павла Николаевича ты знаешь. Костю Ющенко видел на конференции, он был ведущим. Остальных человек шестьдесят, за месяц запомнишь более менее, - Диана встала и подошла к книжному шкафу, который у бабушки был богато заставлен религиозными книгами. - Повыбирай себе книжек для чтения, здесь они всё равно пылятся. Вот, к примеру, “Не просто плотник”, про Иисуса Христа, Он на земле помогал Иосифу, пока не вышел на служение. Сейчас я тебе сама повыбираю, на целый месяц хватит.

- Я Саше вчера послание написал, - сказал Дима. - Хочу с ним советоваться по жизни. Может, когда-нибудь даже съезжу к ним.

- Мне Руфь понемногу отвечает, - она подошла и отдала Диме несколько книг. - Я чувствую их молитвы. Даже сегодня я до последнего сомневалась, идти ли в церковь. Время уже без пятнадцати было, а я не могла решиться. Папа рубашку накинул и говорит: “Пошли, я тебя отвезу”.

- А я никогда не видел твоих родителей. Да и бабушку только разок на конференции, она к Витьке подходила. Она, оказывается, такая добрая и скромная. Я почему-то её побаивался, думал, она такая суровая.

- Она всякая бывает, - сказала Диана. - Просто я её подготовила относительно тебя. Я после аварии у неё три раза ночевала.

Она подошла к креслу и показала, что оно раздвигается, превращаясь в узкую кровать.

- Видишь?- Похвалилась Диана. - Так его делаешь и получается спальное место для гостей. Мы с бабушкой тогда по нескольку часов до самой ночи разговаривали. Она и жалела меня и ругала. Я ей поведала про Женино признание и про то, что он сам решил отказаться от свадьбы. Она лучше других меня поняла. Мы с ней и молились много вместе. Она мне потом говорит: “Правильно Женя сделал. У него не было шансов. Все твои мысли про Димку твоего.” Это так и есть. Как не пыталась я от тебя отделаться, у меня ничего не получилось. Но ты не сильно радуйся. Пока не удостоверюсь, что всё у тебя по-честному и навсегда, я тебе не доверюсь. С самой собой я уже разобралась, авария сорвала с меня ложное смирение и научила говорить то, что есть на самом деле. Такая я теперь стала!

- Ты всегда такой была, - улыбнулся Дима, - поэтому ты и подошла ко мне в троллейбусе, ты не умеешь прятать свою искренность.

- Всё равно, когда ты ходишь в церковь, постепенно образуется какая-то зависимость от мнения окружающих людей. Сначала мне казалось, что это хорошо и что так и надо. А вот в ситуации, когда я уже дала согласие Жене, я уже боялась отыграть назад. Мне и его было жалко, но, гораздо больше я боялась отвержения от верующих или от Господа. Я представляла уже, что это такой у меня путь, я не имею права что-то переиграть. Павел Николаевич рассказывал, что в одной из церквей много лет назад была размолвка у молодой пары. Но это где-то там и не известно, было ли оно на самом деле. И самое главное, что я поняла - любовь и страх несовместимы. Даже в Библии говорится, что в любви нет страха. Там, может, немного о другом, но и об этом тоже. Страх заставляет нас бояться сказать “нет”, когда это необходимо.

- Интересные мысли, - сказал Дима. - Когда человек любит, он тоже может бояться. Только по-другому. Бояться нанести обиду или сделать больно.

- Ты мне в любви уже признавался, - сострила Диана, - так что, пока учись и занимайся духовными вопросами, а на меня поменьше гляди. Представь себе, мне тоже потребуются силы, чтобы лишний раз не плакать и не мечтать, о чём пока не положено.

В комнату заглянула бабушка, измученная, но весёлая. Наконец-то она хоть что-то соорудила из еды и сможет попотчевать дорогих гостей.

- Ну, - сказала она, - руки мойте и прошу за стол. Сильно не судите, я бабка одинокая, кроме внученьки никто у меня и не бывает. Давайте, ребята, на кухне сядем, чтоб лишнего не перетаскивать туда-сюда.

Дима зашёл в ванную, обычная, как-будто ещё с советского времени, вся сантехника. На стене белая и светло-зелёная плитка без изысков, на полу линолеум в пёструю крапину. Дима помыл руки и посмотрелся в зеркало. Даже самому себе он показался каким-то другим. Он вышел и сел за стол на кухне. Бабушка накладывала гостям макароны, обжаренные с фаршем, и с интересом поглядывала на молодёжь. Кодга всё было расставлено, Дима зачерпнул вилкой макароны, но Диана толкнула его легонько в плечо и встала.

- Перед едой помолиться надо, - сказала она.

- Ой, извините, я не знал, - оправдался Дима, - а что говорить?

- Скажи: “Господи, благослови эти дары”.

Дима повторил эти слова и они уселись обратно. Ему всегда нравилось, что Диана его в чём-то поучает, у неё делался такой серьёзный вид при этом.

- А ты прав, когда человек любит, он может бояться, - сказала Диана. - Я боялась за тебя, что ты умрёшь и не выживешь.

- Ты ведь тоже мне уже признавалась, - улыбнулся Дима. Диана при этом показала ему фигушку, спрятав руку под скатертью так, чтобы бабушка не увидела.

Бабушка и сама наконец села с ними за стол и вздохнула с облегчением от того, что обед всё-таки какой-то получился и гости кушали с огромным удовольствием.

- Спасибо, тётя Лиз, за угощение и за приглашение, - искренно сказал ей Дима. - Здорово у Вас всё получилось. Я от волнения проголодался, могу хоть целую кастрюлю съесть.

- Ешьте, ешьте, ребята. Спасибо, что не отказались от приглашения. Я то всегда рада гостям, в молодости любила, когда ко мне кто-то приходил.

- Вы меня сегодня сильно поддержали, - сказал Дима. - И Вы и Диана и братья. Я боялся, что меня совсем выгонят, когда та женщина мне выговорила, Женина мама. По греховной жизни я сам мог любому ответ дать, а здесь люди святые, здесь я не имею права.

- Я Тоню понимаю, - задумчиво сказала бабушка, - приготовилась уже сестра к новой роли. Кто ж не желает сыну хорошей жизни? Или дочери? А Диана в чести была среди молодых сестёр. И перед верующими ей сейчас некомфортно, наверно. Тут все уже поздравляли, прихваливали Женечку, что хорошенькую невесту парень присмотрел. А всё так резко оборвалось. Время ей теперь нужно, чтобы перед Господом смириться и поверить, что и Жене Он определил что-то хорошее впереди. Ты, Димушка, здесь не виноват, но временами на тебя будут косо поглядывать некоторые сёстры. Вытерпи это и докажи всем, что ты человек честный, что не ради злого умысла оказался в церкви. А я смотрю на тебя и внучку свою понимаю, есть в тебе что-то такое, что девочкам может понравиться.

- Что мне с собой сделать, чтоб на меня внимания не обращали? - Улыбнулся Дима.

- Ничего не сделаешь, ты таким родился, - засмеялась бабушка. - А уж девушкам надо думать, на кого внимание обращать. Я в своей молодости сделала одну ошибку. У меня предки ведь из немцев христиан, баптисты были и меннониты. А я по работе, молодая, сюда приехала и задружила с таким же как ты, высоким и статным пареньком, с Дианиныи дедушкой. Во мне тогда веры в Бога не было и я доверилась чувствам одним, молиться ещё не умела самостоятельно. Из-за того, что оба были порядочными эгоистами, прожили всего шесть лет, и потом все свои чувства порастеряли. И сначала я даже злилась на него, он себе другую жену завёл, а потом оказалось, что я ни с кем другим не могу так общаться. Когда Ленушке, моей дочке, маме Дианиной, исполнилось десять лет, я одумалась и стала ходить в собрание. Но в жизни больше никто мне не встретился такой как был мой муж.

- А сейчас он живой? - Поинтересовался Дима.

- Живой и здоровый, - улыбнулась бабушка. - На пенсии уже. В гости даже приходит, Дианушку любит, подарки ей всякие дарит. И даже сожалеет, что задурил тогда. Я в церковь его звала, не идёт, всё-таки чёрствое у него сердце.

- Мужику сложно в церковь пойти, - заключил Дима. - Кажется, что это слабость какая-то. Я тоже всегда любил сам всё решать. Так бы попробовать с ним поговорить, рассказать ему, как Бог меня на место поставил.

- Я молюсь за него, - сказала бабушка, - когда-нибудь и ты с ним увидишься. На всё Божья воля.

- А почему Вы говорите, что сделали ошибку, - не понял Дима. - Не было бы у Вас тогда любви и Дианы бы не было сейчас.

- Конечно, - согласилась бабушка, - и это правда. Ошибка в том, что не верила тогда и жила по своей человеческой воле. Ни отца и ни мать не слушала, когда они мне говорили.

- Витя говорил, что у Дианы папа тоже немец, - сказал Дима. - А он не из церкви?

- У него мама верующая, много лет посещает собрание, и он в молодости ходил, а потом перестал. Как и Лена моя. Получается, они познакомились в церкви, поженились, но сами пока не ходят. А если братья помощи попросят, Гриша, зять мой, всегда откликается.

- Он меня сегодня привёз, - вставила Диана.

- Они хорошо живут, - сказала бабушка, - я дочери много говорила, чтобы она хранила семью и училась покоряться, когда нужно. Жалко, что не верят пока.

- Вот, Дмитрий Романович, видишь, сколько духовной работы? - Сказала Диана. - Это твои будущие родственники, если всё будет хорошо.

- Давай проживём год, как договорились, потом будем об этом думать, - заключил Дима.

После хорошего общения и вкусного обеда, спустя ещё час, Диана с бабушкой попрощались с Димой, он ушёл домой. Диана напросилась ещё раз переночевать у бабушки, чтобы получить от неё духовную и душевную помощь. И вечером, уже поздно, когда они наговорились, она взяла телефон и решила поделиться переживаниями сегодняшнего дня с Руфью.

“ Руфь, привет. Несколько дней я молчала, ты понимаешь, в каком состоянии я сейчас живу. Сегодня очень хороший день. Я проснулась рано, но не знала, что мне делать, идти ли в церковь или нет. Я всё равно чувствую отстранённость от всех и наверно, даже стыд небольшой. Сегодня уже было почти десять утра, а я не могла решить. Вдруг папа мне предложил отвезти меня на машине, здесь я поняла, что это воля Божия, чтобы я возвращалась в церковь и не пряталась дома. Я опоздала, конечно, но когда я пришла, уже завершалась первая проповедь и я встала в коридоре, чтобы меня меньше людей видело. И представляешь, сразу после проповеди Дима вышел вперёд и начал о себе говорить, но его прервали сёстры во главе с Жениной мамой. Её жалко, конечно, но Дима растерялся, он ведь первый раз перед церковью стоял. Потом Павел Николаевич заступился и Костя Ющенко, а потом и пастор вышел и успокоил сестёр. Я почувствовала, что мне самой нужно выйти и всё рассказать, чтобы люди не думали на Диму, что он такой греховный и появился, чтобы разрушать жизнь в церкви. Я это сделала. Я стала другой после аварии, теперь я говорю более прямо с людьми и не стараюсь замазать свои мысли. После моих слов некоторые сёстры смягчились и даже плакали. А пастор предложил Диме после меня всё-таки рассказать своё свидетельство, чтобы люди увидели, что он теперь брат. Слава Богу, потом к нему подходили все и руку жали, люди его приняли. После собрания моя бабушка пригласила меня и Диму к себе, накормила нас обедом и мы целый час у неё разговаривали. Она теперь Диму поддерживает и советы ему даёт, как не делать ошибок в жизни и он к ней прислушивается. Я ему говорю, чтобы он всё равно не торопился, а изучал пока Библию и читал духовные книги. Он сильно лучше стал, в нём точно действует Господь. Я очень рада и я буду ему тоже помогать духовно, а не мешать. Дима сказал, что он с Сашей твоим тоже начал переписываться, пусть и Саша ему помогает становиться крепче в вере. Ну ладно, сестра, больше не буду тебя загружать своими новостями, ты тоже пиши, может, и у вас есть нужды, мы с бабушкой будем молиться за вас. Твоя сестра, Диана.”

Когда она отложила телефон и окончательно залезла под одеяло, бабушка уже вовсю спала. Диана внутренне благодарила Бога, Который побудил её сегодня преодолеть себя и поехать на служение. Она молилась за Диму, который в её глазах был теперь не грешником Димоном, а братом, делающим первые шаги в вере. Молилась за Женю, которому придётся в некотором одиночестве переживать последствия несостоявшейся свадьбы. И за его маму, тётю Тоню, которая всегда была очень заботливой по отношению к Диане, и теперь им придётся выстраивать какие-то новые отношения и восстанавливать доверие. Она вспомнила в своих молитвах и неверующего пока дедушку, про которого напомнила бабушка. И особенно она благодарила Бога за семью Руфи и Саши, ставшую для неё каким-то образцом современной христианской семьи. И теперь она хотела, чтобы её будущая семья была такой же, где бы одновременно они чтили Бога и не стыдясь испытывали друг ко другу самые горячие и искренние чувства.

Саша и Руфь.

Дима, выйдя из гостей, от Дианиной бабушки, решил прогуляться до дома пешком. В душе у него возникло столько новых и необычных мыслей и чувств, что ему хотелось просто куда-то идти и мысленно рассказывать об этом Господу. Он с какой-то тоской думал о завтрашнем дне, когда наступят будни и ему нужно будет решать вопрос с его дальнейшей жизнью, работой и бизнесом, в котором скорее всего накопилось много нерешённых проблем. Время, что он провёл между воскресением, когда произошла авария, и воскресением, когда он засвидетельствовал перед церковью о переменах в своей жизни, ему казалось временем пребывания в загородном детском лагере. А теперь оно закончилось и вновь нужно будет с головой уйти в бытовую жизнь и осмыслить её по-новому, чтобы впредь не совершать гнусных грехов, из которых он начал выбираться. Он радовался, что к его обращению к Богу хорошо отнеслись родители. Но ему трудно было представить, как воспримут его новый образ ребята, с которыми вместе он совершал коммерческие операции. Ходить ли ему в спортзал, где бывали свои искушения и где он иногда знакомился с интересными девчонками. Что делать с разбитой машиной, без которой прежде он уже не представлял своей ежедневной жизни. Ладно. Всё это будет завтра. То, что он может сделать сегодня, это рассказать Саше о своём первом богослужении и о поддержке, которую он получил от пастора и многих других. О чём-то, наверняка, напишет Диана Руфи, но это уже её дело, он выспрашивать об этом не будет.

Он прошёл где-то с полпути и вдруг увидел возле павильона кучку знакомых пацанов. Эх… Он приостановился и думал было пройти стороной незамеченным, но один из них его явно узнал и сказал остальным. Они замахали ему руками и он понял, что подойти придётся. В руках у двоих было по банке пива, вот она обычная житуха неверующих пацанов, с кем он прежде имел дела.

- О, Димон, привет, - сказал Стасик, один из компании, - какими судьбами. Что-то тебя не видать на горизонте.

Дима вошёл в их среду и поочерёдно пожал каждому руку.

- Димыч, здорово, - присоединился Валерка Широв, - как твоё ничего? Мы с пацанами тебя потеряли. Ни дома тебя, ни в офисе. Ты уехал, что ли? Кое-кто тебя разыскивал, про какие-то деньги спрашивал. Ты на долги сел, что ли? И телефон не берёшь.

- Да ладно ты, - отодвинул его Стасик, - сегодня выходной, про дела завтра покалякаете. Расскажи, Димон, где побывал? Понятно дело, лето, время прокатиться по миру.

Дима почувствовал, как тяжело ему настроиться на общение со вчерашними знакомыми пацанами после того, что он пережил. Тем более, пролежав в больнице три недели, он действительно выпустил дела из рук, и в бизнесе могли образоваться проблемы с долгами. Вот оно, ещё одно испытание его совсем ещё первоначальной веры.

- Что-то ты в натуре какой-то странный, - продолжал Стасик. - Мы тут, видишь, празднуем одно дельце. Вон, Игорюха моцик купил прикольный. “Дукато”, слышал такой?

- Димон под кайфом, по ходу, - опять встрял Валерка.

- Вон стоит, возле тех лавочек, красный, видишь?

- Пацаны, - наконец-то проговорил Дима, - я не под кайфом. Вы так резко нагрузили меня, я не сразу понял. Поздравляю, Игорюх, славный аппарат взял! Новый?

- Не, - сказал довольный Игорь, Димин приятель, - бэушный, само собой. На новый тут ещё подкопить надо. Но и этот, я тебе скажу, жарит как молния. Двенадцатого года, в хорошей форме. Сузуку свою продал на днях. Вот и угощаю пацанов, празднуем помаленьку. Ты пиво будешь? За мой счёт.

- Прости, Игорюх, не могу, - сказал Дима.

- Да ладно, - невозмутимо сказал Игорь, - твоё дело.

- Со мной, пацаны, тоже одно происшествие произошло, - добавил Дима.

- Давай, поделись новостями.

- Я не должен сегодня перед вами стоять, пацаны. Три недели назад я влетел в аварию, в лобовое столкновение, машина несколько раз перевернулась.

- Ты свой Спортаж кончал? - Пацаны проявили к нему сочувствие.

- В хлам полный… Со мной девчонка одна сидела. Когда я понял, что не избежать, я ещё и своей дверью повернулся к удару…

- Ничего себе, - Игорь зауважал Диму.

- Не имел я права её покалечить. Думал, уже всё, прощаюсь с этой жизнью. Через два дня очнулся в реанимации, смотрю, руки и ноги работают. Спросил у врача, он сказал, что несколько переломов рёбер и гематом, а так всё в порядке.

- А… девчонка как?

- Слава Богу, живая, отделалась лёгким испугом! Я понял, что больше не буду жить старой жизнью, буду служить Богу, Который нас спас.

- О-о… ничего себе! Ну, смотри, братишка… Ты это, на нас не серчай. Слава Богу, конечно, что ты живой. А мы смотрим, ты какой-то другой стал. Понятно, пережить такое, это не шуточно. Тогда ясно, почему тебя никто найти не может, ты в больнице лежал.

- Да… телефон старый разбился после аварии, - оправдался Дима. - Все номера там были. Простите, мужики.

- Ладно, Димон, если что, обращайся. Рады были тебя повидать.

- Спасибо. Я пойду. Как-нибудь поподробней расскажу. До встречи, пацаны.

Дима оставил своих друганов в недоумении и постарался побыстрей оттуда уйти. Ему потребовалось время, чтобы успокоилось дыхание и пульс пришёл в норму. Что-то внутри так и подталкивало побазарить с ними по-старому, но он понял, что лучше пока держаться осторожно с такими компаниями.

Когда он наконец-то добрался до дома, он первым делом зажёг чайник, переоделся и сел на кухне с ноутбуком, чтобы сочинить очередное письмо Саше Григорьеву. В разделе электронной почты увидел ответное письмо от Саши и почувствовал, как Бог заботится о нём и располагает верующих помогать ему.

“ Привет, Дима! Это Саша, прочитал твоё послание и очень обрадовался за тебя! Я знаю, что Руфь переписывается с Дианой и так интересно получается, что мы стали вашими помощниками. В начале не могли понять, как Диана оказалась с тобой в машине, но сейчас всё стало ясно. Мы все нуждаемся в хорошей поддержке, когда делаем первые шаги, как младенцы в обычной жизни. В духовной сфере не меньше опасностей, чем у маленького ребёнка в простой жизни. У нас Петя растёт и я вижу это своими глазами и вспоминаю, как я духовно шёл и иногда спотыкался. Потом вставал и шёл дальше. Нужно обязательно посещать церковь и другие общения, а если получается, то делиться с кем-то трудностями. Я в начале пути получил хорошую поддержку от самого пастора церкви. Так получилось, что я первым с ним познакомился из верующих, Руфь тогда ещё сомневалась. Через него и с другими братьями нашёл общий язык. И это было полезно сразу увидеть веру взрослых братьев, потому что среди молодых некоторые пока просто приходят и тусуются и не сразу обращаются к Богу. Пусть Иисус поддержит тебя в вере. Пиши мне, не стесняйся, я всегда буду реагировать на твои послания. Твой брат, Саша.”

Дима налил кофе и на время отстранился от ноубука, чтобы собраться с мыслями. Так сильно он ощутил разницу между влиянием неверующих пацанов, с которыми только что встретился, и поддержкой, идущей от Саши через его письмо. Как захотелось ему никогда в жизни не падать, о чём говорил Саша. Он ещё и не знал до конца, каков будет его путь и насколко тяжело или легко он будет преодолевать трудности. С другой стороны, подумал он, если это может Саша, почему же не должен справиться он. Он успокоился и приступил к написанию ответа.

“ Саша, привет. Это Дима. С воодушевлением прочитал твои слова. Месяц назад в жизни бы не подумал, что буду радоваться христианским словам, а сейчас очень в них нуждаюсь. Только что на улице встретил своих неверующих друзей и почувствовал как это всё отличается. Спасибо за твою дружбу, Сань. Когда-нибудь и я укреплюсь в вере и жизни и тоже постараюсь сделать что-то прекрасное для тебя и Руфи. Диана говорит, что её очень сильно подкрепляет переписка с Руфью. Передай ей привет от меня. Я сегодня переступил порог церкви уже как верующий. Мне пастор разрешил рассказать о себе и в конце люди меня поддержали. Только мама Жени, за которого не стала выходить Диана, высказала мне упрёк. Но, её горе я понимаю. Я хочу когда-нибудь поговорить с Женей как с братом и показать ему, что я не хотел сделать ему больно. Обстоятельства так произошли. Я был сильно огорчён, что Диана выходит замуж, но, после аварии я уже тихо расположился и отпустил её. А всё оказалось не так, как я подумал. Я понял, что нужно идти за Богом и Он Сам всё разрешит. Я не знаю, что будет завтра, и боюсь наступления будней. Мне придётся переосмысливать свои дела в бизнесе и во всей жизни. У меня много знакомых пацанов и девчонок и перед всеми нужно будет как-то объясняться. И испытания какие-то будут у меня, я раньше мог обмануть человека ради выгоды, наорать на того, с кем работаю, зафлиртовать с кем-то из женщин. Всё придётся переделывать. Я очень рад, что и Диана после перерыва пришла сегодня в церковь. Она говорила обо мне очень хорошие слова. После собрания мы пошли в гости к её бабушке и очень хорошо поговорили. Ты тогда на конференции сказал, что Бог тебе дал много ценных подарков в виде церкви, жены и сына. Я ушёл с конференции огорчённый и во мне была злость, что у меня уже не будет ни прекрасной жены, ни сына и ничего. Теперь я понимаю, что тогда ничего не понимал правильно. Молись за меня, чтобы мне устоять и принять от братьев крещение. Пока не знаю, как это и когда будет. С Богом, Саш, до свидания.”

После столь насыщенного дня Дима почувствовал, что очень устал эмоционально. Но это чувство усталости было определённо приятным и напоминающим усталость в спортзале, когда он видел поступательные результаты от своего затраченного усилия. Он посвятил небольшое время молитве, в которой как ему казалось он ещё не имел особого успеха. Он ещё раз решил для себя, что однажды у него получится повидать Сашу в живую и сделать для него что-то хорошее.

В то самое воскресение, когда Дима первый раз посетил богослужение и ближе к вечеру написал Саше ещё одно письмо, прочитав встречное, Саша Григорьев на служение не пошёл. С субботы ещё он почувствовал боль в горле, а с утра в воскресение разболелся окончательно и остался дома. Руфь с сыном уехала в церковь одна. В этом он тоже нашёл нечто полезное, нужно иногда отключаться от повседневных однообразных дел и просто поваляться на кровати и поболеть. Немощен всё же человек и однажды организм сдаётся под напором болезнетворных бактерий и просто хочет отдохнуть от всего. Саша вспомнил своё детство и пришёл к выводу, что каждый год хоть на несколько дней он выпадал в такой болезненный осадок и не мог не учиться и не общаться с друзьями. В такие дни и родители становились более внимательными к нему и заботились о нём, это было время возможности поговорить с мамой или отцом по душам и почувствовать их родительскую любовь. Оставшись дома в то воскресение, он размышлял о путях, по которым его проводил в последнее время Господь. Саше понравилось, что Господь использовал его понемногу и в родной церкви и теперь ещё и как помощника таким малознакомым людям, как Дима Скляр и Диана. Жизнь и характер Димы сильно отличались от Сашиных, но было и некоторое сходство. Во-первых, оба они не были знакомы не только с христианским учением, но и вообще хоть с кем-то из верующих. Саша встретился поздно вечером на улице с Руфью при самых невероятных обстоятельствах и в течение очень короткого времени узнал о существовании самой веры в Бога и о существовании таких христиан, как баптисты, и осознал тогда же, что в его душе есть сильная жажда, утолить которую можно лишь прикоснувшись ко всему этому. С того времени прошло не так уж и много дней, но теперь его жизнь была кардинально другой. И постепенно он уже начал привыкать к тому, что он верующий человек, и член церкви, и даже пробующий свои силы проповедник. Рядом с ним ежедневно находится его любящая жена, которая одновременно является и дочерью местного пастора. Как-будто Саша через неё получил своеобразный блат и лёгкий входной билет в общество уважаемых братьев церкви. Дима рассказал, что первый раз случайно оказался в церкви, встретив по пути Диану, и там поговорил с верующим братом. Потом пришёл на конференцию лишь из поверхностного интереса к новому учению. И Господь попустил ему пройти через жёсткое испытание, которое показало, что Бог может сохранить в любой опасности.

Саша по опыту знал о проблемах, которые могут подстерегать новообращённого. И он будет советовать Диме в начале пути больше внимания направить на отношения с Богом, а не на мечты о Диане. Хорошо будет, если между ними разовьётся дружба, основанная не на болтовне о поверхностных вещах, а на готовности делиться искренними духовными переживаниями.

Саша встал с кровати и ушёл на кухню. Состояние было болезненным и это делало мысли вялыми и нечёткими. Он выпил стакан чая с травами, вернулся на своё лежбище и на время крепко заснул.

Когда он вновь открыл глаза, то увидел перед собой сына в уличной одежде. Тот улыбался и что-то лепетал на своём не совсем понятном ещё языке. Саша не стал приближать его к себе, чтобы не заразить.

- Вы только что пришли? - спросил он у Руфи.

- Папа подвёз, - ответила она. - Не оставлять же тебя надолго в таком состоянии. Братья тебе привет передали.

- Подвёл я со своей болезнью. Пётр Андреевич просил проповедь сказать и я даже продумал, что говорить.

- Ладно, - успокоила она, - свято место пусто не бывает. Леонид Михайлович вместо тебя говорил. Ещё Миша из ребцентра был, он немного поделился. Они с Олей песню спели.

- Хорошо.

- У меня сегодня было побуждение вслух помолиться о Диане, хочется, чтобы она скорее вернулась в церковь и пережила своё шоковое состояние, - сказала Руфь.

- Она молодец, что с тобой общается. И Дима мне написал. Придётся нам с тобой параллельно их опекать и поддерживать. Хоть и всколзь, но мы их знаем и видели в живую. Эх… Что-то я совсем раскис, даже поесть вам ничего не сварил.

- Не парься, Сашечка, - улыбнулась Руфь, - придумаем что-нибудь. Тебе на работу во вторник?

- Да. Если разболеюсь, отпрошусь на пару дней. Сил совсем мало. В больницу не хочу идти.

- Не ходи.

Руфь ушла готовить обед, а Саша вновь уткнулся головой в подушку, в глазах плыли разноцветные круги и голова отказывалась думать. Руфь принесла ему чаю с липой и опять ушла на кухню. За окном был такой хороший денёк, но у Саши в душе почти не было эмоций, болезнь съедала все силы. Он снова провалился в сон.

Проснулся через некоторое время весь пропотевший под одеялом, нос забитый, но в общем как-будто стало полегче. На улице вовсю ещё светило августовское солнце, окно было приоткрыто и с улицы доносились звуки лета. Саша привстал и дотянулся до телефона. Посмотрел, не пришло ли что-то новое в соцсетях. Он улыбнулся и слез с дивана, было новое послание от Димы. На кухне сидела Руфь и смотрела что-то по маленькому телевизору.

- Представляешь, - начал Саша, - от Димы пришло что-то, ещё не прочитал. Тебе Диана не писала сегодня?

- Нет пока.

Саша сел на стул и прочитал Димино сообщение. Руфь посмотрела на него.

- Слава Богу! Тебе привет, кстати. Они в церкви сегодня побывали, и Дима и Диана.

- Напиши ему что-нибудь. Хочется, чтобы он, как и ты в своё время, вперёд пошёл. Интересные вещи происходят. Церковь живёт какое-то время и всё идёт как обычно, вдруг однажды кто-то врывается новый и всё становится по-новому. Когда ты появился на моём дне рождения, на тебя вся молодёжь с опаской посматривала, не было особого опыта по вхождению новых людей. Это мне Марк тогда говорил. Потом все увидели, что ты уверовал и стал искренно говорить о Боге. Им это тоже помогло. Может, и Дима станет служителем или хорошим свидетелем о Боге.

- Димино обращение поярче моего, - сказал Саша. - Целая драма. Авария, неверующий парень, который становится братом. Отмена свадьбы и перетряска в церкви. Кто-то может подумать, что конференция так повлияла на ситуацию.

- Пускай думают. Мне смешно Дианины откровения читать. Она иногда как ребёнок рассуждает, но говорит очень смелые вещи и о себе, и о Жене, и о Диме. Молодец она всё-таки. Я теперь её полностью поняла. Женя ей предложил создать семью, объяснив, что это Бог ему открыл. Она смирилась и пыталась разобраться в себе, заставляя себя быть любящей невестой и потом женой. Но внутри сопротивлялась насилию ситуации. Она ждала случая, который бы ответил ей на главный вопрос. При том, и Женю она уважала по-настоящему и не хотела, чтобы он потом чувствовал себя не до конца любимым. Когда мы с тобой там оказались, мы для неё стали примером любви и взаимного уважения. Поэтому она у меня так подробно всё расспрашивала. Я её тогда понять не могла, зачем перед свадьбой мучиться вопросом взаимных чувств. Они и так должны переть через край.

- Мне лично приятно, что они нам доверяют, - сказал Саша.

- Мне тоже, - сказала Руфь.

- Радостно, когда Господь тебя использует и кому-то через тебя помогает. Михаил с Лерой иногда дают о себе знать. Они уже смело двигаются вперёд и стали реже писать или звонить. Очень похоже на ребёнка. Встал на свои ноги и всё, сам ходит и бегает, родителям уже спокойней.

- Будем молиться, пусть Господь их утвердит и поставит на служение. Может, когда-нибудь свидимся с ними.

- Было бы здорово!

Лето закончилось, Саша и Руфь жили своей жизнью, продолжая перекидываться новостями со своими новыми друзьями Димой и Дианой. Несмотря на несколько сот километров, разделяющих их физически, духовно и душевно они находили взаимопонимание, из-за чего Саша окончательно убедился, что настоящей целью их поездки на молодёжную конференцию в другую церковь было знакомство с двумя молодыми людьми, которым потребовалась поддержка. И они старались свою часть выполнять. В середине сентября Дима прислал Саше большое сообщение, которое снабдил целым ворохом фотографий. Дима принял крещение! Местный пастор, видя вспыхнувшее в молодом брате дерзновение к Богу, пошёл на очень смелый шаг и крестил его. Вечером Саша с Руфью сидели и разглядывали фотографии и даже иногда смеялись над увиденным.

- Во, смотри, Саш, - говорила весело Руфь, - видишь Диану, голова торчит между братскими плечами. Вот жужелица!

- Довольная.

- Хитрая какая-то. А здесь, посмотри. Прямо плечом к плечу. А что? Имеет право. Это её заслуга во многом.

- Это Женя? - Спросил Саша.

- Похоже на то.

- Значит, ходит в церковь, молодец. Пришлось ему пережить.

- Да… А эту, видишь, подписала специально, - Руфь показала на фотку, где Диана стоит с женщиной лет пятидесяти и Димой, - Димина мама, тётя Вера. Она мне писала, что они с ней прямо дружат. Ха. Вот когда поженятся, тогда посмотрим, подружатся или нет. А здесь Димка мокрый. Холодно, похоже. Видишь, люди в куртках?

- Пускай. Тоже жертва небольшая, полезно. Надо нашим ребятам разослать некоторые, пусть тоже порадуются.

- Надо картинок хороших повыбирать и им послать, поздравить с таким событием.

- Круто у него получилось! Два месяца назад ещё блуждал по миру и уже принял крещение.

- Я тоже крестилась через два месяца после обращения, забыл?

- У тебя блат был, папа пресвитер.

- Ага, и какой это блат? Он же видел, что я по-настоящему. Я из воды такая выхожу, глаза протираю, и тут ты такой мне руку подаёшь. А Ленка это сфоткала, потом мне показывала и ехидничала.

Они поздравили Диму с крещением, а Диане Руфь тоже написала много приятных и игривых слов. Несмотря на заочное общение, их переписка была очень дружественной и радостной. После крещения Димы Саша стал замечать, что тот реже стал писать большие письма, чаще просто скидывал фотки или делился мелкими новостями. Саша понимал его, он встаёт на ноги и помощь начинает получать от местных верующих, постепенно обретя знакомство с ними.

Дима и Диана.

Дима Скляр, переживший обращение к Богу неожиданно и ярко, с каждым днём всё больше утверждался в том, что ничего он не понимает вокруг себя и все его попытки что-то спланировать оказываются ошибочными. Крещение он принял гораздо раньше, чем мог предположить. Братья вдруг поверили ему и начали помогать как-то особо рьяно. И он сам открыл в себе способность поглощать информацию, прежде абсолютно чуждую ему. В его бизнесе тоже произошли хорошие перемены. Он стал меньше зарабатывать, но в партнёрах с ним остались более чистоплотные люди. Испытывая угрызения совести перед Женей, он и для него всё-таки нашёл работу с лучшей зарплатой. Постепенно Женя поверил, что Дима не враг ему, а искренний брат по вере. Иногда Дима вытаскивал на служения свою маму, которая пока не очень понимала, зачем люди приходят в такой необычный дом молитвы. Перемены же в Диминой жизни ей нравились, он отстал от многих общих для парней пороков, которые она в нём раньше замечала. Правда отец его пока совсем не желал посещать церковь и не только эту, но и любую.

С другой стороны, он понял, что лучше для него более скромно и смиренно желать чего-то для себя, потому что Господь тогда даёт прекрасные вещи легче и быстрее. В августе он думал, что через год только он примет крещение, когда подготовится основательно. И во время подготовки он будет очень осторожно общаться с Дианой, чтобы не разжигать лишних чувств. А уж потом, минимум через год после его обращения, они подойдут к планированию возможной будущей семейной жизни. Он уже настроился на такой график и как умел приносил это Богу, но и в этих планах произошёл сдвиг. Да такой основательный, что одну из ночей Дима даже не мог уснуть, вознося Богу очень горячие благодарности. Всё было похоже на стечение обычных обстоятельств, и лишь верующий человек сможет понять, что в этом тоже явилась Божия поддержка.

После одного богослужения посреди осени, когда от окончания служения миновал час, Дима зашёл в братскую комнату, чтобы вернуть книгу Павлу Николаевичу, дьякону церкви. Вместе с ним в братской сидел и пастор церкви. Они предложили Диме присесть и он с удовольствием согласился. Ему налили кофе и угостили печеньем и конфетами. Это он тоже принял с радостью.

- Как дела, Дим? - Спросил пастор.

- Учусь жить по-христиански, - ответил он, - не всё получается.

- Не страшно. Мы с братом Павлом сидим рассуждаем и у нас к тебе есть один вопрос. Сможешь нам ответить искренно?

- Да, - Дима немного стушевался, не натворил ли он случайно чего-то не того.

- Вы с Дианой ничего пока не планировали? - Пастор улыбнулся.

- Мы через год хотели вернуться к этому вопросу. Чтобы я на ноги встал и…

- А люди в церкви спрашивают и ждут.

- Ой, братья, - Дима застеснялся, - я не знаю, можно или…

- Дим, - сказал пастор посерьёзней, - никто ведь нигде этих рамок не ставит ни тебе ни Диане. Вы всё равно всеми воспринимаетесь как пара, пусть будущая. Подумайте. Вас никто не осудит. Я могу с вами проводить душепопечительские беседы, подправлять, где нужно. Надо вместе ещё поговорить и можете объявить помолвку. Если почувствуете готовность.

- Братья… - Дима закрыл лицо руками. - Бог более добр и велик, чем я могу понять! Я ведь и крещение не рассчитывал так рано принимать, а про свадьбу думал вообще в будущем. Неужели так бывает?

- Всё бывает, брат!

Дима по пути домой старался идти окольными путями, в глазах его временами стояли слёзы радости, и он их стеснялся. Он не знал, говорить ли это всё Диане, или братья ей сами скажут. Было даже желание уехать куда-нибудь и спрятаться, но не от страха, а от наплыва самых необычных и величественных чувств. И он даже радовался, что у него пока нет машины, потому что в таком состоянии он мог быть невнимательным к ситуации на дороге. Побродив по городу, он вернулся домой. Когда разделся и посмотрел в телефон, увидел там короткое сообщение от Дианы: “Позвони”. Он набрал её.

- Привет. Говори, я позвонил.

- Тебе Валерий Николаевич ничего не сказал? - Спросила с ехидцей она.

- Сказал.

- А что голос дрожит? Испугался?

- Растерялся. Мы то планировали где-то через год. Я не торопился.

- Правильно, что не торопился. Раз братья заговорили, может, это знак? Как думаешь?

- У меня сердце сейчас не выдержит.

- Вы-ыдержит, не притворяйся. И что ты решил?

- Прославить Бога! За все его милости.

- А потом?

- Ну раз мы не умерли во время аварии и Господь анулировал наше прощание… я должен тебе сделать предложение.

- М-м… Интересно. А когда?

- Завтра. Дай мне время поговорить с Богом. Я возьму папину машину и мы съездим на берег озера, и там я скажу тебе самые заветные слова! - Дима совсем раскис от переживаний, тогда как Диана держалась очень задорно.

- Аварии больше не будет? Я больше не хочу плакать о тебе, понял?

- Не будет. Будь уверена.

- До завтра.

Диана отключилась, а Дима быстро забежал в ванную, снова врубил воду на всю мощность и начал прославлять громко Бога. Он временами смеялся или рыдал от осознания этого славного величия. Он подставлял голову под струю и говорил Господу самые прекрасные слова. Такой человек был Дима Скляр. В прошлом порочный, но и тогда временами способный на благородные порывы. А тем более сейчас!

Свадьба состоялась зимой, в середине января, когда на улице было по-крещенски морозно, но очень ясно и чисто. Благословение прошло в доме молитвы, в том доме, куда Дима случайно зашёл летом, и потом клялся себе, что никогда больше не переступит порог этой странной церкви. Но всё-таки переступил. И свою невесту принял женой перед кафедрой этой церкви. Кто-то из верующих отметил, что это была самая красивая свадьба, которая только бывала.

Водитель высадил молодожёнов у Диминого подъезда и помахал им на прощание рукой. Они поблагодарили его и пошли в своё общее теперь гнездо. Поднялись на четвёртый этаж, пока Дима искал ключ от квартиры, Диана сказала:

- Занесёшь меня внутрь на руках? Или я для тебя тяжёлая?

- Лишь бы нам не застрять. И мне тебя не поцарапать.

- Постарайся.

Выглянул сосед, мужик лет пятидесяти и очень воодушевился:

- О, Димка, привет! Ты женился? Как зовут хозяюшку?

- Дианка, - улыбнулся Дима.

- Поздравляю, ребята! Живите мирно и счастливо!

- Постараемся. Спасибо, дядя Паш! Заходите как-то в гости.

- Не-е… Потом. Что вам мешать.

Сосед закрыл дверь, а Дима открыл свою и резким движением подхватил Диану на руки, так, что она даже пискнула от неожиданности. Аккуратно внёс её внутрь и посадил на кресло. Вернулся и закрыл дверь на замок. Новая жизнь началась.

Вскоре Руфь получила от Дианы небольшое письмо:

“Руфь, привет, сестрёнка! Пишу тебе письмо уже из Димкиной квартиры. Вернее, нашей с ним общей. Всё, мы поженились! Так всё необычно… Я вспоминаю нашу дружбу с ним тогда, когда мы были неверующими, и мне кажется, что он совсем другой. Сегодня утром он мне принёс кружечку кофе и я почувствовала себя такой важной!!! Но я не хочу обижать его и я тоже встала и приготовила ему омлет. Мне даже не верится, что не надо больше ничего ждать и ни с чем бороться. Я могу подойти и обнять его и в этом не будет чего-то странного. Нужно будет научиться вместе размышлять над Библией, мы пока что в эйфории живём и об этом не думали. Я думаю, вы с Сашей это тоже переживали, когда оказались вместе. Пожелай мне счастья, сестра, а я тебе желаю, чтобы и ты была счастлива в жизни и вере! Твоя Диана!”

ЭПИЛОГ.

На ковре посреди зала сидели два малыша, со всех сторон обложенные разными игрушками. Внешне это напоминало тихую гармонию, но временами они не могли поделить какую-нибудь безделушку. По возрасту они были почти ровесниками и по родству даже очень отдалёнными родственниками. Родители и того и другого только что пообедали и мирно беседовали о своих взрослых делах. Отцы сидели за столиком перед открытым ноутбуком, а мамы на диване так, что сыновья были прямо перед их глазами. Жизнь так сложилась, что две эти сдружившиеся однажды семьи, только сейчас смогли встретиться и собраться вместе для общения. Дима и Диана с сыном Лёвой приехали предыдущим вечером поздно на машине. На улице они встретились и долго и очень тепло обнимались, рассматривая друг друга, потому что с их первой встречи прошло четыре года. Саша, как и всякий мужчина, внимательно рассматривал автомобиль “Тойота Королла”, на котором приехали гости. Дима выгружал на землю небольшие пожитки, взятые в дорогу. Диана взяла сына на руки, чтобы тот неожиданно не вздумал убежать.

- Сколько лет машинке? - Спросил Саша.

- Пять. Пробег девяноста, примерно, - ответил Дима. - Я её для Дианки купил у товарища, а она не хочет на права сдавать.

- Я врежусь, - вставила Диана, не отрываясь от своего разговора.

- Так то у меня ещё старенький “Прадо”, но он дороже по бензину, поэтому решили на этой поехать. А у тебя какая?

- Вон стоит, - показал Саша, - “Приора”, пробег уже за двести шестьдесят. Старенькая.

- На “Прадо” у меня сто девяноста, я много езжу.

- Здорово! Пойдёмте в наше жилище, - сказал Саша, - с нами живёт бабушка, она добрая и радушная, не смущайтесь.

- У вас старшему пять?

- Да, не узнаете его.

Сейчас же они, разомлевшие после обеда, сидели и разговаривали каждый о своём. Саша показывал Диме фотографии разных времён на ноутбуке. Открыл церковный сайт, пока ещё очень сырой и ненаполненный. Просто рассказывал о себе.

- Поздравляю, Сань, - сказал Дима, - слышал, тебя избрали пастором.

- Да, - сказал, вздохнув, Саша, - пока что ИО, делают испытательный срок на полгода, потом посмотрят, подхожу я или нет. Только ещё врубаюсь потихоньку, совсем не осознал пока.

- Тебе есть, у кого опыт перенять.

- У тестя? Он сейчас далеко живёт. Братья помогают, у нас хороший братский коллектив. Они это придумали, когда я в больнице лежал.

- Когда тебя наркоман ранил?

- Друг мой в прошлом, сейчас опять под следствием.

- Ты сейчас то нормально? Без последствий?

- Уже, считай, середина сентября. Месяц прошёл с лишним, ничего, оправился. На работе не заставляют пока тяжести таскать, знают, что нельзя. - Саша задрал футболку и показал шрам в районе солнечного сплетения.

- Опасное дело, - сказал Дима.

Вдруг между двумя полуторагодовалыми мальчишками произошло разногласие из-за машинки. Лёва выхватил её из рук Богдана и развернулся к нему боком. Тот возмутился и хотел отобрать, но Лёва его оттолкнул. Богдан скривился и заревел.

- Львуша, что за хамство? - Возмутилась Диана поведением сына. - Ну-ка, верни Богдану, разве так можно?

- М-м, - промычал несогласно Лёва и нахмурил брови.

- Это что ещё за история? Дима, требуется твоё вмешательство, - обратилась она к мужу.

Тот оставил на время Сашу и подошёл к малышам. Подхватил Лёву на руки и строго посмотрел, тот немного обмяк. Отец плавно, но настойчиво, вытащил из руки игрушку и отдал Богдану. Обе мамы наблюдали за реакцией, но её не последовало. Дима поставил сына на пол.

- И так всегда, - печально произнесла Диана, - мама кричит, шлёпает, дёргает, а результат не очень весомый. Подходит папа и наступает гармония. У вас, Руфь, тоже так?

- У нас, по-моему, наоборот, - с улыбкой вмешался Саша, - одного маминого предупреждения бывает достаточно.

- А ты?

- А папа у нас сама любовь и нежность, - сказала с иронией Руфь.

- В каждой семье свои настройки, - заключила Диана. - Димка так счастлив, что у нас есть Львуша. Он с ним тоже очень нежно общается. Маленьким он на Диминых руках лучше засыпал, чем на моих. И сейчас иногда к нам залезет и смотришь, он уже спит в объятиях отца.

- Слава Богу, ребята, что вы выбрались, - сказала Руфь, - мы бы никогда не собрались. Разок у вас побывали и всё.

- Приезжайте.

- Суета сует. А Женя, тот брат, ходит сейчас в церковь?

- Ходит. Он женился на Свете Можаевой, которая раньше на синтезаторе играла. Он ей всегда нравился, как она говорит.

- Слава Богу! И его судьба сложилась!

- А Витя приходит? Наш родственник с тобой.

- Витя может в собрание прийти, но никуда не движется. Умничает, умничает...

Дима поманил Диану рукой, а Сашу и Руфь попросил сесть рядом на диван. Они встали напротив дивана и Дима произнёс небольшую речь:

- Дорогие Саша и Руфь! Мы очень счастливы, что наконец-то вырвались из своей суеты и увидели вас в живую. Вы наши драгоценные друзья, которые помогали нам в самом начале. Каждая строчка из ваших писем четыре года назад была нам как глоток живой воды. Однажды я из эгоистичных побуждений пришёл на молодёжную конференцию и услышал там Сашины слова, которые потом породили во мне некоторое отчаяние. Я подумал тогда, что у меня уже никогда не будет ничего прекрасного в жизни. Будет грех, будет блуд, будут деньги. Но девушка, которую я считал для себя самой прекрасной, уже не будет моей. Я очень, очень жестоко ошибался! День за днём после аварии Господь мне стал показывать, насколько Он милосерд ко мне, жалкому грешнику Диме Скляру. Сегодня я живу с прекраснейшей для меня женщиной и воспитываю сына, в котором частички нас слились в одно целое. Я очень люблю их! Я сильно благодарю Бога за всё! И мы счастливы, что стали вашими друзьями, Саша и Руфь! Мы хотим оставить вашей семье один скромный подарок от нас, как знак нашей признательности. Ты ведь, Саш, часто ездишь в ребцентр и по другим делам. Плюс детей нужно туда-сюда… - Дима сделал паузу. - Мы дарим вам автомобиль, на котором вчера приехали! Пусть он послужит вашей благословенной семье!

Дима отдал Саше ключи, но тот настолько растерялся и расстрогался, что не мог ничего понять. Руфь тоже смотрела на Диану вопросительно.

- А вы как?

- У нас есть “Прадо”. А домой уедем на вашей. Завтра я помогу оформить все документы. Только не отказывайтесь, друзья. Мы живём состоятельно, нормально, и хотим вас поддержать тем, что имеем.

- Значит, мы с тобой, Саша, ещё не всё о Боге знаем, - Руфь встала, обняла Диану и они вместе заплакали от счастья.

- Да, братья и сёстры, - в волнении сказал Саша, - есть на земле перед Богом настоящая дружба! Димка, ты брат мой, друг искренний, которого послал мне Бог, мой Спаситель, любящий и жалеющий меня и мою семью!!!

Два малыша завороженно смотрели на родителей, которые в слезах и с улыбками счастья на лицах, обнимали друг друга. Два отца и две матери, два брата во Христе и две сестры!