Где-то курсе на втором постиг нашу комнату в общежитии экономический кризис. Как сейчас помню, начало месяца, денег ни копья, а до стипендии ого-го сколько! Недавно ведь получали. Да, получали. Но праздник же был! Что отмечали? Ну, это мы и тогда, наутро после праздника, вспомнить не могли. Где уж теперь-то?
В общем, кошельки пустые, еды нет. Она имелась с запасом, но на празднике гости сожрали. Студенты – на халяву народ прожорливый. Вот она, извечная проблема жизни и смерти, а также извечный русский вопрос: что делать? Кто виноват, понятно. Конечно, праздник.
Из пятерых девчат, проживающих в нашей комнате, осталось лишь трое. Мы логично объяснили это экономическим кризисом, который, как известно, зачастую несет с собой, помимо голода, различные болезни. Вот и нашу комнату постигла страшная, заразная эпидемия.
Длинноногая, как жираф, Танька сломала руку, петляя на тонких каблуках по широкому коридору общежития в день праздника. А рукастая, словно шимпанзе, Катька вывихнула палец на ноге, когда мыла в кухне общаги бесконечную грязную посуду, спровоцировавшую ее со психу пнуть железное мусорное ведро, в тот же роковой праздничный день.
В здоровых случайно остались трое: пухлая, складчатая, как мопсиха, Наташка, мелкая, кудрявая, словно альпака, ушастая Светка и я. От греха подальше мы отправили больных из города на излечение к родителям по деревням, чтоб самим не заразиться. Хромающую Катьку пришлось переть на вокзал под руки, так как средний палец на ноге пострадавшей мощно опух и в обувь не влезал. Больная, матерясь сквозь зубы, скакала по октябрьской грязи в одном сапоге, держа другую конечность, обутую в свистнутый у большеногой Таньки домашний тапок, на весу. Светка и Наташка держали ее под руки, а я тащила сумку жертвы, где ленился второй сапог на случай выздоровления.
- Слава Богу, больных выпроводили! Эпидемию пресекли, – вернувшись с вокзала в общагу, радостно заявила я.
- Это да, - согласилась Наташка, щупая дыру, прожженную в пододеяльнике неизвестным гостем, - но у нас нарисовалась проблема похуже.
- Если ты про дыру, то я зашью. Ты сама меня в кровати курить учила. Но это не мое, - с отвращением поморщилась альпака.
- Я помню, - с неудовольствием вспомнила мопсиха, что перевела ценную сигарету на бестолковую мелкую верблюжиху, - но проблема не в этом.
- Что еще случилось? – испугалась Светка, прислушиваясь к себе. Основания для беспокойства ей услужливо предоставила память. Она помнила, что целовалась с Олегом на задворках праздника, но не до конца. И теперь не понятно, пара ли они или строго воспитанная мамой, домашняя альпака до сих пор девственница. Судя по неравнодушному поведению гитариста при встрече в коридоре, скорее, второе. Но это не точно.
- Жрать охота! Вот что! – поглаживая урчащий пухлый живот, призналась Наташка.
- Все правильно, после эпидемии следующий этап экономического кризиса – голод, - сумничала я и получила от мопсихи увесистый подзатыльник:
- Ничего не правильно! Не каркай, сорока! Еще голода нам не хватало!
- Каркают, вообще-то, вороны, - интеллектуально окрысилась я, дав нахалке легкого пинка.
- Девочки, не деритесь, - ласково приструнила нас Светка, - надо по сусекам поскрести, - прогундела она из шкафа, шурша, как ветер на помойке, пустыми пакетами, - вот что я говорила? Держите добычу! – извлекла она пол-упаковки ячневой крупы вместе с паутиной и пылью.
- Аллилуйя! Мы спасены! – деловито загремела кастрюлей мопсиха. – Я прочла на днях в журнале «Лиза» рецепт уникальной целебной каши. Если есть ее десять дней, то все шлаки выйдут.
- Удивительное совпадение. До стипендии как раз десять дней, - с надеждой уставились мы в хозяйственную Наташку и полкило похожей на мусор с пола крупы.
- Может, ее промыть? – посмела усомниться я в кулинарных талантах подруги.
- Это, конечно, можно, - согласилась опытная повариха, - но тогда лечебной каши получится значительно меньше, что далеко не в наших интересах. Записывайте рецепт, салаги: берем ячку, засыпаем в кастрюлю с кипящей водой, варим на медленном огне пять минут.
- Так просто? – обрадовалась Светка, подпрыгнув на стуле. – У нас как раз и вода есть. И даже соль, - подняла она с пола уроненную солонку.
- Соль – это яд, - категорично отобрала посудину с белыми кристаллами Наташка и высыпала их в урну, - а мы с вами от шлаков избавляемся. Вес заодно приведем к норме, - погладила она себя по волнистым бокам.
Тощей альпаке нормализовать было нечего, но, взглянув на суровую мопсиху с поварешкой наперевес, она предпочла согласиться.
- Прошу к столу. Эх, что бы вы без меня делали? – Наташка гордо нашлепала в тарелки серую субстанцию. Я сразу вспомнила бабушку и ее свиней, которых она подобной кашей кормила.
Попробовав поросячью еду, я слёзно посочувствовала крючкохвостым Машке и Борьке. Бабушка, видно, совсем с ними не церемонилась, раз пичкала их этой гадостью трижды в день. У Светки тоже нарисовалась разочарованная мина. И лишь Наташка уписывала целебную гадость, как ни в чем не бывало, правда, с закрытыми глазами.
- Наташа, будешь еще? – предложили мы прожорливой подруге свои порции.
- Нет. Сила самогипноза закончилась, - отказалась она, - я внушила вкусовым сосочкам на языке, что это мороженое, это пирожное, а это чебурек «По-камски», - раскрыла сытая мопсиха секрет успешного поедания несъедобной еды, уперевшись в наши недоуменные голодные глаза, и довольная завалилась спать.
На следующее утро снова проголодавшаяся Наташка разбудила нас на рассвете.
- Засони, подъем! Нужно принимать срочные меры по ликвидации экономического кризиса! Иначе этот день станет последним, - загробным голосом припугнула она.
- Я не хочу умирать без диплома, - встряхнула кудрями вскочившая с кровати лохматая Светка, путаясь в болтающейся на бледных костях ночнушке, - меня мама убьет!
- Давайте соберем чрезвычайный комитет по экономической обстановке, - вспомнила я порядок действий в кризисе из истории, которую на филфаке преподавал молоденький паренек в начищенных ботинках и пиджаке. Я посещала его лекции специально, чтоб смущать скромного учителя вызывающим декольте с первой парты, потому случайно была в курсе некоторых ярких событий прошлого.
- Итак, на повестке дня два вопроса: что мы будем сегодня есть и где взять денег, чтоб что-нибудь поесть? – начала собрание избранная председателем чрезвычайной комиссии за особую преданность делу Наташка.
- Может, у соседей еды займем? – пропищала качающаяся от голода и ветра из форточки альпака.
- Вряд ли нам дадут, - усомнилась мопсиха, - Ленка, зачитай список наших долгов, - приказала она.
Я, избранная секретарем комиссии, гордо достала из тумбочки приходно-расходную тетрадь:
- 420-й комнате мы должны тарелку муки, 422 – пол кружки сухой заварки, 426 – стакан жира, 527 – пиалу варенья…
- Хватит, - перебила Наташка, - и так все ясно. Просить в долг – не вариант, как и доедать вчерашнюю кашу, - с кислой миной поморщилась она.
- Тогда, может, заработаем денег и купим хотя бы по пирожку? – вдруг придумала Светка.
- Как заработаем-то? – с надеждой взглянули мы на альпаку.
- Мы красивые девушки. Наверно, есть мужчины, готовые платить за женскую ласку, - намекнула строго воспитанная мамой самая юная подруга, вспомнив поцелуи Олега, - совместим, так сказать, приятное с полезным.
Продолжение здесь. Благодарю за Ваше внимание и дружбу!
Подпишитесь и читайте другие рассказы автора тут.