По четвергам я заезжал к маме. Она пекла оладьи из гречки, а я их ел. Традиция. Питание совмещенное с сыновним долгом. Очень удобно. В тот четверг странности начались с порога. Я позвонил в дверь и очень удивился, когда мама не открыла, а приоткрыла дверь, с сомнением взглянула на меня, словно решая, пускать меня или нет, что само по себе немного обидно и непонятно, приложила палец к губам и сделав страшные глаза показала бровями, чтобы я шел на кухню, не издавая при этом ни звука. При этом она сдвинулась вправо, перекрывая вход в комнату. Видимо что-то случилось. Мне стало ужасно любопытно, поэтому я снимая кроссовки как-бы потерял равновесие и качнулся в сторону комнаты, пытаясь разглядеть, что происходит. В комнате на диване сидел незнакомый мне бородатый лохматый мужчина. Слева и справа от него два молодых человека с постными лицами, явно голодные. Все трое одеты в бесформенные темные одежды. Напротив, на стуле разместилась мамина старинная подруга Галя, широко известная в узких кругах любительница разного рода духовных практик, саморазвития и прочих эзотерических девиаций. Во мне зародились нехорошие предчувствия, но я вежливо поздоровался (мама всегда говорила, чтобы я со всеми здоровался) и бодро поинтересовался у присутствующих что они продают: «Гербалайф» для похудения или посуду «Цептер». Бородач пронзил меня магнетическим взглядом и замахал руками, а Галя возмущенно зашипела. Я хотел продолжить расспросы, но мама утащила меня на кухню и стала утверждать, что я веду себя очень невежливо. Вместо ответа я громко, чтобы слышали в комнате, спросил: сказала ли мама, что квартира сьемная? И достанется ли мне сегодня хоть немного оладий, или все пойдет на прокорм этих странных незнакомцев? Тут на кухню влетела Галя и возмущенно сказала, что я своим приходом разрушил почти готовую радужную пирамиду, необходимую для геометрическо-цветовой диагностики пространства. Мама расстроилась, а я сидел и пытался переварить услышанное. Галя твердо заявила, что пока я здесь ничего не получится. Я громко сказал, что уйду, но оладьи заберу с собой. Мама посмотрела на меня с осуждением, но оладьи выдала. Я удалился, провожаемый грустными взглядами голодных молодых людей. Тем же вечером мама позвонила и сказала, что с диагностикой пространства ничего не получилось, так как по мнению Гали, я своей негативной аурой блокирую энергию позитива. Я спросил, что теперь делать? Мама сказала, что не знает, но моя негативная аура ее беспокоит. Я сказал, что только что поел ее оладий и чувствую, как аура идет на поправку и беспокоиться не стоит. Ничто так не приводит ауру в порядок как гречневые оладьи.